Русская пятерка. История о шпионаже, побегах, взятках и смелости - Гейв Кит
Уильям Скотт (Скотти) Боумен родился в Монреале. Ему было пятьдесят девять лет, и он уже считался легендой, когда принял предложение «Ред Уингз» в 1993 году. На тот момент у него в коллекции было уже семь чемпионских перстней, а двумя годами ранее его ввели в Зал хоккейной славы. У него были залысины, темные глаза, ярко выраженная челюсть и мощный подбородок. С такой внешностью он сошел бы за прораба на стройке или за начальника цеха на автозаводе.
Он все время думал о работе. При ходьбе Боумен немного косолапил влево из-за проблем с коленями, что не редкость для бывших хоккеистов. К тому же он каждый день выходил с командой на лед. Несмотря на то что по характеру Боумен считался весьма загадочным человеком, он был популярен среди тренеров и вообще мужской компании.
Впрочем, его дебютный сезон в «Детройте» вряд ли назовешь оглушительным успехом. Команда заняла первое место в своем дивизионе, но при этом одержала на одну победу меньше, потерпела на два поражения больше и набрала на три очка меньше, чем годом ранее под руководством Мюррея. Более того, в плей-офф «Детройт» потерпел оглушительное поражение. Вышедшие с первого места «Ред Уингз» проиграли Игорю Ларионову и его «Сан-Хосе», которые замыкали кубковую восьмерку.
Это стало серьезным ударом для команды, которая, по мнению многих, должна была выиграть свой первый Кубок Стэнли с 1955 года. После того как улеглась пыль после очередной удручающей неудачи, всех собак спустили на генерального менеджера Брайана Мюррея. Он был отправлен в отставку. Илич разрешил Боумену самому подбирать себе руководящий состав, а вместе с ним и игроков в команду, чтобы наконец привести «Детройт» к чемпионству.
Таким образом Боумен стал частью уникальной троицы, стоявшей у руля команды, – Дэвеллано остался на посту старшего вице-президента, Боумен теперь был тренером и директором по подбору игроков, а Кена Холланда повысили с позиции старшего скаута до помощника генерального менеджера. При этом как такового генерального менеджера в клубе не было. Пока Боумен как шахматист возился с составом «Ред Уингз», Холланд фактически стал подмастерьем Дэвеллано. Тот учил его управлять клубом, согласовывать контракты, готовиться к драфту, работать с журналистами, выстраивать взаимоотношения с другими менеджерами в лиге, а также множеству других обязанностей, необходимых на этом посту.
Давать Боумену ключи к королевству руководящего состава клуба было рискованной затеей, и Дэвеллано это прекрасно понимал. Как к тренеру, к Боумену не было никаких вопросов. А вот на позиции генерального менеджера у него семь лет дела не очень шли в «Баффало», где он также трижды занимал тренерский пост. С сезона 1979–1980 и до тех пор, пока Боумена не уволили на восьмой год уже после двенадцатого матча регулярного чемпионата, «Клинки» все ниже и ниже опускались в турнирной таблице. За шесть последних лет в «Баффало» он выиграл всего два раунда плей-офф.
– Когда Скотти захотел получить доступ к подбору руководящего состава, я сказал Майку Иличу: «Дай ему немного свободы, но будь готов наложить вето на его решения. Пусть найдет себе нужных людей», – рассказывает Дэвеллано. – Так мы и договорились.
* * *Трехголовый монстр-менеджер отлично справлялся со своей работой во многом по той причине, что НХЛ не смогла договориться с игроками и первые три месяца сезона 1994–1995 были отменены. Многие игроки поддерживали себя в это время в форме, выступая в различных выставочных матчах в своих родных городах.
Однако у Игоря Ларионова и Славы Фетисова были куда более масштабные планы – они организовали серию матчей в России, во время которых страна приняла Сергея Федорова как любимого сына. На следующий день после церемонии он с трудом подбирал слова:
– У меня столько чувств на душе, столько всего произошло. Сейчас мне хочется просто сесть и подумать об этом хорошенько. Трудно найти какие-то слова. Это просто невероятно.
Российские болельщики так же страстно любят хоккей, как канадцы и американцы в тех городах, где есть команда НХЛ. А потому матчи с участием игроков, выступающих за океаном, вызвали большой ажиотаж. Зрители были счастливы лицезреть игру тех, кого уже никогда не рассчитывали увидеть, – эта серия снова собрала вместе Зеленую пятерку. Зеленой ее называли из-за цвета свитеров, в которых ее игроки выходили на тренировки.
Игорь Ларионов играл в центре, по краям располагались Владимир Крутов и Сергей Макаров, а в защите выходили Слава Фетисов и Алексей Касатонов. В мире эта пятерка считается лучшей за всю историю хоккея.
– Все прошло блестяще, – сказал мне Ларионов после одной из игр в раздевалке. – У нас была возможность снова выйти на лед вместе и представить российским болельщикам команду, в которой собраны лучшие игроки страны.
Серия завершилась финальным матчем сборной российских хоккеистов НХЛ против ЦСКА в Лужниках. На игре собралось порядка восьми тысяч болельщиков, включая президента Бориса Ельцина, который сидел на последнем ряду открытой ложи. Он был настолько близко к простым болельщикам, что спокойно мог дать им пять, когда кто-то забивал гол.
Единственным энхаэловцем в составе ЦСКА в том матче был нападающий «Детройта» Слава Козлов, считавший, что организаторы турнира поступили с ним несправедливо. Ему безумно хотелось выступать в команде победителей. Но он не мог не согласиться со своим другом Ларионовым в том, что уровень мастерства у игроков ЦСКА был неплохим. Сборная российских энхаэловцев лишь в упорной борьбе вырвала победу со счетом 6:5.
– Если бы мы никуда не уехали, сборная России была бы лучшей в мире, даже без вариантов, – сказал Козлов. – Нас бы никто не смог обыграть.
* * *Владимир Константинов не принимал участия в этой серии. Ему нужно было кормить семью, а солидного контракта НХЛ у него на руках не было. Вместо этого он заключил краткосрочное соглашение с немецким клубом «Ведемарк», где набирал в среднем по два очка за игру. А потом вернулся в «Детройт», чтобы начать сокращенный сорокавосьмиматчевый регулярный чемпионат.
Боумен был доволен прогрессом трех молодых россиян. Но ему казалось, что если немного повозиться с составом, то они будут играть еще лучше. Именно этим он и занялся после того, как все россияне вернулись из-за океана. Фетисову тогда было тридцать шесть, «Нью-Джерси» на тот момент еще не предложил ему новый контракт и вообще всячески намекал на то, что пора завершать карьеру. «Дьяволы» тогда были одной из ведущих команд в Восточной конференции благодаря серьезной глубине оборонительной линии, однако Фетисов без проблем справлялся со своими обязанностями, выступая дома против мастеровитых игроков, о чем я не преминул сообщить Боумену по возвращении в Детройт.
– Скотти, если ты все еще ищешь защитников, – сказал я ему, – то я могу тебе сказать, что у меня после этой серии матчей в России сложилось впечатление, что Слава Фетисов еще вполне на ходу.
Боумен ничего не ответил, но взглядом дал понять, что подумает об этом на досуге.
– Не веришь мне – поговори с Сергеем, – сказал я. – Он-то уж точно может предоставить тебе более предметный скаутский отчет в отличие от меня.
Я считал, что если «Детройту» удастся взять Фетисова за небольшие деньги, тот отлично впишется в команду, которая последние лет десять славилась тем, что приглашала доигрывать на год-другой сильных, но уже возрастных защитников. Среди них были Брэд Парк, Дэйв Льюис, Борье Сальминг, Марк Хоу, Майк Рэмзи, Брэд Марш и многие другие.
Фетисов в итоге переподписал контракт с «Нью-Джерси», но весной 1995 года чаще смотрел хоккей из пресс-ложи, чем выходил на лед. Боумен же тем временем тщательно все взвесил и поговорил насчет Фетисова с Федоровым, так же как и Кен Холланд.
– Ты бы сам на это пошел? – спросил Холланд у Федорова по поводу возможного обмена Фетисова.
– Безусловно. Он бы здорово пригодился нашей команде, – ответил Федоров.
