Владимир Немцов - Волнения, радости, надежды. Мысли о воспитании
— Уже согласилась.
Молодой человек посмотрел на часы, что-то пробормотал насчёт опоздания и поспешил к выходу. Потом он несколько раз звонил, спрашивал у девушки, не изменила ли мать своего решения. Нет? И тогда замолкли звонки.
Дочь плакала, упрекала мать, что та разбила её счастье… Мать сдерживала себя, как умела, скрыла всю эту историю от мужа (за последнее время он часто прихварывал). Мучилась, что узел пришлось разрубить самой, ни с кем не советуясь. А в глубине души зрела уверенность, что поступила правильно.
Разве можно сравнить такую материнскую любовь с жалкой, рабской покорностью всем детским прихотям и капризам? Сравнить с неумным кокетством по принципу «дети мои выросли, и я не вправе ограничивать их свободу». Нет, вправе, если они живут в твоей семье! Это даже не право, а обязанность!
Вот когда дети покинут твой дом и воспитанием их займётся коллектив, который может быть породительски и суров и нежен, но справедлив, тогда, видимо, и не потребуется ограничивать свободу.
Далеко не у каждой матери возникает разумная потребность сочетать семейное воспитание с коллективным. Больше того, у некоторых матерей и, особенно, бабушек существует обывательское мнение, что детей отдают в ясли, детский сад и тем более в школы-интернаты лишь в случае крайней необходимости.
Я помню, как-то при мне спросили молодую бабушку, которая ради внучки бросила любимую работу и страшно тоскует по ней.
— А почему бы не вернуться обратно? Внучка подросла, и теперь её можно водить в детский сад.
Бабушка, здоровая женщина, около пятидесяти лет, безнадёжно махнула рукой.
— Мы с дочерью уже думали об этом. Но ведь жалко ребёнка…
Я тоже пожалел ребёнка, но именно потому, что вновь столкнулся с мещанской психологией его воспитателей. А до этого слышал иной разговор.
Молодая женщина рассказывает приятельнице о своей четырёхлетней дочке, с радостным волнением перечисляет все её необыкновенные качества: и умна, и сообразительна, и ласкова…
— Но завтра поведу её в детский сад. Подошла очередь.
На лице подруги недоумение.
— Разве это так необходимо? Две бабушки!
— Да, но боюсь, что втроём мы ей испортим всю жизнь. Растёт в доме этакая маленькая солипсистка. По теории значится, что только она существует в мире. А остальные — плод её воображения.
Далее мама «солипсистки» призналась, что мысль о детском саде у неё возникла лишь после того, как на живом примере она убедилась в необходимости коллективного воспитания. В том же доме живут две девочки, сейчас старшей — восемь, а младшей — пять. Старшая воспитывалась только в семье. Девочка заносчивая, капризная, дерзила матери: подай, прими… Младшую отдали в детский сад, и произошла разительная перемена, пятилетняя девочка, у которой раньше проявлялись эгоистические наклонности, стала делать замечания старшей сестре и, если так можно выразиться, «передавать опыт» воспитания в детском саду.
К сожалению, сегодня далеко ещё не везде можно устроить ребёнка в детский сад. Об этом пишут многие читатели. Но даже там, где эта возможность имеется, матери не всегда её используют.
Я пишу об этом вовсе не потому, чтобы агитировать за детские сады или школы-интернаты. За них агитирует жизнь.
А иначе как же воспитывать юных граждан, которым посчастливится жить при коммунизме? Человек будущего должен быть совершенен во всём. Самая идеальная семья не справится с такой задачей. Она решается общими усилиями и семьи, и коллектива.
Однако я предвижу, что кое-кто из читателей усомнится в искренности позиции автора. Сейчас он говорит об усилиях семьи и коллектива, а весь пафос его выступления направлен против семейного воспитания, и он больше склоняется к тому, чтобы заменить его коллективным. Автор недвусмысленно дал понять, что взрослому ребёнку в родительской семье делать нечего. Иди, мол, на все четыре стороны. К тому же он ополчился на «женатых детей», родственников, доказывает, что матерям не следует воспитывать своих взрослых детей, что надо ограничить её влияние на детей несовершеннолетних… Тогда причём же здесь материнская любовь? Об отце и говорить нечего, автор пишет, что его роль в воспитании ничтожна. Чему автор учит нашу молодёжь? Полный подрыв родительского авторитета!
Я высказал возможные упрёки в несколько гротесковой форме, но мне почему-то довольно отчётливо представился такой читатель. Он присутствует на многих страницах этой очень трудной для меня книги.
Чаще всего это аноним. Он может подписать письмо несколькими фамилиями, но без адреса. Отвечать некому. Впрочем, может быть, он узнает себя в этой книге? Его возмущает моё выступление о «женатых детях», и он с пеной у рта доказывает, что нельзя уходить из-под родительского крова и матери нечего делать, кроме как жить для своих детей.
В этом её единственное призвание. А о молодой бабушке и говорить не приходится. Придумал же автор, что у неё кроме того, чтобы нянчить внуков, могут быть другие интересы!
Она своё отжила, пусть теперь молодым послужит!
Но таких писем мало, хотя и живёт ещё среди нас злобствующий обыватель.
Есть письма восторженные, благодарные, с деловыми предложениями, есть письма грустные, написанные с болью сердца…
Пишет шестидесятилетняя мать, пошла специально на почту, чтобы «женатые дети» не знали об этом письме. Она их любит, старается сохранить мир в семье, но сколько горечи читаешь в её взволнованных бесхитростных строках.
Множество таких писем, множество печальных материнских судеб, о которых я знал и раньше. Видимо, потому и возникла эта тема настоящей материнской любви, что трудно примириться с обывательщиной, которая порою просачивается к нам из прошлого, трудно примириться с тем, что бывает: высокие слова «отец» и «мать» вдруг приобретают будничное, потребительское значение. Ничего особенного — кормильцы по обязанности.
Нет, не так о них писал Маяковский:
Чтоб житьне в жертву дома дырам.Чтоб могв роднеотнынестатьотец —по крайней мере, миром,землёй, по крайней мере, — мать.
«Тихие девочки»
Там, где никогда не бывают родители
В заводском клубе часто устраивались танцы. Идёт ли лекция о космических ракетах, о моральном облике молодого человека, о борьбе с хулиганством — всё равно, перед началом и после того, как лекция закончится, девушки танцуют.
Две подруги — тихие, скромные девочки, лишь недавно расставшиеся со школьной партой, — никогда не отказывали себе в удовольствии потанцевать и были в клубе постоянными посетительницами.
Здесь они встречали прекрасного танцора весьма смазливой внешности, но танцевать с ним избегали: он всегда нашёптывал им на ухо что-то очень гнусное, отчего девушки краснели и бледнели.
Однако на этот раз обе подруги не могли побороть искушения пройтись в танце с великолепным танцором и по очереди приняли его приглашение.
Пошляк остался верен себе: пользуясь безнаказанностью, он прошептал девушкам оскорбительные слова. Одна из подруг сделала вид, что не слышит их, другая выбежала из зала и расплакалась.
Равнодушно усмехнувшись, танцор стал искать новую партнёршу. Вот она, новенькая! Кажется, он её раньше не видел… Девушка ответила согласием, прошлись в танго один круг, другой, и вдруг на весь зал послышалась звонкая пощечина. Как же иначе ответить наглецу? Слишком привык он к тихим, безобидным девочкам, которые либо делают вид, что пошлость и хамство их не касаются, либо, глотая слёзы, сносят любое оскорбление.
Хулиган не полез к обидчице с кулаками — а ведь и такое могло быть, — он лишь жалко улыбался и потирал покрасневшую щеку.
А друзья пострадавшего петушились. «Милицию надо позвать, — кричали они, — протокол составить, осудить гражданку за хулиганство. Ведь он её пальцем не тронул, а она сразу лупит по физиономии».
Я не знаю, можно ли подвести под статью Уголовного кодекса поступок этой неизвестной, но глубоко симпатичной мне девушки, однако думаю, что она права.
В безнаказанности хулиганов в какой-то степени виноваты и «тихие девочки».
Спросите любого работника милиции: где чаще всего происходят случаи хулиганства. — На танцплощадках, в танцзалах и клубах, когда там бывают танцевальные вечера.
Кем в основном заполняются эти места отдыха? — «Тихими девочками». Это чаще всего школьницы, студентки, молодые работницы и служащие. Вот перед ними и старается показать свою удаль подвыпивший хулиган. Он может пригласить на танец пятнадцатилетнюю школьницу, и она не в силах ему отказать. Пусть он дышит в лицо ей винным перегаром, но танцевать с ним она будет всё равно. Мальчиков здесь так мало!..
