Александр Дугин - Русская война
Но что приходит на место концепта реальности в постмодерне? Приходит понятие виртуальности. Итак, сакральность заменяется на реальность, а потом реальность отменяется, и на ее месте возникает виртуальность. Бытием отныне наделяется уже не священный и не материальный фактор, а виртуальный. Виртуальность становится новой онтологией. Именно в этой онтологии развертываются сетевые войны.
Конечно, для такого исторически отсталого российского общества очень сложно представить себе, что речь идет не об игре. Мы уверены, что только реальность реальна. На Западе же, который более внимательно следует за философскими разработками, реальность – это то, что уже в прошлом. Сегодня там наступил наш завтрашний день. Особая онтология. Особое понимание времени – тайминга. Особое понимание пространства – как виртуального пространства. Особое понимание соотношения сознания и тела, которые выражены в когнитивных практиках, развитых Фуко.
Ведение сетевых войн – это ведение виртуальных войн. Но виртуальное – это не просто то, что является недореальным. Тем более это не то, что нереально или что провоцирует реальное. Нет. Тот, кто побеждает виртуально, побеждает вообще. Ибо тот, кто побеждает, тот и есть побеждающий. Побеждающий в виртуальной войне побеждает в принципе. Потому что цель любой войны, в любой сфере – это установление контроля над территорией противника. Но если территория противника уже является не реальной и не сакральной, а виртуальной, то победа в этом виртуальном пространстве виртуальными средствами над виртуальным противником с помощью виртуального акта и есть результат победы в виртуальной войне. Здесь реальность не подчинена виртуальности, а заменена виртуальностью.
Для обычного российского, постсоветского человека это просто непонятно, этого не может быть. Мы – материалисты. Мы – индустриалисты. Мы – люди, у которых еще не прошла модернизация, поэтому мы не можем поверить, что это они всерьез. Мы думаем, что они нам врут, что на самом деле они хотят захватить наши ресурсы, нашу нефть, наши тела, наше пространство, нашу конкретную индустриальную мощь, и с помощью хитрости, с помощью этого виртуального розыгрыша нас ввести в заблуждение, внушить нам какую-то иллюзию, а на самом деле их американские грязные руки тянутся к нашим природным богатствам. Нет. Это виртуальная, уже совершенно не конкретная, не ресурсная война. Война сегодня идет за виртуальные цели, виртуальными средствами, виртуальными акторами, а обладание ресурсами становится побочным результатом. Субъекты войны остаются. Объекты нападения остаются, остаются цели, остаются функциональные средства ведения войны как таковые, но их качественное содержание меняется.
Война против всех
Сетевая война с самого начала, исходя из этого, ведется не только против противников. Она ведется и против союзников и друзей. Об этом же говорят сами американцы в описании данной стратегии. Она ведется против всех и всегда, хотя бы потому, что сегодняшний союзник в повышенном тайминге ведения виртуальных процедур будет завтрашним противником, а поскольку время сужено, то на перестройку отношений времени просто нет. Сегодня те, кто является для США союзником, – Европа, Китай, еще вчера – бен Ладен, Пакистан, Индия, Россия в каких-то вопросах, сегодня опять Саудовская Аравия, а теперь и вчерашний противник Иран, – картина меняется в течение секунд. Нельзя зафиксировать за союзниками никакого постоянного статуса. Союзников нет. И противников нет. Сегодня союзник – он же противник, завтра снова становится союзником. Поэтому сетевая война во всех случаях ведется против всех во имя Соединенных Штатов Америки.
Но что такое Соединенные Штаты Америки? Это уже не отдельная страна, а экстерриториальное, виртуальное явление. Соединенные Штаты Америки в эпоху сетевых войн переходят на виртуальный уровень. Возникает виртуальный дубль Соединенных Штатов Америки, который в значительной степени связан с контролем над местонахождением серверных центров, с владением теми технологическими кодами, носители которых на самом деле могут находится вне Соединенных Штатов Америки. То есть Соединенные Штаты Америки могут находиться не на территории Соединенных Штатов Америки. Это виртуальный дубль Соединенных Штатов Америки и группа специалистов – для них даже есть такое понятие networker, сетевик, – которые способны понимать логику структуры протокола ведения сетевой войны, – вот что такое Соединенные Штаты Америки. Это уже не старая Америка, это новая Америка. Америка, которая изначально была как бы филиалом Пентагона, постепенно стала сегментом сетевой войны, субъектом networking’а, который фундаментально меняет свое качество.
В сетевой войне, в частности в прикладных, сетецентричных операциях, конечно, используются и костюмы с сетевыми датчиками, и различные формы network-технологий, отрабатываемых, например, в Ираке, система обратной связи в малых коллективах, когнитивная притирка войск, – но все это далекое материалистическое следствие фундаментальных аспектов изменения самой онтологической базы ведения войны. Нам необходимо осознать, что эта война ведется виртуальными дублями против нас. Не против России, а против нашего виртуального дубля. Виртуальная карта России, созданная США, этот наш виртуальный субъект, для нас является последней тайной, о которой мы вообще не думаем. Борьба за эту тайну, затрагивающую целые поколения, включающая технологии, определенные символы и знаки, распространяемые в виде официальной рекламы, включает также множество устарелых моделей, таких как, например, обмен студентами. В эпоху холодной войны мы понимали, что любой студент, который приезжает из нашей страны в другую страну, из советского лагеря в капиталистический, – это уже потенциальный участник военных действий. Это либо наш агент влияния, либо их агент влияния, либо двойной агент. В новой холодной войне каждый российский студент, выезжающий в Польшу, – это принципиальный объект сетевой войны, некая платформа, которая перекодируется на территории Польши, после чего возвращается уже с определенным знаком. Но вернувшись, этот объект сетевой войны уже не идентифицируется как враждебный, ибо аналогичным образом запрограммирована вся среда. Здесь множество студентов, которые пользуются западными учебниками для понимания, казалось бы, самых простых, абстрактных вещей, не имеющих к этой военной стратегии никакого прямого отношения, кодируются несознательно. Если человек либерал – всё, он кодирован определенным образом тем или иным виртуальным знаком. Но его реальная, в понимании модерна, враждебность уже не так очевидна.
Операции, базирующиеся на эффектах (Effects-based operations)
Основой ведения всех сетевых войн является проведение операций, базирующихся на эффектах (Effects-based operations), далее ОБЭ. Это важнейшая концепция в данной теории. ОБЭ определяются как «совокупность действий, направленных на формирование модели поведения друзей, нейтральных сил и врагов в ситуации мира, кризиса и войны»[21]. Иными словами, ОБЭ – это такое качественное влияние на среду, при котором участникам ничего не навязывается прямым образом, но при этом они делают то, что хотят сетевики, выстраивающие эту модель управления.
ОБЭ означает заведомое установление полного и абсолютного контроля над всеми участниками актуальных или возможных боевых действий и тотальное манипулирование ими во всех ситуациях – и тогда, когда война ведется, и тогда, когда она назревает, и тогда, когда царит мир. В этом вся суть сетевой войны – она не имеет начала и конца, она ведется постоянно, и ее цель – обеспечить тем, кто ее ведет, способность всестороннего управления всеми действующими силами человечества. Это означает, что внедрение сети представляет собой лишение стран, народов, армий и правительств мира какой бы то ни было самостоятельности, суверенности и субъектности, превращение их в жестко управляемые, запрограммированные механизмы. За скромной «технической» аббревиатурой ОБЭ стоит план прямого планетарного контроля, мирового господства нового типа, когда управлению подлежат не отдельные субъекты, а их содержание, их мотивации, действия, намерения и т. д. Это проект глобальной манипуляции и тотального контроля в мировом масштабе, что видно из определения ОБЭ. Задачей такой «операции» является формирование структуры поведения не только друзей, но и нейтральных сил и врагов, то есть и враги, и занимающие нейтральную позицию силы, по сути, заведомо подчиняются навязанному сценарию, действуют не по своей воле, но по воле тех, кто осуществляет ОБЭ, то есть США. Если враги, друзья и нейтральные силы в любом случае делают именно то, чего хотят от них американцы, они превращаются в управляемых (манипулируемых) марионеток заведомо – еще до того, как следует окончательное поражение. Это выигрыш битвы до ее начала. Цель сетевых войн – абсолютный контроль над всеми участниками исторического процесса в мировом масштабе. И здесь не обязательна прямая оккупация, массовый ввод войск или захват территорий. Излишни армейские действия и огромные военные траты. Сеть – более гибкое оружие, она манипулирует насилием и военной силой только в крайних случаях, и основные результаты достигаются в контекстуальном влиянии на широкую совокупность факторов – информационных, социальных, когнитивных и т. д.
