Русская пятерка. История о шпионаже, побегах, взятках и смелости - Гейв Кит
«Мы все решили за пять секунд, – вспоминал он этот разговор несколько лет спустя. – Всего-то и делов».
Несмотря на возраст, а вместе с ним и небольшое игровое время, за Фетисова дорого просили. Потенциальный обмен вызвал ожесточенные споры в руководстве, когда Боумен завел об этом речь.
– Скотти, да из него же песок сыплется, – твердил Дэвеллано. – А просят они за него немало.
– Вы зачем меня сюда позвали?! – рявкнул в ответ Боумен. – Вы хотите побеждать или нет?
Илич и Дэвеллано уступили. Боумен добился своего, и сделка состоялась.
– Мы отдали довольно высокий драфт-пик за человека, который в «Нью-Джерси» сидел в запасе, – вспоминает Дэвеллано. – Тогда это выглядело не очень разумно. Драфт-пик в третьем раунде за Фетисова? Вы где такие цены видели? Но я думал на долгосрочную перспективу, а вот Скотти, конечно, делал все для того, чтобы начать побеждать уже тогда.
Боумен считал, что вопрос не стоит и выеденного яйца.
– Хороших игроков не так-то просто найти, поэтому я и принял это решение, – объяснял он. – Нам не хватало защитников, так что тут все было логично.
Обмен состоялся 3 апреля – через семнадцать дней Фетисову исполнялось тридцать семь, но он здорово помог команде.
– С ним легко было играть в обороне, – утверждает Федоров. – Он не просто выводил шайбу из зоны через борт, он всегда находил партнера пасом. Со Славой в нашу команду пришла стабильность, а также опыт в линии обороны, чего нам немного не хватало.
Фетисов получил достаточно игрового времени и показывал свой лучший хоккей за многие годы. С его помощью «Детройт» доминировал в сокращенном из-за локаута сезоне, завершив его на первой строчке турнирной таблицы с 33 победами и 70 очками в 48 матчах. Затем «Крылья» без проблем прошли первые три раунда плей-офф Кубка Стэнли, проиграв всего два матча из четырнадцати. В первом раунде они выбили «Даллас» (4:1), затем всухую одолели «Сан-Хосе» (4:0), после чего обыграли «Чикаго» в финале Западной конференции (4:1). Последняя серия стала настоящим триллером – на нее пришлось три овертайма, причем два получились двойными. Слава Козлов забросил победную шайбу во втором овертайме пятого матча серии, и «Детройт» впервые с 1966 года вышел в финал Кубка Стэнли.
Болельщики уже готовились праздновать первый чемпионский титул за сорок лет, но «Ред Уингз» безропотно уступили бывшей команде Фетисова – «Нью-Джерси» не проиграл ни одного матча в той серии. После одного из последних матчей финала Боумен сказал на пресс-конференции, что ему было стыдно за игру своих подопечных. «Детройт» был хорош, но недостаточно. Боумен понимал, что ему надо еще повозиться с составом – и у Фетисова были свои идеи на этот счет. Ему хотелось, чтобы «Ред Уингз» взяли еще одного советского игрока, и он начал готовить почву для этого.
– Интересный парень, – отзывался Боумен о Фетисове. – Он был очень дружелюбным и постоянно болтал о своем приятеле Игоре Ларионове.
Ларионов очень нравился Боумену – особенно после печального розыгрыша плей-офф 1994 года, когда Игорь играл в центре звена, включавшего в себя четырех европейцев, и помог «Сан-Хосе» одолеть «Детройт» в первом раунде. Поэтому Боумен позвонил генеральному менеджеру «Акул» Дину Ломбарди, который сообщил ему, что готов обменять Ларионова. Но опять же, далеко не бесплатно. Взамен «Сан-Хосе» хотел Рэя Шэппарда – одного из лучших бомбардиров НХЛ и лидера атак «Детройта». Когда Боумен рассказал об этом Дэвеллано и Холланду, это вызвало еще бо́льшие трения в руководстве клуба.
Двадцатидевятилетний Шэппард был в самом расцвете, когда Боумен решил обменять его на очередного возрастного россиянина. В сезоне 1993–1994 он забросил 53 шайбы, а в локаутном году Шэппард поразил ворота 30 раз в 43 встречах. С таким графиком в полноценном сезоне он забросил бы 57 шайб. И вы хотите его обменять? На русского, который в локаутный сезон забросил четыре шайбы, а за первые четыре года в НХЛ не забивал более 21 гола за сезон?
– Когда Скотти сказал мне об этом, я подумал, что он спятил, – признается Дэвеллано. – В этой лиге игроки, которые забрасывают по пятьдесят шайб за сезон, не растут на деревьях. С такими игроками вообще непросто расставаться, а потом, черт побери, смотришь на старого Ларионова и его статистику… Чепуха какая-то. Мы взяли Скотти, чтобы он тренировал команду. А он решил обменять человека, который забрасывает по пятьдесят шайб за сезон.
Тем не менее Боумен тогда уже все для себя решил – и Фетисов сыграл в этом не последнюю роль.
– Слава был большим поклонником российской системы, – рассказывает Боумен. – Когда я сказал ему, что мы подумываем о таком обмене, он ответил мне: «Знаешь, а ведь нас тогда будет пятеро. Если хочешь, можешь нас поставить вместе». Он всячески подталкивал меня к этому обмену.
Но на этот раз Дэвеллано так просто не сдался. Он долго обсуждал этот вопрос с Холландом и Иличем.
– Нам не нравилась эта затея, – признается Дэвеллано. – Но мы понимали, что в итоге придется на это пойти.
24 октября 1995 года в результате обмена Боумен привел в «Детройт» пятого и, возможно, самого важного советского игрока в лице Игоря Ларионова. Эта новость ошарашила Федорова. Но в то же время и обрадовала.
– Нас было четверо, что уже здорово. А теперь к нам еще и Игорь приедет? – вспоминает Федоров. – Что же теперь вообще будет? Кто с кем будет играть? Я чувствовал себя как ребенок в конфетной лавке. У меня были наставники – друзья, которые многому меня научили за четыре года в ЦСКА. А теперь я буду играть с ними в одной команде в НХЛ? О таком даже и мечтать не приходилось.
Несмотря на то что в начале декабря Ларионову исполнялось тридцать пять, у этого обмена были далеко идущие последствия. Одна из самых талантливых команд НХЛ внезапно обменивает своих ценных игроков на старых русских. Многие терялись в догадках, пытаясь понять, зачем Боумен и «Детройт» пошли на рискованный, как тогда казалось, эксперимент.
– Я тогда особо об этом не думал, – рассказывает Боумен о последних штрихах в становлении будущей Русской пятерки, которая навсегда изменит хоккей. – Я просто понимал, что он лучше подойдет нашей команде. У нас на тот момент был переизбыток правых крайних, а с появлением Игоря было логично попробовать поставить всех русских в одно звено.
– Старикан оказался прав, надо это признать, – говорит Дэвеллано. – Скотти тренировал уже давно, причем работал в том числе со сборной Канады, которая играла против сборной СССР. Он знал, что это хорошие игроки. Уж что-что, а хороших игроков Скотти всегда любил.
Как и большинство тренеров, Боумен предпочитал опытных игроков. Он знал, чего ждать от них в решающие моменты. Но самое главное – правильные ветераны могли положительно влиять на молодых игроков. Именно в этом Боумен и видел главный козырь Ларионова.
– Федоров и Козлов были хорошими молодыми игроками, – говорит Дэвеллано. – Скотти понимал, что Сергей прекрасный игрок, но был немного им разочарован. Он догадывался, что такой ветеран как Ларионов может настроить молодых на правильный лад. Он понимал, что к русским нужен другой подход. Ему не всегда удавалось добиться нужного результата от русской молодежи, а потому он привел в команду Фетисова и Ларионова, чтобы они помогали ему их тренировать. Он считал, что они найдут общий язык с другими русскими, и оказался прав. Он хотел, чтобы Федорова, который и без того здорово играл, кто-то мотивировал. Это подстегнуло и Стива Айзермана, не желавшего находиться в тени Сергея. Это все дело рук Скотти. Его творение. Мы приглашали его затем, чтобы он добился результата. Он пошел на эти обмены. Перед ним остается лишь шляпу снять. Мы все тогда немного сомневались. Но поэтому он и стал человеком с бриллиантовыми костяшками.
Пройдет более двадцати лет, и Айзерман с нескрываемым восхищением будет говорить о том, как все изменилось в команде – и даже не потому, что в составе стало заметно больше европейцев. А из-за человека, который ими руководил, словно виртуозный кукловод, дергавший за нужные ниточки.
