Айн Рэнд - Капитализм: Незнакомый идеал
Не существует принципиальной разницы между вещанием и концертом: первое лишь транслирует звуки на большее расстояние и требует более сложного технического оснащения. Никто не рискнет утверждать, что пианисту принадлежат лишь его собственные пальцы и рояль, - а вот пространство концертного зала, через которое проходят звуковые волны от его игры, является «общественной собственностью», и поэтому, чтобы давать концерт, он должен получить разрешение от правительства. Однако подобный абсурд царит в нашем радиовещании.
Главный аргумент в поддержку утверждения, что радиочастоты должны быть «общественной собственностью», кратко изложил Джастин Франкфуртер:
«Число радиочастот ограниченно. Их не хватит на всех желающих: радиоспектр не столь велик, чтобы вместить каждого. Число радиостанций, которые в состоянии функционировать, не перекрывая друг друга, естественным образом ограниченно».
Ошибочность этого аргумента очевидна. Число радиочастот действительно ограниченно - как и количество концертных залов, объем нефти, хлеба, алмазов или земли на поверхности планеты. Не бывает материальных ресурсов, обладающих ценностью и существующих в неограниченных объемах. И если «желания» использовать некий «ресурс» достаточно для получения права на него, то Вселенная просто-напросто не сможет вместить всех, кто желает пользоваться тем, чего не заработал.
Актуальная задача правительства - защитить индивидуальные права, в частности, составляя законы, с помощью которых эти права можно внедрять в практику и судить связанные с ними споры. Правительство обязано определить, как будут применяться эти права в той или иной сфере деятельности, - определить (то есть установить), но не создавать, изобретать, даровать или отнимать. Вопрос о том, как именно должно применяться право собственности, поднимался неоднократно в контексте разнообразных научных открытий и изобретений; обсуждались, в частности, право на нефть, воздушное пространство и т.п. По большей части, американское правительство в этих случаях действовало правильным образом, стараясь защитить права людей, вовлеченных в проблему, а не аннулировать их.
Показательный пример установления права собственности на ранее никому не принадлежавшие ресурсы - Закон о гомстедах (земельных наделах), принятый в 1862 году, которым правительство открыло колонизацию новых земель на западе США, объявив землю, ранее считавшуюся общественной собственностью, доступной для частного владения. Государство предлагало ферму площадью в 160 акров любому взрослому гражданину, который обоснуется на ней и будет обрабатывать землю в течение пяти лет, после чего земля перейдет к нему в собственность. Несмотря на то, что изначально эта земля рассматривалась законом как «общественная собственность», метод ее распределения фактически основывался на верном принципе (фактически, но не с точки зрения заложенного в закон идеологического посыла). Граждане не должны были платить правительству, как будто оно является собственником земли; они становились первыми ее владельцами, причем посредством метода, являющегося основой и источником концепции собственности: используя доселе никем не востребованный материальный ресурс, превращая дикие земли в цивилизованные поселения. Таким образом, в данном случае государство действовало не как собственник, но как смотритель бесхозных ресурсов, устанавливая объективные и справедливые правила, по которым потенциальный владелец сможет получить их в собственность.
Именно по такому принципу стоило бы распределять среди потенциальных владельцев радиочастоты.
Как только стало ясно, что радиовещание открыло для нас новый тип материальных ресурсов, который, вследствие отсутствия законодательного регулирования, обречен стать ареной столкновения многочисленных интересов, государству следовало выпустить аналог Закона о гомстедах, касающийся радиоэфира. Этот закон должен был определить, как будет действовать право собственности в этой новой сфере, установив правило, в соответствии с которым тот, кто использует радиочастоту, сможет получить ее в собственность после того, как его радиостанция проработает на ней определенное количество лет. При этом частоты следовало распределять согласно правилу первенства: кто пришел первым, тот и получает.
При этом не следует забывать, что развитие коммерческого радиовещания заняло много лет борьбы и экспериментов. Стоит также вспомнить, что золотая лихорадка с ее толпами искателей счастья началась лишь тогда, когда первопроходцы, взявшие на себя риск вторжения в неведомое, преподнесли миру на блюде вдохновенное обещание будущих богатств. Какие право, кодекс, стандарт могли пообещать эти богатства кому-то, кто не создал их сам?
Если бы государство оказалось привержено принципу права частной собственности и первопроходцы могли законно зарегистрировать свое право на соответствующую собственность, - пришедшие позже, желающие открыть собственную радиостанцию, должны были бы выкупать частоту у того, кто первым воспользовался ею (как и в случае с любым другим типом собственности). Тот факт, что число доступных частот ограниченно, не станет посягательством на права первых владельцев, однако будет постоянно напоминать им о том, что их собственность может оказаться под угрозой, если они не сумеют управлять ею достаточно эффективно. При ограниченном предложении и постоянно растущем спросе конкуренция могла бы обеспечить столь высокую рыночную ценность радиостанций (а позже и телестанций), что лишь настоящий профессионал сможет позволить себе их приобретение и владение ими. Тот, кто неспособен извлечь их станции доход, просто не смог бы себе позволить столь дорогостоящее и рискованное вложение. Кто же определяет на свободном рынке успех или провал того или иного предприятия? Общественность - в лице продюсеров, зрителей, слушателей, каждый из которых принимает свое собственное решение, отнюдь не похожее на единое, беспомощное, безличное «коллективное», рупорами которого обычно выступают несколько бюрократов, говорящих от имени всего общества.
При этом, вопреки «аргументу о недостаточности», если вы хотите, чтобы ограниченный ресурс стал доступным всему обществу, вам следует лишь сделать его частной собственностью и выставить на свободный рынок.
Аргумент о недостаточности ресурсов, кстати, устарел и в буквальном смысле этого слова: с открытием сверхдлинных волн вещательных каналов на сегодня уже стало больше, чем желающих стать первопроходцами в их использовании. Как всегда, охотники за счастьем вместо того, чтобы создавать новое, стараются присвоить вознаграждение и преимущества, предназначенные для других.
История коллективизации радиочастот в концентрированном виде, в рамках собственного своеобразного микрокосма демонстрирует как причины разрушения капитализма, так и сам процесс. Здесь мы видим яркую иллюстрацию того факта, что капитализм гибнет из-за философской несостоятельности тех, кто открыто объявлял себя его сторонником.
Сторонники жесткой государственной руки говорят об эпохе зарождения радио как о ярком примере несостоятельности свободного предпринимательства. В те годы, когда у владельцев станций не было законного права на частоты, они не могли рассчитывать на защиту закона и не имели возможности защитить себя, радиоволны были ничейной территорией, где каждый мог свободно использовать любую частоту, подавляя чужое вещание. Некоторые профессиональные вещатели пытались в частном порядке договориться о разделе частот, однако они не могли ни повлиять на других своих коллег, ни предотвратить действий разрозненных любителей, часто сознательно создающих помехи для других. Подобное положение дел то и дело провоцировало и оправдывало государственный контроль над радиочастотами.
Вот пример того, как капитализм принимает на себя вину за зло, чинимое его врагами.
Этот хаос был примером не свободного предпринимательства, но анархии. Причиной тому стали не права собственности, а их отсутствие. Этот пример демонстрирует нам, что капитализм несовместим с анархизмом, почему народ нуждается в правительстве, и какие функции должно нести последнее. На самом деле в данной сфере была необходима законность, а не контроль.
Однако в практику вошло нечто худшее, нежели контроль: полная национализация. Постепенно, в бесспорном порядке - по идеологическому упущению - все стали полагать, что воздушное пространство принадлежит «народу» и является «общественной собственностью».
Если вы хотите понять интеллектуальное состояние государства в тот момент, я предлагаю вам догадаться о политических воззрениях автора следующей цитаты:
«Радиосвязь не должна восприниматься исключительно в качестве бизнеса, который ведется ради личной выгоды, личной рекламы или развлечения любопытствующих. Это общественная забота, находящаяся в доверительном управлении, и относиться к ней следует с позиции общественного интереса - в той же степени и на такой же основе, как и к любому другому общественному предприятию».
