Ростислав Ищенко - Крах Украины. Демонтаж недо-государства
Сможем ли мы потом, из Антифашистского народного фронта (АНФ) вырастить партию русской Украины — русскую, малороссийскую, украинскую — не галичанскую — каждый называет сегодня такую партию по своему, зачастую слишком много внимания уделяя названию, а не сущности, это — вопрос завтрашнего дня и нашего умения договариваться. Сегодня главное объединиться против реальной опасности, опасности уже не идеологической, но физической.
Сегодня такое движение как АНФ является наиболее удобной формой взаимодействия, поскольку, не нарушая ничьей автономии, способно объединить партийные, общественные, профессиональные организации и даже отдельных лиц. Кроме того мы знаем о кратковременном, но достаточно успешном опыте создания антифашистских народных фронтов в предвоенной Европе. Фашисты прорывались к власти там и тогда, где народные фронты не удавалось создать или где они разваливались, но пока различные политические силы, входившие в эти фронты, считали борьбу с фашистской опасностью сверхидеей, ради которой можно временно пренебречь политическими идеологическими противоречиями, фашизм не проходил.
Сейчас мы вступаем в самый сложный период создания АНФ — его первичной структуризации. Если в течение ближайших шести месяцев этот период удастся благополучно миновать — можно считать, что мы состоялись. Как и у новорожденного ребенка, у политического проекта первые месяцы самые сложные и наиболее чреваты риском «внезапной детской смертности».
Сейчас практически в каждом городе страны есть группы, общественные объединения и даже партийные организации, имеющие среди своих целей борьбу с угрозой украинского фашизма. При этом они зачастую не только не дружат, но прямо враждуют между собой. Наша задача, наладить связь и координацию действий этих организаций именно по антифашистской части. Поясню: православные монархисты не пойдут возлагать цветы к памятнику Ленина, а коммунисты не закажут панихиду по невинно убиенному Императору Николаю II и его семейству. А вот выйти на антифашистский митинг они могут вместе. И здесь не будет ничего страшного или противоестественного в соседстве красного флага, с черно-злато-белым имперским триколором (они, кстати, очень хорошо уживались в расстреливаемом ельцинскими танками Верховном совете РСФСР в октябре 1993 года). А со временем, глядишь, и памятники научатся совместно защищать от фашистов, независимо от того, он посвящен организаторам коммунистического режима или его жертвам. Совместная борьба с врагом, она сближает.
Нам необходимо наладить скоординированную работу всей антифашистской прессы. У нас не так мало СМИ (хоть они, в большинстве своем, и не так влиятельны, как фашистские и профашистские). Просто наши СМИ бьют растопыренными пальцами, выступая не единым фронтом, а каждый партизанский отряд самостоятельно. Мы еще не провели ни одной скоординированной кампании. Зачастую личные мотивы, амбициозность, старые обиды, политическая конкуренция перевешивают необходимость действовать совместно.
В общем, для начала нам надо просто показать и власти, и оппозиции, и фашистам, что нас много, мы организованны, готовы и умеем действовать совместно, и что мы не отступим и не уступим. Пусть поймут, что в гражданской войне фашистов и олигархов тоже убивают. Может быть, поумнеют.
Сейчас мы создали группу АНФ в фейсбуке, готовимся создать рабочий сайт для лучшей организации контактов. Но время не терпит, и необходимо искать и находить способы ускорить объединение. Очевидно, надо будет изыскать возможность провести в сентябре-октябре какой-то объединительный съезд или конференцию, а до этого определиться кто, кого и как представляет и в очном, и в заочном общении (все то в одно место все равно не съедемся), понять какие нам нужны координирующие структуры и с какими полномочиями и т. д.
Ну и главное — связь. Пока еще можно поддерживать контакты через антифашистские СМИ, социальные сети, общих знакомых и т. д., но уже сейчас эти каналы не обеспечивают устойчивого прохождения сигнала и оперативного реагирования на меняющуюся обстановку. Необходимо продумать и организовать эффективную систему связи, на основе подручных средств.
Напоследок хочу заверить коллег, что помощи нам ждать неоткуда. Украинская «элита» — хуже обезьяны с гранатой. Она просто не понимает, что наступил тот момент, когда верхи не могут, а низы не хотят. Россия не видит для себя на Украине адекватного партнера и, окончательно разочаровавшись в способности регионалов мыслить и хотя бы защищать свои шкурные интересы, а также понимая, что остальные претенденты на власть еще хуже, заняла позицию ожидания и смирилась с тем, что подбирать Украину ей придется, когда все рухнет, а затем наводить здесь порядок, налаживать жизнь, восстанавливать экономику. Запад нам помогать не будет — у него свои клиенты, хоть именно мы и являемся тем самым гражданским обществом, появления которого он (Запад) так страстно желал.
В общем, если хотим выжить и победить — все предстоит сделать самим и на собственной ресурсной базе. Необходимо организовываться самим, а не ждать пока нас кто-то организует. Давайте думать и делать вместе!
Глава 21. Галицийская ошибка
Трудно сомневаться в том, что большинство жителей западных областей Украины (особенно Львовской, Ивано-Франковской и Тернопольской) активно поддерживают идею существования Украины в качестве независимого суверенного государства. Эту идею разделяют не только «свидомая» часть населения данного региона (от откровенных фашистов, до умеренно националистических интеллектуалов, которые там тоже водятся, хоть и в весьма ограниченном количестве), но и «не свидомая» тоже.
Фактическую разницу между украинскими националистами и украинскими же самостийныками определяет их отношение к форме государства. Самостийныки выступают за прагматичное «государство граждан», которое доказывает свое право на существование тем, что обеспечивает своему населению, независимо от этнической принадлежности, комфортные условия жизни (желательно, лучше, чем у соседей). Националисты выступают за тоталитарное государство нации или нацию-государство, которое будет обеспечивать преимущества определенной этнической группе, самоназвание которой совпадает с названием государства.
Изначально проблема украинских националистов заключалась в том, что на Украине «украинцев» (в их понимании) было подавляющее меньшинство. Горожане, составлявшие 2/3 от общей численности населения Украины были на 80 % русскоязычны. Сельское население говорило на многочисленных диалектах (суржиках), которые, в зависимости от региона проживания, были ближе к литературным русскому, украинскому и белорусскому языкам и серьезно различались между собой. Так, полтавский, харьковский и черниговский суржики явно были ближе к говорам брянской, орловской и белгородской областей, чем к суржикам Галичины.
Таким образом, строительство нации-государства изначально предполагало создание государства подавляющего большинство своего населения (литературный украинский в быту использовался исчезающее малым процентом населения, преимущественно из числа так называемых «мытцив», а его замена в виде галицийских суржиков была языком небольшого, резко отличающегося от всей остальной страны региона). Но такой проект был обречен на провал, поскольку предполагал изначальное ущемление в правах едва ли не 90 % населения. Причем если для сельской местности подобное ущемление прошло бы незаметно (все суржикоговорящие, даже не понимающие друг друга уверены, что они говорят по-украински), то в русскоязычных городах и в столице было гарантировано активное сопротивление. Можно как угодно любить Украину «просто потому, что я здесь живу», но в 1990–1992 годах далеко не каждый «любитель Украины» был готов любить Бандеру, Шухевича и прочих коллаборационистов, а также с замиранием сердца вслушиваться в «европейскую» диаспоритянско-галицийскую «говирку». Кроме того, «тоталитарный» СССР разрушался для построения «демократии», а не этнократии.
Поэтому на первом этапе украинские националисты мимикрировали под «национал-демократов» и повели многолетнюю ползучую украинизацию, а правильнее будет сказать галицизацию общества. Этот подход был адекватен ситуации. Необходимость галицизации Украины определялась опорой националистов на единственный регион, воспринимавший независимость как сверхценность. Ползучий характер галицизации был вызван необходимостью ориентации на следующие поколения, чтобы не вызвать раздражение большинства населения. То есть, украинцы галицийского разлива должны были составить подавляющее большинство населения Украины году примерно к 2030.
Скорее всего, сохранись плавность перехода (в виде медленного, ползучего) характера украинизации — сопротивление было бы бесполезно. Булавочные уколы не вызывают общественного протеста. Большинством общества они не замечаются, многими воспринимаются, как нечто естественное или исторически неизбежное. А главное, ну кто в нормальной благополучной стране полезет на баррикады из-за того, что вертолет превратился то ли в гвынтокрыл, то ли в геликоптер. В конце концов, в русском языке тоже происходят изменения (например, в течение XIX века «зала» превратилась в «зал», а после 1917 года из алфавита исчезли «i», «ять», изменилось правописание, в том числе употребление твердого знака и т. д.). Да и постепенный перевод образования и делопроизводства на «государственный язык» никого не возмущал (не было при кучмовской украинизации дискуссии в обществе). В целом народ этот язык понимал, не особенно с ним сталкивался в быту, бюрократический же канцелярит, что по-русски, что по-украински — одинаково коряв и недоступен восприятию нормального человека.
