Юмор императоров российских от Петра Великого до Николая Второго - Арсений Александрович Замостьянов
— Господин майор, сколько у вас за обедом подают кушаньев?
— Три, Ваше Императорское Величество.
— А позвольте узнать, господин майор, какие?
— Курица плашмя, курица ребром и курица боком, — отвечал находчивый Кульнев.
…А в этой истории остроумие императора проявилось во всей красе. Одна богатая купчиха московская поднесла императору Павлу подушку, шитую по канве с изображением овцы, и к ней приложила следующие стихи:
Верноподданных отцу Подношу сию овцу Для тех ради причин, Чтоб дал он мужу чин.Император рассмеялся и не замедлил ответить ей в стихах. Русскую рифму он чувствовал остро:
Я верноподданных отец, Но нету чина для овец.Случилось ли это в действительности? Бог весть. Но каламбур отменный, достойный царского величества.
Удар табакеркой
О заговоре высокородных вельмож и об убийстве монарха, разумеется, официально не сообщалось. Официальной версией смерти императора был апоплексический удар. Это была последняя — и самая мрачная — шутка императора. В повеселевшем свете сразу же начали шутить, что «Павел I умер от апоплексического удара табакеркой в висок».
А других шуток, связанных с убийством Павла Петровича, мы приводить не будем. Не смешные они. Хотя остряков, ненавидевших императора, это не останавливала.
Иронический и благословенный
Победитель Наполеона в комическом ракурсе
«Сфинкс, не разгаданный до гроба, о нем и ныне спорят вновь», — говорил язвительный князь Пётр Вяземский об Александре.
Александр I, шарж
Он был любимцем бабушки — императрицы Екатерины Великой — которая сочиняла для него мудрые сказки и надеялась, что уж он-то точно станет величайшим правителем своего времени. Блуждая меж двумя дворами — екатерининским и павловским — он воспитал в себе дипломатические таланты, включая двуличие. Ему вроде бы трудно было верить. Но многие верили, потому что император умел обольщать походя, без натуги.
Александр в юности — в особенности в суровые времена правления отца, мечтал о частной жизни. В письме Виктору Кочубею — своему будущему министру внутренних дел — он признавался:
«Я постоянно держался правила, что лучше совсем не браться за дело, чем исполнять его дурно. Мой план состоит в том, чтобы по отречении от этого трудного поприща (я не могу еще положительно назначить срок сего отречения), поселиться с женою на берегах Рейна, где буду жить спокойно частным человеком, полагая мое счастье в обществе друзей и в изучении природы. Вы вольны смеяться надо мною. Но подождите исполнения и уже тогда произнесите приговор…»
Один из воспитателей будущего императора — М. Н. Муравьёв — был одним из зачинателей русского сентиментализма. Ускользающий принц не слишком подпал под влияние талантливого литератора, но «сентиментальную» систему ценностей усвоил. Он ценил иронию, легкомысленное отношение к монументальным делам и больше всего интересовался собственными чувствами — утончёнными и поверхностными. Он, в отличие от предшественников, и на троне умел преспокойно вести частную жизнь и до поры, до времени ставил её выше государственного служения. Политику воспринимал как развлечение, как интеллектуальную игру, в которой нужно доказать превосходство над соперником. Непринуждённость стала приметой его политического стиля — и подчас она обезоруживала соперников.
Его считали выдающимся дипломатом. Говорили о холодном лицемерии, о равнодушном двуличии воспитанника Екатерины Великой. Многих очаровала его холодность, некоторых и отпугнула. Вот уж кто умел скрывать мысли и намерения, не говоря уж об эмоциях. Именно таким он был до ухода в религию. Главная задача дипломата неизменна — подороже продать свои уступки и подешевле купить уступки партнёров. Александр не всегда отождествлял свою политику с интересами России. В молодые годы он и вовсе недооценивал Отечество: второго такого западника на троне у нас не бывало. Горизонты его честолюбия простирались шире родных осин. Он впитал идею екатерининского Греческого проекта. Строил планы вселенского масштаба — и, что удивительно, многое доводил до ума. Тут достаточно произнести два слова: «Священный Союз»!
Одежда дана людям, чтобы прикрывать срам, а язык — чтобы отвлекать собеседников от неприглядной правды. Внук великой Екатерины чётко следовал
