Николай Костомаров - Руина, Мазепа, Мазепинцы

После этой первой стычки татары не стали вступать в битвы

с польским войском, а придумали всею громадою своих военных

сил осадить поляков и победить их голодом. Прошло-, таким

образом, несколько дней без боя; только удальцы с обеих сторон

показывали свою личную отвагу и храбрость на герцах. Поляки

рассказывали, что они тогда выдумывали разные выходки, чтоб

напугать татар, которых считали глуповатыми; так, например, чтоб неприятель думал об изобилии у них огнестрельного оружия, они кидали ночью на неприятеля бочонки, обмазанные смолою, воображая, что татары примут их за бомбы, или, снявши в

деревнях с хат трубы, укрепляли на колесах, ставили на валах

своих окопов и стреляли из ружей, вложивши ружья в эти трубы: татарам показывалось, что на них палят из пушек и осыпают их

картечью. Попавшиеся в плен польские слуги говорили татарам, что к польскому войску, стоящему в Подгайцах, на соединение

идет от Львова польный гетман князь Вишневецкий с двадцатью

тысячами незаморенного войска, а затем ждут еще и короля, который с большою силою уже переправился через Вислу.

Такие уловки не слишком много принесли пользы полякам, но делу в их пользу дало новый оборот событие, начатое и

совершившееся никак не по их замыслу.

Замысел Дорошенка отдать Малороссию в протекцию Турции

с тем, чтобы с помощью турок и татар “отделаться от ненавистного

Андруеовского договора, не мог разделяться с сочувствием всеми

козаками ни в Украине, ни в Запорожье. Козаки слишком долго

и слишком кроваво боролись с мусульманами,’ не говоря уже о

103

том, что вообще продолжительная дружба христиан с

поклонниками Магомета была делом невозможным в тот век где бы то ни

было. Славный запорожский богатырь Серко, непримиримейший

враг Крыма, сообразивши, что по выходе орды с ханом в Польшу

Крым на время опустеет, поспешил в Сечу и начал собирать

братчиков. Недавно еще Серко поссорился с запорожцами; но

легко было с запорожцами поссориться, легко было и помириться.

Прежняя размолвка была уже забыта. По голосу славного Серка

тотчас набралось запорожцев несколько тысяч. Серко говорил им’

так: <Вот теперь, братцы, настало время расправиться с татарами, помститься над нашими недругами и вывести из бусурманской

неволи наших крещеных братии. Бусурманы ушли к Дорошенко

воевать против ляхов, дворы их остались почти пустыми; в Крыму

не ждут нас. Много у них всякого добра, награбленного у нашего

же народа; все перейдет в наши руки; много возьмем добычи, и

поровну разделимся, и славы-лыцарства добудем великого! Я

ляхов -недруг; ляхи - паны, они утесняли вольность нашу, угнетали

народ наш православный; но и татары нам тоже не друзья, а

еще горшие враги. Ляхи нашу худобу поедают, а татары кровь

нашу пьют. Посмотрите, орда опустошила домовки наши, детьми

и женами нашими наполнили татары свои улусы, а сколько они

людей нашего козацкого народа в неволю запродали на галеры и

сколько их перебили! С бусурманами нам достойно воевать; сам

Бог велит напасть на противников и отмстить за унижение имени

Иисуса Христа, за сожженные церкви, за поругание святыни.

Идемте, братцы, я вам перед вести буду!>

Запорожье поголовно потянулось к Перекопу с своим кошевым, которым был, после низложенного Васютенка, Иван Рог. Городок

Перекоп взяли козаки, сожгли потом и, открывши себе вход в

середину полуострова, разделились на две половины: с одною был

кошевой Рог, с другою - Серко. По известиям пленных татар, в

обеих полрвинах было более двух тысяч, а поляки говорили, будто

Серко поднял тогда на войну до двадцати тысяч козачества.

Кошевой Рог с сечевиками взял местечко Арбаутук; запорожцы без

милосердия истребили в нем всех жителей, рассыпались по селам

и то же делали везде; имущества забирались, дворы пылали, всех

рубили, не было спуска ни женщинам, ни детям. Серко с другою

половиною бросился к Кафе и напал на улус Ширинбея; то был

могучий владетель в Крыму, вассал хана; козаки все сожгли, всех

истребили, стада и табуны уводили и взяли в плен живьем Ши-

ринбеева семилетнего сына с его мамкою.

По всему Крыму поднялся страшный переполох; татары

покидали свои жилища и спешили в горы. Сам хан, находившийся

тогда в своей столице в Бахчисарае, убежал на берег моря, сел

на судно и укрылся на азиатском берегу с своим двором, женами

104

и наложницами, а весь свой юрт оставил на произвол судьбы.

Козаки, однако, не достигли тогда до Бахчисарая; они боялись, чтоб Калга, находившийся при Дорошенке, услыхавши, что

делается в Крыму, не воротился, не ударил бы на Козаков и не

загородил бы им обратного пути через Перекопский перешеек.

Отягченные добычею, козаки повернули назад и благополучно

возвратились в свою Сечу. Самыми важными трофеями их похода

было множество освобожденных христианских невольников, а

такими подвигами козаки всегда особенно славились и считали их

главным своим призванием в войнах с неверными.

Набег Серка и Рога на Крым принес полякам большую пользу, хотя никто не мог сказать, чтоб запорожцы свершили его с

намерением помогать полякам.

Когда весть о посещении Крыма Серком дошла до Калги и

мурз, бывших с Дорошенком, большое негодование поднялось

тогда против козачества. Мурзы стали подозревать искренность

самого Дорошенка: не в coy мышлении ли с ним и его старшиною

ходили в Крым запорожцы; но Калга перед мурзами стал

защищать своего союзника: <брат за преступление брата не должен

отвечать>, говорил он. Дорошенко, тем не менее, не мог уже

слишком полагаться в данное время на прочность побратимства с

татарами, раздраженными за козацкий набег. Много татар тогда же

ушло в Крым; Дорошенко с часу на час опасался, чтоб орда не

взволновалась и не принудила своих салтанов помириться с

ляхами, даже и ценою выдачи ляхам козацкого гетмана. Дорошенко, предупреждая беду, сам первый послал коронному гетману

предложение помириться и обещал склонить к примирению Калгу с

салтанами и мурзами. Собеский согласился, соображая, что не

безопасно раздражать до крайности обоих врагов. Дорошенко

легко убедил Калгу мириться с Собеским после того, как татары, узнавши, что делается в их отечестве, разбегались из стана.

Собеский отправил к татарам узнать расположение их вождей

ротмистра Рощица, у которого был брат, принявший магометанскую

веру. Рощиц привез известие, что татары между собою так

говорили тогда: <видно, Бог нас покарал за то, что мы пошли воевать

на своих прежних побратимов-поляков; за то Бог и наслал на

наш край Козаков>.

Прежде поляки вступили в переговоры с татарами. Калга от

имени хана присягнул считать друзьями союзников польского

короля, врагами его неприятелей. Гетман Собеский обещал

приложить старание, чтоб выплачено было следуемое хану жалованье, и

извинялся, что исправный платеж его был в последнее время

задержан по причине смут, господствовавших в Польше. Салтан именем

ханским обязывался не пускать в пределы Речи-Посполитой

татарских загонов из всяких орд, подвластных хану, и освободить всех

105

польских пленников, находившихся в Крыму, между ними и Ма-

ховского; коронный гетман именем короля обещал так же поступить

и с татарскими пленниками. Наконец, Калга обязался на

возвратном пути с ордою не распускать по сторонам загонов.

По окончании договора с татарами составлен был договор с До-

рошенком, состоявший из взаимных обещаний. Он гласил так: Дорошенко обещал покориться власти польского короля и просить его

принять все Войско Запорожское в милость Речи-Посполитой, а

Собеский обещал выпросить у короля всеобщую амнистию козакам, но с условием, чтоб они вперед не искали протекции у иных

монархов, а повиновались бы единому законному своему королю, и

воротили захваченные имения как королевские, так и панские. По

просьбе Дорошенка коронный-гетман обещал приказать белоцер-

ковскому коменданту Стахурскому не делать обид русским людям, возвратить захваченные церковные вещи и вывести часть своего

отряда из Белой-Церкви для облегчения местных жителей. Наконец, Собеский обещал именем короля и Речи-Посполитой не нарушать

привилегий русского духовенства. Окончательное установление по

всем вопросам, касавшимся недоразумений между козаками и