Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №6 (2001)
Раздавить не получилось. Пришлось использовать. Надо сказать, Путин демонстрирует иезуитскую виртуозность в этом вопросе. Он заставил Лужкова и Наздратенко работать на себя, причем с максимальным ущербом для репутации того и другого. Это сизифов труд — чем больше они сделают, тем хуже им будет. Наздратенко в Госкомитете по рыболовству приходится заставлять приморских рыбаков покупать квоты на лов. Против чего он возражал, будучи губернатором Приморья, — это обернется гибелью для рыбной отрасли края. Зато он уже никогда не вернется домой победителем. Лужков обречен строить партийный форпост для президента. Глотая незримые миру слезы и еле слышно бормоча проклятья.
Все так. Браво, Путин! Но сама эта виртуозная увертливость показывает, как непросто его положение.
Проблему представляют и собственные связи, которыми Путин оброс в Питере и в Москве. Не в безвоздушном же пространстве он с 91-го года, когда стал ближайшим сотрудником Собчака, двигался к власти. В содержательной книге Ю. Дроздова, В. Фартышева “На пути к возрождению. Юрий Андропов и Владимир Путин” (М., 2000) обнародована “разработка” Петра Авена, руководителя консорциума “Альфа-групп”, которого нередко называют другом Путина. Характерная фигура... Проблема заключается в том, что “путинские” олигархи точно так же стремятся влиять на нового хозяина Кремля, как “ельцинские” — на старого. Авен не поленился опубликовать в “Коммерсанте” серию статей, где разъяснил, “что бизнес хочет от власти”.
В московской газете “Stringer” (ноябрь, 2000) под рубрикой “Документ” предано гласности своеобразное досье на самого Путина, из коего следует, что в бытность заместителем Собчака ВВП не лишен был коммерческой жилки. Это также делает его уязвимым для давления со стороны бывших партнеров по бизнесу и тех, кто посвящен в их дела...
Рассуждая о шансах Путина на проведение самостоятельной политики, Ю. Болдырев в уже цитированном интервью задается вопросом: на кого сможет опереться президент? Вопрос ключевой. Ответ неутешительный: “Реального среднего класса в стране нет. Пролетариата, демонстрирующего высокий уровень сознания и способность к солидарным действиям, тоже нет. Но есть весьма мощное внешнее давление прежде всего со стороны единственной на данный момент в мире сверхдержавы. Плюс — со стороны своих олигархов. Этому давлению придется либо подчиниться, как это делал прежний президент, и тем окончательно похоронить страну, либо противостоять, что будет очень непросто и потребует мощной поддержки внутри страны (выделено мною. — А. К. )”. Относительно внутренней поддержки: вспомним, о чем говорил Болдырев в начале приведенного абзаца. Круг замыкается.
Однако есть силы иного порядка — надличные и надсоциальные. Объективные обстоятельства, тенденции развития — внутри страны и вокруг нее. Нечто невещественное? Не скажите. Материализуясь, они оказывают мощнейшее воздействие, превосходящее давление общественных институтов и социальных групп. Точнее, они реализуют себя, в том числе и в этом давлении, и в том, что называется “ходом событий”.
Собственно, их рассмотрению и посвящены следующие главы. И если в первой мы все-таки говорили о л и ч н о с т и Путина, то — повторю — лишь затем, чтобы понять, насколько его особенности (как человека, как руководителя) делают президента предрасположенным к адекватному восприятию этих тенденций. Способен он или нет ч у т к о у л а в л и - в а т ь х о д с о б ы т и й, д в и ж е н и е и с т о р и и? Если да, если анализ глобальных процессов окажется точным, то Путин — а вместе с ним и Россия — может рассчитывать на успех. Если нет — начинания обречены.
Вот почему вопрос, вынесенный в название статьи, — не фамильярное озорство и не техническая проверка контакта — наиболее существенный из всех стоящих перед президентом. Это самый важный вопрос во все времена и для всех руководителей. Но в моменты выбора для лидера молодого он важен вдвойне.
Вот тут-то может пригодиться ситуационное чутье Путина, видимо, профессиональное, но и сродни актерскому. Его “протеизм”, позволивший никому не известному “господину Никто” в считанные месяцы превратиться в “президента надежд”. Грубо говоря, Путин не отягощен переживанием значимости собственной персоны. Мессионизмом личностным (как Горбачев и Ельцин) или мессионизмом проповедуемых идей (как Гайдар, Греф, Илларионов). Более того, как разведчик (и в немалой степени как мастер восточных единоборств), он — ч е л о в е к э т и к е т а. Внешние факторы, их смена, конъюнктура обостренно учитываются им и многое для него значат. Такой человек более других подготовлен для того, чтобы отслеживать и глубоко анализировать процессы, происходящие в стране и вокруг нее.
И последнее, прежде чем обратиться к основной теме. О проблемах. Не было бы проблем — не было бы нужды прислушиваться к ходу истории. Что он тому, у кого все благополучно? Шум времени, не более.
Известно: проблем у России множество. Но правительство больше других волнует одна. Модернизация экономики. В развитых странах каждые 3—5 лет происходит смена технологической базы. Россия живет советским технологическим наследием. Оно уже к концу советского периода не отличалось новизной. В 1989 году, по утверждению тогдашнего премьера Н. Рыжкова, 40 процентов основных производственных фондов были изношены (“Известия”. 9.06.1989). С тех пор фонды не обновлялись.
Сегодня “треть мощностей электростанций (около 70 млн кВт) и 40 процентов оборудования линий электропередачи, а также подстанций выработали свой ресурс” (“Завтра”, № 16, 2001). Напомню, речь об энергетике — на ней держится вся экономика, да и наш цивилизованный быт. Изношенность подвижного состава железнодорожного транспорта — 50 процентов. Тоже ключевая отрасль. И так по всем отраслям: нефтедобыча — суммарная выработанность разрабатываемых месторождений — 50 процентов (“Москва”, № 8, 1999). Износ основных фондов нефтеперерабатывающих заводов — 80 процентов. Сельское хозяйство — 50 процентов парка машин выработали свой ресурс, притом, что хозяйства обеспечены техникой только наполовину (“Деревня — это совесть России. Сборник материалов”. М., 2001). Чтобы не утомлять читателя дальнейшим перечислением цифр, каждая из которых бьет по нервам, отсылаю их за более подробными сведениями к обстоятельной статье Е. Старикова в нашем журнале (“Наш современник”, № 3, 2001).
Для поднятия одной лишь энергетики, по заявлению Чубайса, необходимо 70 млрд долларов инвестиций. МПС сообщает о недофинансировании на 4,5 млрд долларов ежегодно. Аграрники утверждают, что на восстановление села потребуется 700 млрд. Модернизация всей экономики оценивается от 2 до 2,5 триллиона долларов. При бюджете в 20 миллиардов.
Где взять деньги? Вопрос, который каждый день решает среднестатистическая семья, ставит Путина перед драматичным выбором. Конечно, можно (и необходимо!) укреплять финансовую дисциплину, бороться с бегством капиталов из страны. Но все это паллиативы, не способные решить проблему. В сущности у Путина — и страны — д в е в о з м о ж н о с т и: попытаться привлечь инвестиции из-за рубежа или национализировать сырьевые отрасли, приносящие львиную долю доходов. Либо “Запад поможет” — либо олигархам “придется делиться”. Третьего не дано.
Второй путь ведет к смертельной борьбе с теми, кто стоял если не за самим назначением Путина, то за выбором “семьи”. Первый сулит легкие деньги из-за рубежа. Г. Греф говорит о возможности привлечения 1 триллиона долларов иностранных инвестиций.
Очевидно, что Путин склоняется к первому варианту. Он добровольно взвалил на себя хлопотную обязанность ярмарочного зазывалы, не забывая во время многочисленных зарубежных турне выступать перед бизнесменами с лекциями об инвестиционной привлекательности России. А в самой стране на формирование “благоприятного инвестиционного климата” направлена и законотворческая деятельность, и оперативная работа органов правопорядка.
Путина нетрудно понять. К такому выбору подталкивают политические резоны (альтернативный — столкновение с олигархами — не обещает спокойной жизни). Немаловажен и психологический фактор. Путин работал в ГДР в канун объединения Германии. Он своими глазами видел, какое колоссальное воздействие оказывает западная финансово-экономическая мощь на народы и страны. Может возвысить, может и раздавить...
Просматривается и определенная линия поведения. Путин демонстративно отказывается от имперской составляющей советского наследия. “Россия будет проводить внешнюю политику, лишенную всякого великодержавного шовинизма”, — заверил он в нашумевшем интервью четырем газетам (“МК”. 22.03.2001). Столь же показательно отмежевание от коммунистической идеологии. Воспользовавшись вопросом газетчиков о значении визитов на Кубу, во Вьетнам и Северную Корею, Путин поспешил подчеркнуть: “...Может прийти в голову, что мы восстанавливаем прежнее качество этих отношений. Это абсолютно не так. Еще раз повторяю: прежние наши международные связи были предельно идеологизированы”.
