Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №6 (2001)
Поучительна (особенно в устах ветерана Счетной палаты) характеристика человека, усадившего Путина на кремлевский трон: “Почему Ельцин был так дорог и олигархическим группам, и верхушке бюрократии, и их обслуге? Почему они искренне не за страх, а за совесть боролись за его переизбрание? Потому, что он действительно был гарантом — гарантом их безнаказанности, что бы они ни делали, как бы ни разворовывали, ни загоняли без всякой нужды в безнадежные должники и ни уничтожали страну.
Почему Ельцин был так дорог Западу? Потому что он был гарантом того, что Россия и дальше будет разваливаться, а значит, не будет ни в чем ни для кого (кроме уличных попрошаек) конкурентом.
Пойдет ли Путин по иному пути или будет преемником и в этом? Слова ведь говорились хорошие, но год уже прошел”.
На вопрос корреспондента: “Вы считаете, что для оптимизма оснований нет?” — последовал емкий ответ, содержащий по сути программу первоочередных мер по оздоровлению системы: “Я бы сказал так: если нам с президентом все-таки повезло, то есть, если он станет наводить порядок в управлении госсобственностью и бюджетом, в финансовой системе и Центробанке, возвращать под контроль страны стратегические ресурсы и изымать в пользу общества природную ренту, ограничивать возможности спекулятивных сделок на финансовых рынках и выводить страну из долговой кабалы, то тогда нам повезло по-крупному. А уж если нам не повезло, а точнее, е с л и в с е и д е т п о п л а н у (разрядка моя. — А. К. ), в полном соответствии с логикой преемственности, то и не повезло нам — тоже всерьез и надолго”.
Скорее всего, предположение о возможном везении было всего лишь риторической фигурой, потому что на вопрос: “На что же рассчитывать?” — Болдырев отвечает: “Если иметь в виду трезвый расчет — не на что. Можно только надеяться”.
И далее три постулата надежды: “...Есть тем не менее некая логика власти. Ведь никому не интересно быть президентом чего-то эфемерного, фактически не существующего или разваливающегося на глазах. Это во-первых. Во-вторых, президентом стал человек, воспитанный изначально как государственник, представляющий картину скрытых мировых холодных войн, больших и малых конфликтов интересов, в разрешении которых в средствах никто себя особенно не стесняет. И здесь либеральные иллюзии неуместны. Равно как и представления о добрых дядях за рубежом, заинтересованных в том, чтобы мы стали сильными и самостоятельными. И в-третьих, те, кто привел нынешнего президента к власти, неделикатно возгордились своей ролью. Это любого самолюбивого человека должно тяготить, вызывая желание тем или иным способом сбросить с ног колодки обязательств”.
Намек, содержащийся в последних словах, может быть проиллюстрирован крутым маршрутом Б. Березовского, “равно удалившегося” от обжитого им Кремля аж на Лазурный берег за безопасной французской границей... Симптоматичны и попытки Путина избавиться от правительства, перешедшего к нему от Ельцина вместе с троном. Рискну отнести к их числу нашумевшую историю с вотумом недоверия, инспирированным в Думе. Никто не рассматривал ее в этом плане. А стоило бы...
Напомню.
18 января 2001 года в аэропорту Нью-Йорка при странных обстоятельствах арестован Павел Бородин, доверенное лицо Ельцина.
30 января Ельцина кладут в ЦКБ.
8 февраля Путин принял лидера одной из прокремлевских фракций Думы Г. Райкова и сказал (по версии депутата): “Правительство у нас большое, и не все его члены выполняют возложенные на них функции... Кадровые замены будут в обязательном порядке” (“Независимая газета”. 9.02.2001).
20 февраля лидер фракции КПРФ заявляет, что коммунисты начинают сбор подписей для внесения в Думу вопроса о судьбе правительства.
Последующие события показали, что у Зюганова были контакты с Путиным. Нетрудно предположить, что отставка кабинета устраивала обоих. Коммунисты подтверждали свой имидж боевой оппозиции, изрядно поблекший за последний год. Путин чужими руками устранял навязанных ему министров. Это в стиле президента: устранить Лужкова с помощью Березовского (Доренко на ОРТ), Березовского — с помощью Устинова, Бородина — с помощью Бертоса (?), Гусинского — с помощью Коха. Почему Касьянов должен стать исключением?
Впрочем, до поры аналитиков не слишком занимала инициатива КПРФ: в нынешней Думе у коммунистов нет большинства. Все изменилось 5 марта, когда лидер путинской фракции Б. Грызлов заявил, что “Единство” проголосует вместе с коммунистами. Заявление, правда, вышло путаным. К правительству — уверял Грызлов — у его фракции нет претензий, КПРФ она поддержит лишь для того, чтобы коммунистов же и наказать. Предлагалась схема: Дума голосует против правительства — президент распускает Думу — на новых выборах “Единство” берет половину мест, а коммунисты проигрывают. Комбинация со многими неизвестными, которую стыдно предлагать даже в качестве дымовой завесы. В самом деле, все в расчетах Грызлова вызывает вопросы: распустит ли Путин Думу (особенно, если он сам намеревался чистить правительство*), одержит ли победу “Единство” (никак не зарекомендовавшее себя за два года думского сидения), утратит ли поддержку КПРФ (при росте протестных настроений на местах). Единственное, что не было гадательным: фракция Грызлова голосует против Касьянова. Но это и вызывало главный вопрос: что же произошло, если проправительственная фракция решает голосовать против правительства?
Произошло вот что — смотри заметку, набранную петитом в “Независимой газете” от 3 марта: “Вчера многие зарубежные СМИ вышли с сообщением о том, что Борис Ельцин находится при смерти”. Но уже 6 марта РТР заверяет: экс-президент идет на поправку и скоро выпишется из больницы. В “Единстве” вспыхивают споры: как голосовать. Грызлов просит Путина о срочной аудиенции. Но тот принимает не Грызлова и не Касьянова (еще более заинтересованного во встрече), а “возмутителя спокойствия” — Геннадия Зюганова. Казалось, яснее не намекнешь и тугодуму Грызлову: “Тореадор, смелее в бой иди!..”
Однако накануне голосования Грызлов вновь меняет позицию и заявляет, что “Единство” не будет голосовать за вотум недоверия. Какое событие предшествовало этому зигзагу? Тот же столбик петита в “НГ” от 13 марта информирует: “Президент России Владимир Путин посетил Бориса Ельцина вчера на государственной даче в Подмосковье... После получасовой беседы с Путиным выписанный накануне из Центральной клинической больницы Борис Ельцин совершил прогулку на свежем воздухе...” Накануне голосования Путин убыл на кратковременный отдых в Хакасию. Коммунисты оказались в меньшинстве. Правительство Касьянова устояло.
Вот мера и цена самостоятельности Путина. Правда, позднее он все-таки заменил министров-силовиков, поставив недогадливого, но преданного Грызлова во главе МВД вместо своего давнего соперника в борьбе за ельцинское наследие В. Рушайло. Скорее всего, ВВП удалось-таки воспользоваться заварухой, связанной с вотумом недоверия, для достижения компромисса: сохранение кабинета в обмен на замену нескольких фигур. Когда бы ни грянули следующие отставки (быть может, к выходу статьи — их прочат чуть ли не каждый день), уже сегодня можно предположить, что перервать пуповину, связывающую его с “семьей”, Путину будет далеко не просто.
Однако проблема влияний фактором Ельцина не ограничивается. Существует немало других факторов. Что говорить, если даже приморского губернатора Е. Наздратенко Путин не смог ни показательно сохранить, ни снять — показательно! Хотел ли президент этой отставки — вопрос. Если не хотел, то “четвертая власть”, требовавшая головы Наздратенко, оказалась сильнее. Если хотел, то пересилили губернаторы — как масса, как институт. Уволить росчерком пера одного из них оказалось невозможно. Пришлось искать компромисс, осуществлять “рокировочку” — транзитом из Владивостока в Дом правительства в Москве.
Еще более экстравагантно назначение Ю. Лужкова руководителем Координационного совета объединяющихся движений — путинского “Единства” и антипутинского (до недавних пор) “Отечества”. Вчерашний конкурент в борьбе за Кремль становится начальником партийного штаба президента. Что это — всепрощенчество? Забвению преданы подробности предвыборной битвы, едва ли не самой грязной в российской истории (чего стоили публичные обвинения в связи со взрывами в Москве: “Бомбы клепали в Кремле?” — “МК”.16.09.1999). Ничуть не бывало! Е. Примаков, неудачливый союзник Лужкова, если не раздавлен, то во всяком случае оттеснен на политическую периферию. В чем же разница? За Примаковым, кроме симпатий части общества, нет ничего. За Лужковым стоит Москва. И столичные капиталы. И связи внутри страны и за рубежом. И Совет Федерации. И многое, многое другое.
Раздавить не получилось. Пришлось использовать. Надо сказать, Путин демонстрирует иезуитскую виртуозность в этом вопросе. Он заставил Лужкова и Наздратенко работать на себя, причем с максимальным ущербом для репутации того и другого. Это сизифов труд — чем больше они сделают, тем хуже им будет. Наздратенко в Госкомитете по рыболовству приходится заставлять приморских рыбаков покупать квоты на лов. Против чего он возражал, будучи губернатором Приморья, — это обернется гибелью для рыбной отрасли края. Зато он уже никогда не вернется домой победителем. Лужков обречен строить партийный форпост для президента. Глотая незримые миру слезы и еле слышно бормоча проклятья.
