Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6290 ( № 35 2010)
Ивлев-лектор покорил меня с первого раза (я за свою жизнь прослушала сотни лекций в самых разных местах: мне было с чем сравнить). Блестящее владение материалом, безукоризненный видеоряд, прекрасный русский язык, мягкий юмор – всё это подкупало. И не только меня. На последующих занятиях я обратила внимание на то, что аудитория всегда набита до отказа (а ведь, что греха таить, учителя не особенно любят слушать других). На лекциях же для школьников приходилось вносить дополнительные стулья (притом что нынешних детей трудно чем-нибудь удивить).
Думаю, успех этих занятий был обусловлен не столько тем, что на них давалось, сколько тем, как это делалось. Ивлев не только говорил о культуре, он был её зримым воплощением: ни грамма высокомерия, назидательности, администрирования.
По мере посещения лекций у меня складывалось впечатление, что человек, их читающий, в равной мере знает и музыку, и архитектуру, и театр, и литературу, и философию. А ещё профессионально владеет компьютером, играет на фортепиано, рисует, пишет стихи. И первое, что я спросила при нашей недавней встрече: создаётся впечатление, что вы знаете всё. Где этому учат? И узнала, что Сергей Александрович окончил школу Семёна Богуславского (где мы и познакомились). Он рассказал об атмосфере творчества, царившей в ней, о замечательных учителях-словесниках Е. Лапирове, Е. Ванштейн, том же С. Богуславском. И я подумала: всё-таки великое дело – школа, с неё, как с «голубого ручейка», начинается любая самая полноводная река. Да, потом была Гнесинка и ГИТИС, но уверена: первоначальный творческий импульс мой герой получил в школе.
Сергей Ивлев много работал: и учителем в музыкальной школе, и преподавателем в музыкальном училище, и режиссёром в театре.
Я поинтересовалась, как с таким послужным списком он очутился в обычной школе, и он сказал, что, когда появился новый предмет – МХК, он подумал: это именно то, что ему нужно, ведь этот предмет объединяет все виды искусства. Так он оказался в той самой школе, которую окончил у Семёна Богуславского, умевшего не только «зажигать звёзды», но и давать им «светить всегда, светить везде». И началась работа: собирание и структурирование материала, писание лекций, создание дисков.
На вопрос о том, в чём, по его мнению, важность предмета МХК, Сергей Александрович ответил: школа развивает в ребёнке две стороны – интеллектуальную и физическую, а вот эмоциональная остаётся в загоне (не могу с этим не согласиться: будучи учителем литературы, неоднократно наблюдала, как дети не чувствуют, например, стихи. И, что самое страшное, родители не считают это бедой. На слова о том, что их ребёнок не эмоционален, они отвечают: «И хорошо. Сумеет держать удар.»). А МХК – предмет, который воспитывает чувства.
Каковы перспективы этого предмета в современной школе?
Двадцатый век, ответил Ивлев, век НТР, обнаружил свою несостоятельность: наука и техника не могут «утолить печали» человека. В новом веке, убеждён Ивлев, роль гуманитарных наук, и в частности МХК, будет возрастать.
– А почему вы не напишете учебник по МХК? – спросила я.
Ведь дефицит хорошего учебника по этому предмету налицо. И выяснилось, что у Сергея Александровича есть и концепция такого учебника, и материал собран, но всё упирается в иллюстративный материал (особенно то, что касается двадцатого века): на публикацию каждой репродукции нужно брать разрешение у родственников автора, а таких репродукций – сотни.
Как-то в кулуарах после очередной лекции услышала слова одного учителя, что, конечно, Ивлев – явление незаурядное, одна беда – в искусстве он всеяден: равно любит и архитектуру барокко, и конструктивизм, и живопись Возрождения, и авангард, и Древнюю Грецию, и Китай. И теперь я прямо спросила: кажется, что вы любите в искусстве всё. Так ли это?
Человек, говорящий об искусстве, ответил Ивлев, должен как бы присваивать себе его произведения, делать их своими, иначе он будет неубедителен (в этом, кстати, и состоит роль учителя на современном этапе: являться не просто источником информации – их сегодня более чем достаточно – а источником информации, пропущенной через его ум, сердце и душу, по терминологии Ивлева, присвоенной).
Всё правильно, подумала я, и не всеядность это, а то, что наш национальный гений назвал всемирной отзывчивостью русского человека, равно открытого и Западу, и Востоку, и древности, и современности.
Русский человек всё делает своим (вспомним Цветаеву с её Пушкиным). Журналист тоже присваивает себе своих героев: все люди, о которых я когда-либо писала на страницах «ЛГ», – мои. И потому сегодня, поздравляя уникального специалиста и удивительного человека Сергея Александровича Ивлева с началом нового учебного года, говорю:
Гори, гори, моя звезда!..
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Наша полиция нас сбережёт?
Общество
Наша полиция нас сбережёт?
ПОЛЕМИКА
Сергей БАЙМУХАМЕТОВ
Пожалуй, такого ещё не было – законопроект, затрагивающий интересы каждого гражданина, обсуждался в Сети. Сам факт символичен и знаменателен.
Даже мы, рядовые граждане, близко соприкасающиеся с милицией, из нового законопроекта «О полиции» (под таким названием он опубликован, что говорит о фактическом переименовании милиции в полицию) узнаем немало для себя нового. Например, президент страны Дмитрий Анатольевич Медведев сказал: «В проекте достаточно подробно на сегодняшний день регламентированы полномочия милиции при задержании, проникновении в помещение, на территории, детализированы полномочия, касающиеся применения оружия, специальных средств и физической силы. Это крайне важные положения, и они впервые регламентируются законом».
Значит, впервые… А до того, значит, силовики действовали по своему разумению… Да мы знали, на себе испытывали, но признание на государственном уровне, что прежний закон создавал условия для проявлений произвола, дорогого стоит.
Ещё раньше, из телевизионной беседы главы государства с министром внутренних дел, мы с большим удивлением услышали, что в нашей милиции, оказывается, служили граждане, отбывшие заключение по уголовным преступлениям.
Вся страна наблюдала по телевидению за этим удивительным разговором.
«Насколько я помню, Рашид Гумарович, раньше действовало правило о том, что лицо со снятой судимостью могло служить в органах внутренних дел», – сказал президент Медведев министру внутренних дел Нургалиеву.
«В том числе и такие были отступления», – признался министр.
«Это даже не отступление. Это было общее правило», – отрезал президент.
Общее правило. Как же так? Ведь в Законе о милиции чётко и ясно было написано: «Не могут быть приняты на службу в милицию граждане, имеющие либо имевшие судимость». Значит, милиция сплошь и рядом нарушала федеральный закон. И, заметьте, никого не привлекли к ответственности.
Если «общее правило», то неужто операми и следователями работали граждане, отсидевшие сроки за воровство, грабёж, разбой, бандитизм и далее – по статьям УК?
Мы не знаем. Но можно предполагать, что речь идёт в основном о милиционерах, нарушивших законы до такой степени, что даже наш самый гуманный по отношению к милиционерам суд признал их виновными. Например, два года назад тюменские оперы Алёшин, Солецкий и Турлаков пытали свидетельницу (!), избивая её и надевая на голову полиэтиленовый пакет, лишая доступа воздуха. В этом году суд приговорил их к 3 и 4 годам заключения. И… лишил их права занимать должности в правоохранительных органах на срок от 2 до 3 лет. То есть выйдут они из ворот зоны – и пожалуйста, двери в милицию открыты.
Это ведь ещё страшнее, чем грабитель, ставший следователем.
Теперь такого не будет. Не будет и издевательских приговоров: за пытки – 3 года. С учётом условно-досрочного освобождения – полтора года. Президент подписал закон, по которому преступление, совершённое работником милиции, является отягчающим обстоятельством. С милиционера – спрос вдвойне.
Такие законы надо было принять ещё 20 лет назад.
Правда, непонятно, почему подобная мера принята только в отношении милиции. А как же суд, прокуратура, ФСБ, ФСКН, другие служащие в органах государственной власти – начиная с губернаторов, депутатов и министров?
