Михаил Ненашев - Иллюзии свободы. Российские СМИ в эпоху перемен (1985-2009)
– В духовности приоритетов не бывает. Нельзя сказать: вот вытащим народ из нищеты, а потом займемся его духовностью. Это процесс непрерывный, не терпящий пауз. Иначе – одичание, а это крах нации.
Я согласен с тобой в том, что мы становимся нечитающей страной, и здесь две причины. Объективная – в обнищании. Раньше книгу почти нельзя было свободно купить, ее нужно было достать, переплачивая три, а то и десять ее номиналов. И интеллигенция ее доставала, отказывая себе в материальном. Теперь она поставлена в положение, когда ей более не в чем себе отказать, потому что она уже отказала себе почти во всем.
Причина субъективная – непомерное вздорожание издания. Конечно, западных высот мы еще не достигли. Там книга стоит от 10 до 50 долл. и более, а у нас еще пять-шесть, но насколько ниже наше благосостояние? Книгоиздание становится невыгодным, нерентабельным делом. В цене на бумагу мы догнали Европу. После дефолта она повысилась в шесть раз, примерно во столько же и производство. А цена самой книги увеличилась ненамного.
В Англии, Дании и Норвегии (при продаже книг) нет налога на добавочную стоимость, а у нас – 18 %! Сейчас сняли 2 %, но ничего не изменилось.
К субъективному нужно отнести и то, что со времени советской власти книгопечатание сосредоточилось в Москве, значит, приплюсуйте к расходам еще и перевозки, которые дорожают год от года.
Нас успокаивают – рынок все отрегулирует. Что-то – да. Если глянуть на валовой процент, то все не так и плохо. Но книгоиздание не подчиняется закону общих чисел. Это не продажа водки, пива…
Раньше мы производили по 12 книг в год на человека (согласен, в том числе и макулатуры), но теперь только две, а в провинции и одной не получается, ибо более 80 % книг продаются в центре. Каких наименований здесь только нет, уже и издавать вроде бы нечего…
– И Баркова издали, который ходил в рукописях более ста лет. И Луку – нецензурную игру талантливого ума, предназначенную для узкого круга лиц…
– А в глубинке уже десять лет люди не имеют возможности купить хорошую книгу. Так с чего же «читающей Россией» станут их дети?
С чего это мы удивляемся сейчас, что многие молодые люди не знают некоторых исторических деятелей ХХ в.? Уходит лишнее? А ведь лишнего в истории, а значит, и в духовности не бывает.
– Мне пришлось быть невольным свидетелем разговора издателя и автора. Редакцию не удовлетворяло то, что первый труп в рукописи появлялся только на двадцатой странице, издатель требовал перенести его на третью…
– А что вы хотите, если из 130 млн экземпляров книг, выпущенных в 2001 г. по художественной тематике, более 60 % – детективы и женские любовные романы. Еще не менее 16 % занимает фантастика. На долю национальной и мировой классики остается всего 15 % на всю страну.
Особенно очевидно крушение гуманитарной книги. По данным Государственной книжной палаты, только семь самых расторопных авторов детективной литературы – Акунин, Донцова, Бушков, Дашкова, Маринина, Полякова, Серова за один год выпустили сочинений тиражом более 30 млн экземпляров.
– Спрос рождает предложение… Наш с вами добрый друг Ролан Быков когда-то с обидой рассказывал мне, что однажды пригласил отца на свой первый серьезный и проблемный фильм. Тот ушел из зала через полчаса со словами: «Такого кина мне и дома хватает». Народ устал от бытовых проблем...
– Правильно, устал. Но ведь, заметь, Ролан же не перестал после слов отца снимать проблемные фильмы. Он же понимал, что зрителя, как и читателя, надо не дурить, а звать в мир высокого, вечного. Конечно, дорога туда длиннее и труднее, чем к миске со сладеньким компотом.
– А как же «честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой»?
– Это «если к правде святой мир дороги найти не сумеет...» И потом, разве человек может жить во сне?
Вот у него так всегда… Он никогда не желал мириться с действительностью, которая уводила нацию в никуда. Ни в прежние времена, ни в нынешние. Прекрасно понимая и представляя все издержки революционных взрывов, он всегда желал и надеялся на эволюцию, все делал для нее. Удивительно, но много позже работы в «Советской России», познакомившись с академиком Андреем Сахаровым и став участником политических посиделок в его доме, я не раз и не два изумлялся некоторым совпадениям (и немалым) их взглядов. Люди с такими разными судьбами, оказывается, мыслили в почти совпадающих параллелях. И тот и другой в отличие от многих видели несовершенство западного мира, рыночной экономики, не боготворили их, а желали конвергенции.
Потом в своей книге Ненашев напишет точно и беспощадно: «Партию никто не убивал, она покончила жизнь самоубийством».
А не самоубийственны ли и сегодня некоторые шаги наших новых правителей?
– Так что же делать, чтобы нация стала читать настоящие книги, а книги «перестали читать нас» как нацию, нищую духом?
– Прежде всего незамедлительно ввести государственный протекционизм – обеспечение необходимых правовых норм и актов, направленных на поддержку книгоиздания. Полностью отменить НДС и налог с продаж для учебной, научной, художественной и детской литературы. Определить издательские приоритеты, разработать федеральную программу выпуска социально необходимой литературы. Государству следует, не откладывая, принять участие в воссоздании централизованной системы торговли, ибо разрушение этой системы было серьезнейшей ошибкой.
И еще… Во все времена, а нынешние не исключение, молодые люди делали то, что модно и престижно. Может быть, нашему государству следует сегодня, учитывая пресыщение молодежи аморальностью, во весь голос заявить, используя огромные возможности СМИ, что ныне модно и престижно быть образованным и культурным.
– Прямо как в прежние времена… Не превратимся ли мы опять в планщиков?
– А разве в прежние времена все было плохо? К прежней социальной защите человека мы только-только «подкрадываемся». А быть в духовном смысле планщиком – и вовсе не грех.
В свою бытность секретарем горкома партии Магнитогорска я настоял на строительстве и открытии музыкальных центров пропаганды. Сколько тогда было противников, какое сопротивление: мол, это ж город металлургов, зачем взрослым и их детям столичные «излишества»?
И ты знаешь, я недавно побывал там. И посеянное тогда дало свои всходы. Музыкальное училище уже стало консерваторией. В городе металлургов наибольшей популярностью пользуется недавно созданный театр оперы и балета.
– Я знаю очень уважаемого человека, который составил большую библиотеку, подбирая книги… по помойкам. Мещане, собравшие в 60-е гг. библиотеки, потому что это было престижно, теперь избавляются от них, потому что они вышли из моды.
– В этом ты прав и не прав. Я сам недавно подобрал выброшенные томики Достоевского и потому, что книге не место среди мусора, и потому, что у меня нет такого издания. Когда я возглавлял Госкомиздат, то на коллегии не единожды слышал аргументы, что мы увеличиваем издание классики, а она оседает в домах снобов. Да, они не прочитают этих книг, а их дети, их внуки? Мещанство и новая русскость – категории не постоянные, а временные.
Мы много сейчас разглагольствуем о всемирном одиночестве человечества. Как преодолеть? Читать! Только книга поговорит с человеком не формально, а по душам, посоветует и даст нужные ориентиры. В ней тайны морали.
– Хорошо, предположим, что жесткими мерами мы вернем читателям классическую книгу, но где современная литература в своей истинно русской триаде: информировать, просвещать, утешать? Где новые Трифоновы, Солженицыны, Максимовы, о произведениях которых спорили до хрипоты, чьи повести и романы зачитывали до дыр? Разве в них уже нет нужды у общества или мы разучились вмиг писать в условиях бесцензурности?
– Не думаю, что Россия оскудела талантами. Просто необходимо время для накопления новой энергии и новых идей. И снова появятся писатели и книги, способные повлиять на духовное обновление России и ответить на самые главные вопросы жизни – не только как жить, но и для чего жить. В нынешних же условиях запросам правящей элиты в полной мере отвечает литература лишь двух видов: та, что способна лишь развлекать и отвлекать. Но долго так продолжаться не может…
– Вы серьезно считаете, что НЕКТО КТО-ТО решает за россиян, что им читать, как им развлекаться?
– Конечно. Возникло то, что на профессиональном языке называется манипулированием сознания и навязыванием людям определенных норм и правил жизни. Эта ситуация не так безобидна, как ее хотят облегченно представить, ибо за ней стоят определенные интересы и определенный социальный заказ. Заказ известных общественных и социальных сил и групп из числа бизнесменов, рожденных в эпоху дикого российского капитализма, вскормленных на «наличке и безналичке» теневого капитала, политических партий, движений, отражающих эти интересы, и, конечно, тех, кто их информационно обеспечивает. Заказ этих сил применительно к книгоизданию до примитивности прост, понятен и логичен: криминальной России – криминальное чтиво. То есть если в недавнем прошлом был определенный партийный заказ агитпропа, был Политиздат, то теперь его сменил Криминализдат. И правы те, кто утверждает, что герой нашего времени – творение не писателей, а издателей и того, кто стоит за ними, – крупного владельца, опирающегося на поддержку правящей бюрократии.
