Живой Журнал. Публикации 2008 - Владимир Сергеевич Березин
Однако ж, пишу я писем много, и сейчас стал для себя делать заметки, что изменилось во мне и в моих письмах за двадцать лет.
Во-первых, высокая скорость доставки. То есть, скорость доставки определяется тем, находится ли человек у клавиатуры, а не скоростью работы почты, в общем случае, при правильной работе серверов, это почти мгновенно. Если бумажную почту условно можно назвать "медленной", а ICQ — "быстрым общением", то письма — это "средняя скорость коммуникации", которая позволяет обдумать текст, и если надо, переписать его.
Во-вторых, теперь у нас нет материальности послания — мы не можем его пощупать, не можем обнаружить в конверте вложенного листка герани, засушенной веточки (драматург Володин прислал жене с войны письмо, в котором была раздавленная вошь — с интонацией, как мне говорили, вот тебе кровиночка моя). Правда, теперь можно послать фотографию всего этого в attachment.
В письмах теперь нет оторванного края, следа слезы. (Хотя недавно ввели тэг зачёркивания, графически можно изобразить и подтёк от слезы — но поверить в его естественность, конечно, будет невозможно).
В-третьих, жёсткое правило адреса — и если ты перепутал букву, то письмо не дойдёт вовсе. Приблизительных адресов не бывает в отличие от почтовой стратегии.
Однако ж, бывает письмо в бутылке, сбой серверов — однажды, из-за какой-то из ошибки mail.ru я получил трогательное письмо с признанием в любви какого-то юноши, фотография прилагалась, не спам, не спам, всё было даже трогательно. Впрочем, это был знаменитый скандал, расходившийся кругами месяц.
В-четвертых — стало сложнее отказываться от того, что письмо дошло до нас. Правда, мы говорим теперь «Извини, письмо наверное попало в спам», пытаясь обмануть собеседника.
В-пятых, особая анонимность электронной почты никогда не существовала. До сих пор существуют мифические представления об анонимности — например, о том, что в Сети nick-name больше, чем имён. Но понятно, что псевдонимов в сети не больше чем в жизни, да это удел не сколько электрической почты, а форумов, чатов и блогов. Говорили, кстати, что это слово это произошло от устаревшего «ekename» — «прозвище». Потом «Ekename» трансформировалось в «nick-name». Но nickname — это не только прозвище, но еще и сокращение полного (длинного) имени, что и вовсе низводит его от маски к обыденности. Самое интересное — это составить частотный список ников. Лидируют пусики, за ними мурки, потом котята, потом всякие маугли, багиры. Потом — кавказский набор Аэлит, Офелий, гамлетов и Венер. Но это уже как раз опись иного рода, и к "средней" коммуникации не имеет отношения.
В-шестых, цитирование реплик собеседника — большими кусками, что вне моей эстетики. Это не жеманность, а именно привычка — я как-то сохранял переписку в отдельном файле, и обнаружил, что невольно стилизую оформление под последний том пушкинского собрания. Идеальное письмо для меня — письмо в текстовом редакторе Word, с датой без лишних цифр.
В седьмых, архивирование всей переписки с поиском по ней… Но я, кажется, исчерпал почтовую тему.
Извините, если кого обидел.
08 марта 2008
История про канал 2х2
Нет, положительно мне нравятся сотрудники канала 2х2. Сейчас они вывесили поперёк экрана скорбное "День памяти маленьких лесных друзей и Большого Джеффа".
Извините, если кого обидел.
08 марта 2008
История про философов
Вместо того, чтобы думать о Международном женском дне, читал разные обсуждения истории со студентами философского факультета, которые еблись в музее, и которых (непрямых участников этой акции) теперь хотят отчислить.
Пришёл в страшное недоумение от того, что философы оказались совершенно несостоятельны в формулировании своей этической позиции. Беда этой истории как раз в том, что ни одного вменяемого (официального и не официального) текста по этому поводу они не родили. Какое-то ужасно невнятное словословие — «нарушены моральные нормы», в общем, стыдобище.
Это если бы в медицинский институт принесли студента с болями в животе, все собрались вокруг него и стали мычать — грыжа? Аппендицит? Да хуй его знает.
Однако, в этой истории есть и оборотная сторона — совершенно непонятно, на каких условиях учатся студенты. Ну, с платными — особый случай, они всё-таки подписывают договор (правда я не знаю, не вворачивают ли там каких-нибудь слов про «соблюдение моральных норм». А вот я, обучаясь в разных учебных заведениях, никаких договоров не подписывал. И спросил сейчас нескольких нынешних студентов — тоже присягу не давали, с текстом под роспись не знакомились.
И тут холодок побежал у меня по спине — я понял, что несмотря даже на изрядный стаж преподавательской деятельности, не могу понять, на каких основаниях учится студент в университете, особенно если это университет государственный. То есть, государство делегировало право приёма (и отчисления) совершенно не прописав процедуру последнего жёстким способом.
Понятно, в частном университете (в которых я тоже преподавал), договором можно ввести специальную систему правил, а тут-то всё происходит по умолчанию. И нормы Устава МГУ расплывчаты и трудноприменимы — ну, (с трудом) я могу поверить, что если студент осуждён судом с формулировкой совпадающей в Уставе — это мотив. Но, куда не кинь, сплошная dura, а никакого sed lex вовсе нет.
В спорах по этому поводу напрашивается аналогия с закрытым клубом, из которого можно изгнать неким собранием членов. Ну, понятно, что можно — но это обидная аналогия: когда из научного заведения можно изгнать по неформализованному поводу и с помощью непонятного механизма принятия решения, то это не в пользу заведения.
Ссылки по теме:
1.avva
2. dyak
3. комьюнити философов
4. Учёный совет
Извините, если кого обидел.
08 марта 2008
История про новые знания
Наблюдал, как коллеги до хрипоты, до драки спорят об альбигойской ереси. Они время от времени отвлекались на сторонние вопросы, и поэтому я составил себе некоторое мнение о Жанне Немцовой в связи с Куртом Гёделем.
Извините, если кого обидел.
09 марта 2008
История про индивидуальный подход
Однажды я беседовал с вирусологами-бактериологами. Они были вирусологи прикладные — медики, а не высокие учёные.
(Я их спрашивал что-то о вирусах, коих множество — как их исследуют, и вообще что
