Обратный эффект санкций. Как санкции меняют мир не в интересах США - Агата Демаре
В «Газпроме» знали, что «Академик Черский» работает медленнее судов компании AllSeas, однако благодаря быстрому ходу работ в 2019 году осталось проложить всего около 100 миль (или примерно 5 %) подводных труб. Задача выглядела вполне реальной. Премьер-министр России Дмитрий Медведев заявил, что в санкциях США «нет ничего катастрофического»[361]. По мнению Москвы, строительство трубопровода было отложено, но не сорвано. Тем не менее развитие событий в Балтийском море не добавляло уверенности в продолжении работ по «Северному потоку — 2».
За май и июнь 2020 года судно «Академик Черский» не уложило ни одной трубы. Ходили слухи, что судно модернизируют, устанавливая на него современное трубоукладочное оборудование, хотя некоторые аналитики считали, что ужесточение американских санкций привело к гибели «Северного потока — 2». Из России не поступало никакой информации, кроме того, что «Газпром» нанял дополнительное трубоукладочное судно «Фортуна». Однако у наблюдателей не было уверенности, что «Фортуне» разрешат работать в Балтийском море.
Возможности «Академика Черского» впечатляли: даже в штормовых водах трубоукладчик мог с высокой точностью прокладывать трубы на глубине почти 700 футов [362] под водой. Оборудование позволяло определять местоположение судна в режиме реального времени, используя сведения о течениях, движении волн и ветре. Однако оно было крайне медленным. «Фортуна» двигалась быстрее, но не располагала технологиями позиционирования, имевшимися у «Академика Черского». В результате для точной прокладки подводных труб «Фортуне» требовалось несколько раз вставать на якорь[363].
Это стало серьезной проблемой: для завершения строительства «Северного потока — 2» оставалось проложить трубы в водах Германии и Дании, однако Копенгаген обычно запрещает судам, стоящим на якоре, работать в датских водах — из опасений, что корабль может задеть неразорвавшиеся мины времен Второй мировой войны. К изумлению США (и после длительных задержек, которые некоторые наблюдатели приписывали давлению американцев), в начале июля 2020 года Копенгаген дал «Фортуне» зеленый свет на укладку труб[364]— отличная новость для «Газпрома». Вскоре «Фортуна» и «Академик Черский» отправились в небольшой немецкий порт Мукран [365], чтобы загрузить стальные трубы и возобновить строительство.
Администрация США решила усилить давление на «Северный поток — 2». В середине июля Госдепартамент выпустил пересмотренные рекомендации, согласно которым прежние санкции, введенные против компаний, работавших над российскими энергетическими проектами с 2017 года, будут иметь обратную силу[366]. Обновленные рекомендации вызвали тревогу у европейских фирм, вовлеченных в проект: это означало, что порты типа Мукрана, принимавшие трубоукладочные суда, компании, страховавшие эти суда, и банки, проводившие транзакции, связанные с «Северным потоком — 2», могут стать объектами вторичных санкций США[367].
Изменение позиции Госдепартамента стало тяжелым ударом для Европы: в санкционном документе 2017 года недвусмысленно указывалось, что американские действия против энергетических проектов должны согласовываться с союзниками[368]. США отказались от этого обязательства[369]. Было трудно представить, насколько применимы пересмотренные рекомендации: юристы считали, что их, скорее всего, оспорят в международных судах[370]. Тем не менее российский владелец судна «Фортуна», испугавшись перспективы санкций, вышел из проекта. Судно «Академик Черский» покинуло место строительства трубопровода и вернулось в Калининград. Спекуляции по поводу перспектив «Северного потока — 2» достигли рекордных высот. Ситуация с достройкой газопровода стала непредсказуемой.
Последующие недели оказались напряженными, поскольку США, похоже, одерживали верх в истории с «Северным потоком — 2». В начале августа некоторые американские сенаторы заявили, что не откажутся от введения «сокрушительных»[371] санкций в отношении немецкого порта Мукран, через который шли трубы и другие материалы для судов-трубоукладчиков. Это был неординарный шаг: сенаторы дошли до угрозы наложить санкции на работников балтийского порта. Угроза применить санкции к стивидорам [372] немецкого порта вызвала смятение во всей Европе. Даже те, кто выступал против «Северного потока — 2», начали задаваться вопросом о серьезности намерений американских сенаторов.
В 1950-х годах небольшой порт Мукран был процветающим рыбацким поселком и популярным местом отдыха шведских туристов. Спустя семь десятилетий местечко превратилось в тень самого себя; многие жители находились за чертой бедности из-за отсутствия работы с зарплатой, превосходящей минимальную. Городок отчаянно пытался создать новые рабочие места, но большинство доступных вариантов были связаны с «Северным потоком — 2»[373]. В случае закрытия проекта исчезли бы ежегодные налоги в размере 2 млн долларов США, на которые рассчитывали местные власти[374]. Мукрану грозила экономическая гибель[375].
Угроза применения санкций к работникам немецкого порта сильно подорвала доверие к Вашингтону. Этот ультиматум подкрепил отрицательные стереотипы в отношении американского империализма, которые имелись у жителей Мукрана, изучавших русский язык в школе и ранее живших в коммунистической Восточной Германии. Одна левая немецкая партия направила в Конгресс письмо с вопросом, как отреагирует Вашингтон, если Берлин пригрозит ввести санкции против американских портов[376]. Еще дальше пошли немецкие ультраправые, дружески настроенные к России: эта партия потребовала от Евросоюза полной отмены санкций, наложенных на Москву после присоединения Крыма.
Резкие заявления американских сенаторов привели к обратному результату. Угроза применить санкции к немецким рабочим превратила строительство газопровода в предмет гордости на фоне того, что в Европе все сильнее воспринималось как злоупотребление силой со стороны Соединенных Штатов. Строительство трубопровода по-прежнему не двигалось, однако некоторые европейские политики начали считать, что завершение проекта — самый лучший способ дать понять Вашингтону, что Европейский союз намерен решительно противостоять американским требованиям. Однако дело осложнилось еще одним обстоятельством, которое не имело отношения ни к газу, ни к трубоукладчикам, ни к санкциям.
В августе 2020 года российский оппозиционер Алексей Навальный тяжело заболел после воздействия нервно-паралитического отравляющего вещества[377]. Быстро возникла версия, что в отравлении виновно российское правительство. Противники строительства «Северного потока — 2» по обе стороны Атлантики почувствовали удобный момент: пока Навальный проходил курс лечения в Берлине, они призвали Германию отказаться от строительства газопровода в ответ на это отравление.
Немецкое правительство попало в сложную ситуацию. С одной стороны, Берлин не хотел преуменьшать серьезность состояния Навального или сводить к минимуму обеспокоенность тем, что выглядело попыткой Кремля устранить оппонента. С другой стороны, Германия была твердо убеждена, что «Северный поток — 2» является бизнес-проектом, который необходимо завершить для удовлетворения энергетических потребностей Европы. Берлин также полагал, что бессмысленно спорить с Россией о том, чего не вернуть, — изменить факт отравления
