Владимир Абаринов - Голливуд и Сталин - любовь без взаимности
Капиталист теряет свое предприятие — теперь это государственная собственность. «Я обращусь в Верховный суд!» — возмущается он. «Государство и есть Верховный суд, — сообщает ему тот же голос. — Наше решение таково: частной собственности больше нет. Вас тоже больше нет».
У фермера государство отбирает весь урожай. «Что ж я буду делать в будущем году?» — недоумевает он. На его шее захлопывается ошейник с надписью «Раб государственной фермы», и все тот же бесстрастный голос сообщает: «Тебе больше не надо беспокоиться о будущем. Отныне государство будет планировать твою жизнь».
Политик сидит в концлагере за колючей проволокой. «Мы должны бороться, чтобы вернуть себе нашу свободу!» — призывает он сограждан. Но могучая рука государства нахлобучивает ему на голову граммофон, и с пластинки доносится: «Все отлично! Все отлично!»
Проба произвела отрезвляющее действие на американцев. Они выливают на землю содержимое склянок. Пустые бутылки летят в аптекаря-шарлатана, который бросается наутек.
Не влюбляйтесь в коммунистов{20}
Постер к кинофильму «Красная угроза»
5 сентября 1945 года шифровальщик советского посольства в Оттаве Игорь Гузенко стал первым шпионом-перебежчиком холодной войны.
Его побег сопровождался драматическими обстоятельствами. Два дня он не мог добиться толку ни от канадской прессы, ни от канадских чиновников. Семья укрылась у соседей. Сотрудники посольства взломали дверь квартиры Гузенко и учинили там обыск. Вызванная соседями полиция заставила их покинуть помещение. Гузенко собственными ушами слышал сквозь стену перебранку полицейского наряда с резидентом МГБ. В конце концов дело взяла в свои руки британская разведка. Советское посольство яростно требовало выдачи перебежчика, но канадские власти отвечали, что им неизвестно его местопребывание.
Он передал западным спецслужбам переписку резидента ГРУ в Канаде полковника Заботина с агентурой и сообщил им ключи, при помощи которых были вычислены и арестованы девять агентов советской разведки, в том числе атомные шпионы. Но главное, его сведения раскрыли канадскому правительству глаза на масштабы, методы и цели советского шпионажа и, в конечном счете, заставили Канаду изменить внешнеполитический курс в сторону атлантической солидарности. Поэтому в Канаде Гузенко называют «человеком, начавшим холодную войну».
Для советской разведки побег Гузенко был тяжелым ударом. Но едва ли не бóльшим шоком для Москвы стал художественный фильм, основанный на этом событии. Идея снять фильм «Железный занавес» стала прямым следствием слушаний в комитете Конгресса по расследованию антиамериканской деятельности, в ходе которых будущий президент США Ричард Никсон грозно спрашивал голливудских продюсеров, почему они, сознавая реальность «красной угрозы», не делают антикоммунистических фильмов. Спустя два дня после окончания слушаний орган американской киноиндустрии, еженедельник Variety сообщил, что студии форсируют работу над такими фильмами.
Советское руководство отнеслось к известию об экранизации истории Гузенко исключительно серьезно. В конце 1947 года Москва получила конспект сценария. Генконсул СССР в Нью-Йорке Яков Ломакин сообщал заместителю министра иностранных дел Вышинскому:
Фильм будет очень враждебен. Советские люди показаны отталкивающими, циничными и клевещущими на свою Родину. Съемка отдельных сцен уже началась в Канаде и вызвала протест прогрессивных кругов…В связи с предстоящим выпуском такого фильма, нам кажется, уже сейчас было бы целесообразно выступить в советской печати с рядом острых статей и развернуть атаку на голливудских реакционеров, поджигателей новой войны… Наше острое и умелое выступление может подготовить зрителей для правильной оценки фильма и оказать положительное влияние на общественное мнение. С другой стороны, наша острая критика голливудских реакционеров и поджигателей войны окажет моральную помощь прогрессивным кругам в США и Канаде в их борьбе против реакции, против создания такого фильма.
Ломакин считал возможным, учитывая, что «фильм создается, несомненно, с согласия правительства США и Канады, /…/ попытаться найти пути для давления как на госдепартамент, так и на кинокомпанию».
Отпор «американской провокационной затее» оказывался на уровне Молотова и секретарей ЦК Жданова и Суслова. Министру кинематографии Большакову было приказано «разработать тематику фильмов, направленных против американских реакционеров». Видным литераторам Заславскому, Эренбургу, Леонову и Тихонову поручалось «на основе имеющегося либретто… подготовить для печати статьи, разоблачающие готовящуюся фальшивую и клеветническую кинокартину». Эренбург, в частности, написал статью «Кинопровокаторы».
В конечном счете, дело Гузенко повлекло за собой полную перестройку всей советской пропагандистской стратегии.
Но остановить производство картины, разумеется, не удалось. В июне 1948 года «Железный занавес» вышел на экраны. Главные роли в нем — Игоря Гузенко и его жены Анны — играла звездная пара Дэна Эндрюс и Джин Тирни. Соавтором сценария был сам Игорь Гузенко.
Чтобы хоть как-то подпортить премьеру, «Известия» в номере от 11 апреля опубликовали открытое письмо Шостаковича, Прокофьева, Мясковского и Хачатуряна. Композиторы протестовами против использования их музыки в антисоветском фильме:
И если этим господам предоставлена в США полная возможность, в интересах политического шантажа, пренебрегать элементарными правами композиторов, чинить произвол и насилие над их творческим достоянием, — говорилось в письме, — то это лишний раз подтверждает, что в США процветают такие порядки и нравы, при которых права личности, свобода творчества и демократические принципы могут попираться самым бесцеремонным образом.
Письмом дело не ограничилось. Дмитрий Шостакович по указке идеологов ВКП(б) вчинил киностудии «ХХ век — Фокс» иск в американском суде, но проиграл, поскольку музыка, использованная в фильме, находилась в публичном доступе и не была защищена авторским правом. Советский Союз не был участником Бернской конвенции 1886 года и, в свою очередь, нарушал права иностранных авторов, выплачивая им гонорары только по собственной прихоти за особые заслуги.
Постер к кинофильму «Железный занавес»
«Железный занавес» положил начало новому бренду. В 1949 году в прокат вышли сразу три картины того же сорта. Студия Republic Pictures выпустила «Красную угрозу», RKO — «Я вышла замуж за коммуниста», MGM — «Заговорщика».
Фильм «Красная угроза» начинается интригующе: мужчина и женщина в автомобиле на ночном шоссе явно спасаются от кого-то.
Она: Возможно, они преследуют нас.
Он: Да не преследуют они. Успокойся, милая.
Она: Курить хочется.
Он: Посмотри в бардачке.
Она: Всего две осталось.
Закадровый голос: Почему спасаются бегством эти двое — Билл Джонс и Нина Петровка? Чем вызван этот страх, заставляющий их мчаться по пустынной аризонской дороге? Быть может, они совершили убийство, и их преследует полиция? Или за ними гонится иммиграционная служба? Или ФБР? Возможно, ни одна из этих догадок не верна. Они, похоже, бегут от чего-то гораздо более ужасного. Чтобы понять, в чем дело, мы должны вернуться в прошлое на крыльях мучительных воспоминаний Билла Джонса, в один из городов Калифорнии…
Вывеска на учреждении: «Центр обслуживания ветеранов».
Чиновник: Сожалею, но после того, как вы заплатили деньги за дом, выставленный на продажу, мы ничего не можем сделать.
Джонс: Вы хотите сказать, что правительство ничего не может сделать после того, как мошенники лишили меня последних 25 тысяч?
Чиновник: Мы ничего не можем предпринять. Эти агентства по торговле недвижимостью неподконтрольны правительству. Мы стараемся предупредить ветеранов, но они нетерпеливы…
Фронтовик Билл Джонс стал жертвой махинаций риелторов. За сценой его объяснения с чиновником внимательно наблюдает стоящий в стороне мужчина. Это Джек Тайлер, функционер местного отделения коммунистической партии. Он выходит из здания вслед за Джонсом, заводит с ним разговор, сочувствует его горю и предлагает пропустить по стаканчику в славном заведении поблизости. В баре Тайлер знакомит Джонса со своими друзьями — Молли О'Флаэрти, Ивонной Краус и Генри Соломоном. Из заведения Джонс уходит вместе с Молли. Так ненавязчиво происходит его вербовка в члены партии. Джонс начинает посещать занятия для начинающих коммунистов. На одном из них молодой итальянец Ричи задает Ивонне неудобные вопросы.
