Сергей Родин - Поводыри украинского сепаратизма. Конспирология «самостийничества»
Так было положено начало украинскому «епископату» и совершенно уникальной «украинской благодати» (определение Липковского). Тут же на «соборе» вынесли решение о том, что украинские «епископы» и «священники» могут жениться столько раз, сколько захотят, «уравняв» и первых, и вторых с обычными мирянами. После этого уже не осталось никаких препятствий для «рукоположения» любого количества украинских «архипастырей» и «священников». В последующие дни сам Липковский «рукоположил» «во епископы» Шараевского и Тарнавского. И пошло-поехало. «Освящали» не только женатых или запрещенных в служении священников, но даже простых мирян. Так стал «епископом» бывший начальник Полтавской железной дороги Юрий Михновский. И кого только не было в числе украинских «священнослужителей»! Шли в них учителя, адвокаты, кооператоры, а особенно почему-то железнодорожники. Многие являлись агентами ЧК — ГПУ, большинство впоследствии вообще отреклись от веры.
Таким путем создалась небывалая в истории Православной Церкви самосвятчина, вульгарное протестантство с сохранением в богослужении православных внешних форм. «Самосвяты» — с этим наименованием они и вошли в историю Церкви, ибо православный народ с первых дней существования лжеиерархии присвоил им это прозвище. Интересно, что и сам Липковский оценивал «посвященный» им украинский «епископат» весьма критически: «Собором был посвящен Юрий Михновский, человек в общем хороший, но он жил невенчанный (!) с женой какого-то почтовика, с нею поехал на епархию для Чернигова, с нею ездил по епархии. Про это все знали. Это производило тягостное впечатление… Епископ Григорий Стороженко, хороший оратор, делом УАПЦ увлекся, но совсем был неспособен к епископству, не понимал его, да к тому же (был вдовцом) отбил жену (!) у епископа Филиппа Бучило и женился на ней, а вскоре и вовсе отошел от УАПЦ. Сам Бучило тоже отошел от УАПЦ. Говорят, и проклинает тот час, когда к ней присоединился. Архиепископ Пивоваров человек без чести и совести. Даже почтенный Кость Кротевич (архиепископ), человек старый, развелся с женой и женился на молодой очень серьезной девице, из-за чего вынужден был оставить Полтаву, перешел в Житомир, там и эту женщину отпустил, перешел в Винницу, но и там не задержался, и тоже, говорят, отрекся от сана. Теодосий Сергеев не успел присоединиться к УАПЦ, как сразу же женился на молодой девице — затем, наверное, и присоединялся… Еще дальше по дорожке ГПУ пошли епископы Петр Ромоданов и Марко Грушевский, отрекшийся от сана и Церкви, и вообще от веры. На службу ГПУ пошли и епископы Брожсновский, Тарнавский, Ширяй» — и этими фамилиями список агентов ГПУ не исчерпывался[130]… Такие вот «епископы»: невенчанные, блудливые, принимающие сан, когда это выгодно, и с легкостью отрекающиеся от него, когда выгоды нет, а многие к тому же еще и агенты коммунистической спецслужбы. Подобный контингент и составил костяк «украинской церкви», освященной специфической «украинской благодатью». Трудно себе даже представить, чтобы в подобной среде имелись люди, действительно верующие в Бога.
* * *И вот это «духовное воинство», заполучив от коммунистов официальный статус, ринулось отбирать у православных храмы уже не только в Киеве, но и по всей Малороссии. Архиепископ Леонтий (Филиппович), бывший вто время послушником Киево-Печерской Лавры, описал, как это делалось:
«Обычно это происходило так. Приезжали в город, местечко и даже село так называемые «благовісники», то есть агитаторы автокефалистов. Они предъявляли местным советским органам свои документы, а также утвержденный советской властью свой статут (устав), в коем было обозначено, что они имеют право расширяться по всей Украине. При этом тот или иной район заранее получал от ГПУ секретные директивы всемерно помогать автокефалистам, но делать это так, чтобы население не замечало, что советская власть покровительствует захватчикам… Около агитаторов обыкновенно группировалась бесшабашная молодежь, менее всего разбирающаяся в церковных вопросах. Среди них немалый процент принадлежал к комсомолу (!).
Прежде всего, следовала речь о том, что Царское правительство и Православная Церковь с епископами во главе всегда угнетали украинскую национальную культуру, не давали возможности молиться на родном языке. Теперь советская власть принесла свободу всем, в том числе и религиозную, дает возможность сбросить старые церковные оковы и ни от кого не зависеть, что они в данном случае и должны сделать, если желают иметь свободную украинскую церковь. И вот эта гурьба с песнями и криками, под предводительством агитатора валит к сельской или местечковой церкви. Хорошо, если верующее население тороватое, ударит скоро в набат и сбежавшийся люд палками и камнями разгонит налетчиков. Где этого нет, они самочинно отбирают ключи у перепуганного священника или церковного сторожа и объявляют, что отныне храм принадлежит украинской автокефальной церкви, находящейся под главенством церковной рады, что если священник не признает ее церковную власть, то должен немедленно покинуть приход. При полном бесправии, куда может несчастный священник обратиться за помощью и защитой? В лучшем случае районная власть пожимает плечами и говорит: “Мы в религиозные и церковные дела не вмешиваемся… Народ желает, чтобы была автокефальная церковь, вам надо идти ему навстречу, а если не хотите — покидайте село ”. А могут и припугнуть, дать понять, что советская власть смотрит на вас как на неблагонадежный элемент.
Часто можно было наблюдать такую печальную сцену. Пришлая дикая гурьба врывается в дом безответного священника, давно и так обворованного всякими реквизициями и налогами, и под руководством агитатора выбрасывает из его дома последний убогий скарб, нередко под плач жены и малолетних детей. Куда ему деваться? Если еще это случится в зимнюю пору, то совсем беда. Местный крестьянин боится принять советского врага, так как сам за это не сегодня-завтра пострадает от ГПУ. И плетется несчастный священник, неся на плечах свои скудные пожитки, с детьми, со старыми родителями»[131]…
Таким образом при явном и тайном содействии большевицкой власти украинские «автокефалы» захватили сотни храмов в Малороссии. Впрочем, сами «украинцы» подобное содействие богоборческого режима, конечно, отрицали, а свои «победы» над православными ставили в заслугу исключительно себе. Тот же Липковский, например, горделиво отмечал: «Украинская община, очевидно, объединяет более деятельных членов, и успех почти всегда за нами»[132]. В этом же письме глава украинских «самосвятов» касается, так сказать, и мистической стороны дела: «Выгоняют своих прежних попов и требуют священников украинской благодати»[133]. Однако, несмотря на внешний рост и видимую активность, а также явную поддержку Советской власти, украинские «автокефалы» в сравнении с православными даже в момент наибольших своих успехов оставались в явном меньшинстве. Верующие в своей массе не пошли за ними, справедливо усматривая в их лице «ЕРЕТИКОВ, ОТСТУПНИКОВ, ПРИСЛУЖНИКОВ КОММУНИСТОВ и ВООБЩЕ ЛЮДЕЙ БЕЗБОЖНЫХ»[134].
Уже на втором «соборе» УАПЦ (октябрь 1924) деятельность самого Липковского была признана «реакционной» и «контрреволюционной». Замечательно, что обвинения на самосвятского «митрополита» посыпались со стороны тех, кого он три года назад «рукоположил» в «архиереи» или «священники». Тон задавали здесь автокефальные «епископы» Петр Тарнавский, Микола Ширяй и Маляревский — агенты ГПУ, впоследствии отрекшиеся и от Церкви, и от веры. А вскоре среди украинских «автокефалов» начались и первые аресты. Был задержан ГПУ и сам Липковский, но через некоторое время отпущен. А на следующем «соборе» УАПЦ (1927) зачинателя «украинской благодати» его же единомышленники вообще лишили сана «митрополита». С этого момента началась постепенная ликвидация «Украинской Автокефальной Православной Церкви». Отведенная ей богоборческой властью «историческая роль» подрыва Русской Церкви изнутри была выполнена.
