Александр Бирюк - Совершенно секретно
Заканчивая тему, начатую Макком, следует сказать, что японцы не смогли ликвидировать эту весьма эффективную сеть до самого конца войны, они даже не догадывались об истинных размерах американского шпионажа в своих тылах в Индокитае и Южном Китае, а сам Лансуль, слывший большим другом японцев во время оккупации, после войны удостоился многих американских наград и вышел в отставку очень богатым человеком. Таким образом можно констатировать тот факт, что японцы не уделяли вопросам агентурной разведки (как и разведки вообще) сколько-нибудь достойного внимания, невзирая на всякие рассказы послевоенных мемуаристов. Все успехи, якобы достигнутые японской разведкой в предвоенные годы, очень трудно за таковые принимать даже учитывая наличие побед японского оружия в первые месяцы войны. Эти победы были обусловлены не блестящей работой разведки, а тактической необходимостью для американского командования. Рузвельту просто необходимо было как можно эффектней разрекламировать ту жертву, которую американцы "были вынуждены" положить на алтарь победы вместе с другими народами, что б при послевоенном дележе захваченной добычи у союзников не возникло ненужных претензий к своему старшему партнеру. Японцы просто стали жертвами грандиозного блефа, и весь японский шпионаж на Гавайских островах вплоть до нападения на Пирл-Харбор императорского флота был заранее спланирован хитрыми американцами.[224] Карл Кун, профессор-гестаповец, просто не смог бы и шагу ступить по американской территории — такого типа профессора, особенно родом из Германии и тем более любители японского языка и культуры, все были у ФБР на особом учете.
Часть 7. "Английская игра"
Вступление
Об этой операции британской разведки во время второй мировой войны написано много, даже чересчур много, учитывая скандальный характер всего дела, но проблема в том и состоит, что в создании этой “загадки войны” участвовали совсем разные люди, черпавшие информацию каждый из своего источника, имевшие свой собственный взгляд на вещи и преследующие самые разные цели. Наиболее “холодные головы” ограничивались изложением официальных документов, зато “желтая пресса” не скупилась на выдумку, вполне законно утешая публику тем соображением, что в “официальных документах” правды тоже не найти хоть сто лет. Ну и конечно же, “самыми главными” свидетелями и судьями оказались всякие мемуаристы, но опять-таки — и в среде этих самых компетентных, казалось бы, специалистов нет абсолютно никакого согласия, и потому известную басню Крылова, начинающуюся вошедшими в поговорку словами “однажды лебедь, рак и щука…” к среде этих мемуаристов можно применять без всяких раздумий. Правды, как водится, нам не узнать никогда, если вдруг не произойдет величайшее чудо из чудес и не откроются вдруг нужные архивы нужных секретных служб, и в этих архивах вдруг не отыщутся нужные документы…
Однако и в этом случае нужно смотреть правде прямо в глаза — ведь никто с точностью не сможет сказать, какие документы правдивы, а какие — липа. И скорее всего настоящие документы уже давным-давно уничтожены, потому что ни одна разведка в мире не станет хвалиться своими победами и поражениями даже десятки и сотни лет спустя, а все “истинные данные”, как водится, выходят исключительно из уст наименее осведомленных. Или же все они по горячим следам были сфальсифицированы на самом высоком уровне, чтобы навсегда скрыть следы самого настоящего преступления, учиненного некогда лицами, облеченными высшей властью в государстве, мнящем себя истинным защитником демократических свобод всего человечества. В данном случае речь идет о Великобритании, хотя известный тезис “победителей не судят” вот уже сколько лет сводит на нет усилия всех “обвинителей” и “разоблачителей”.
“Английская игра” — под таким названием вошла в историю одна из крупнейших стратегических афер последней мировой войны. Результаты этой аферы, по мнению многих — ничтожны, а последствия — ужасающи. Сотни и тысячи лучших агентов антигитлеровской коалиции пали жертвами до сих пор непонятной политики руководства английской диверсионной сетью в оккупированной нацистами Европе, кое-кто выдвигает прямые обвинения в адрес самого Черчилля, весьма неразборчивого, как известно, в средствах для достижения поставленной цели, в основном это французы и голландцы, чьи сограждане в годы второй мировой, надеясь внести посильный вклад в борьбу с захватчиками на ниве шпионажа, целиком и полностью вынуждены были полагаться на порядочность своих шефов-англичан, занимавшихся их подготовкой и заброской в стан врага. Очень, очень многие из этих героев попали в лапы гитлеровской контрразведки, не успев даже освободиться от строп парашютов, спустивших их с темного неба, и это один из самых главных аргументов в пользу предположения о вероломности англичан, в угоду каким-то своим целям с легкостью жертвовавших своими агентами-иностранцами…
Но аргументы — это еще не доказательства, тем более что сами англичане всячески отвергают какие-либо обвинения в нечестной игре, и на каждый аргумент у них имеется свой контраргумент, не лишенный определенной логики. С тех пор, как стихли последние залпы второй мировой, прошло более полувека, но к ответственности не был привлечен ни один англичанин — пострадали только немцы, жестоко расправлявшиеся со всеми английскими агентами, которые попадали в застенки гестапо, эти немцы, правда, поплатились совсем за другие дела (ведь шпионаж остается шпионажем, какие бы высокие цели не преследовал, и карается смертью согласно международным договоренностям в любой стране), но при свершении послевоенного правосудия негласно учитывались и их “заслуги” в ликвидации диверсантов. И хотя широко известный тезис “победителей не судят” в наше относительно цивилизованное время не имеет уже той силы, какую он имел в варварском прошлом, можно было бы справедливо ожидать того, что время раскроет свои тайны и справедливость все же восторжествует.
Однако победители так и остались победителями, полностью сохранив свою репутацию, и потому все копья, сломанные в битве за прояснение истины, были сломаны, как кажется, совсем зря. Англичане остались с чистыми руками, а всякие обличители, по сию пору твердящие о патологической непорядочности и вероломности англичан по-прежнему ходят в дураках. Их обиженных воплей никто не собирается слушать, и потому имена многих героев, которые и по нынешние времена считаются предателями и простофилями, так и не украсили пантеон боевой славы тех стран, за независимость которых они отправлялись бороться в те ужасные времена с берегов туманного Альбиона.
Цель данной повести — не поиски правды, которой по большей части уже не найти ни за что. Но попытаться отыскать новую точку зрения на события, которые обсуждаются в самых широких кругах и поныне — это не желание, а святой долг специалиста-историка, имеющего сколько-нибудь значительную информационную базу. Результаты проведенного исторического исследования не обязывают читателя, неравнодушного к “делам минувших дней”, принимать полученные выводы в качестве некой новой формулы, но ознакомиться с предложенным материалом он попросту обязан, дабы сохранить объективность по отношению к интересующим его событиям. И потому, заканчивая вступительную часть, совершенно нелишне будет привести новый вариант старого изречения, “препарированный” известным голландским историком Виктором Фидлером и украсившим один из его трудов, посвященный извечной проблеме исторической науки — фальсификации исторических данных:
НЕ БОЙСЯ ДАНАЙЦЕВ, ДАРЫ ПРИНОСЯЩИХ,
А БОЙСЯ ДАРОВ, ПРИНОСИМЫХ ИМИ.
Глава 1. Бегство Петера Дурлейна
…Эту историю следует начать с события, послужившим поворотным пунктом в одном из многочисленных дел, которые вело британское Управление специальных операций (УСО) во время второй мировой войны, забрасывая своих агентов на территорию оккупированных гитлеровцами европейских стран. В этот день (вернее ночь) 25 февраля 1943 года голландский диверсант Петер Дурлейн выпрыгнул из кабины британского самолета с парашютом в районе города Хогевен, а через пять минут его уже встречали на земле, но не земляки-подпольщики с дружескими объятиями, а эсэсовцы со стальными наручниками и зуботычинами.
…На первом допросе, к немалому удивлению приготовившегося ко всему Дурлейна, от него не требовали ответов на какие бы то ни было вопросы — помощник начальника гаагского гестапо оберштурмфюрер[225] Вольф Байер сам рассказал голландцу многое из того, что составляло самую сокровенную тайну: адреса явок, имена связников и шифры радиограмм. Затем он привез диверсанта в тюрьму Гаарен и показал по очереди каждого из агентов, заброшенных в Голландию до него, и которых Дурлейн знал лично. Все агенты, которые, как считали в Лондоне из регулярно получаемых радиодонесений, в этот самый момент действовали во вражеском тылу, закладывали взрывчатку под рельсы и опоры мостов, склонялись над радиопередатчиками — они работали на немецкую разведслужбу, вызывая своими сообщениями всё новых и новых агентов, участь которых заранее была предрешена. Дурлейн ужаснулся: такая же участь была уготована и ему, потому что осознание того факта, что агентурная сеть в Голландии полностью разгромлена, не могла не сломить ни одного из патриотов, надеявшихся на лучшее.
