Немецкая русофобия и её причины. Философия, история, политология - Штефан Боллингер
Полвека назад уже упомянутый выше публицист Себастьян Хаффнер, рассмотрев по существу и с учётом интересов обеих сторон подобную стратегию «договоров с дьяволом», дал им оценку, которая и по сей день не утратила актуальности. Проанализировав политику глав обоих государств – так часто и охотно сравниваемых друг с другом Гитлера и Сталина, – он пришёл к следующему выводу: «Нужно оценивать их поступки, а из их слов за чистую монету принимать только те, что совпадают с поступками. Если следовать этому принципу, то, как ни странно, обнаруживается простая, до ужаса простая картина. У каждого из них была основная идея, и оба остались ей верны, несмотря на все поиски и метания. Если однажды понять эту основную идею, она послужит ключом ко всему.
Тогда сразу становится понятно, почему между гитлеровской Германией и сталинской Россией произошло столкновение, беспримерное по своей гибельности, и легко понять, почему Россия выстояла в этом столкновении, а Германия нет: потому что основная идея Сталина при всей безмерной жестокости его методов была разумной, а идея Гитлера – фантастической. Идея Сталина гласила: «социализм в отдельно взятой стране», Гитлера – «жизненное пространство на Востоке». Гитлер не хотел войны с Западом, густонаселённые страны Западной Европы его не интересовали. Он хотел завоевать Россию, чтобы заполучить жизненное пространство для взращивания германской высшей расы: с первого и до последнего мгновения это было целью его жизни, его идеей фикс»[129].
Соответственно, в 1939 году перед обоими встал вопрос, как поступить дальше. Гитлеру было важно обеспечить свою безопасность на Востоке со всеми вытекающими отсюда последствиями, Сталин должен был любыми способами предотвратить войну. Для него борьба между империалистическими государствами представляла интерес постольку, поскольку война вызывает кризисы, которые могут обеспечить возрастание революционного потенциала, а следовательно, поддержку для Советского Союза и перспектив коммунизма, подобно тому, как это произошло после Первой мировой войны. Но его мало интересовала судьба польского государства, враждебного по отношению к Советскому Союзу. К слову сказать, ни Польша, ни прибалтийские республики в межвоенный период не являли собой образец западной демократии, как их принято изображать в противоположность советской диктатуре[130]. Капитализм во всём, недостаток демократии, склонность скорее к автократии и диктатуре, категорическое подавление радикальных или менее радикальных левых идей и организаций, скрытый (в лучшем случае) антисемитизм – вот основные черты этих первых жертв Сталина. Или всё же Гитлера?
Остаётся заметить, что надежды Польши на военную помощь со стороны Запада рассеялись в «Сидячей войне», «Drôledeguerre», «Странной войне». Страшная новая война, которой все боялись, уже началась, но в Париже и Лондоне думали, что смогут её пересидеть. Однако в мае 1940 года наступающая Германия пустила в расход Францию и привела на край пропасти Великобританию. По крайней мере, теперь политика умиротворения и её сторонники отошли в прошлое.
В этих обстоятельствах в августе 1939 года Германия и Советский Союз за сутки смогли договориться о заключении пакта о ненападении сроком на 10 лет. Пакт дал Гитлеру свободу действий, прежде всего, в отношении Польши[131]. Положения договора были сформулированы чётко:
«Ст. I Обе Договаривающиеся Стороны обязуются воздерживаться от всякого насилия, от всякого агрессивного действия и всякого нападения в отношении друг друга как отдельно, так и совместно с другими державами.
Ст. II В случае, если одна из Договаривающихся Сторон окажется объектом военных действий со стороны третьей державы, другая Договаривающаяся Сторона не будет поддерживать ни в какой форме эту державу. […]
Ст. IV Ни одна из договаривающихся сторон не будет участвовать в какой-нибудь группировке держав, которая прямо или косвенно направлена против другой страны»[132].
Вдобавок договор давал Советскому Союзу возможность удовлетворить свою потребность в безопасности путём восстановления длительного фрагмента внешних границ в том виде, который они имели во времена Российской Империи. Но осуществлялось это ценой секретных договорённостей о переделе зон влияния в ущерб восточно-европейским государствам, мнения которых никто не спрашивал, и на следующие несколько месяцев Советский Союз фактически стал союзником нацистской Германии. Вот в чём был смысл пакта о ненападении.
Пакт о ненападении был дополнен протоколом, содержание которого хранилось в строжайшей тайне вплоть до распада Советского Союза. Обе стороны договора обещали друг другу «дружеское понимание» в том, что касается проблемы третьих держав. «1. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Литвы одновременно является границей сфер интересов Германии и СССР. При этом интересы Литвы в отношении Виленской области признаются обеими сторонами.
2. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского Государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Нарева, Вислы и Сана.
Вопрос, является ли в обоюдных интересах желательным сохранение независимого Польского Государства и каковы будут границы этого государства, может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития. […]
3. Касательно юго-востока Европы с советской стороны подчёркивается интерес СССР к Бессарабии. С германской стороны заявляется о её полной политической незаинтересованности в этих областях»[133].
4. С другой стороны, принятие решений без учёта мнения третьих государств и советская реализация секретных соглашений посредством вторжения на восточные территории Польши 17 сентября и последовательного превращения балтийских государств в советские республики были сомнительными и едва ли приемлемыми с точки зрения международного права, даже если это отвечало желаниям, имевшимся у таких стран до немецкой оккупации, и намерениям прибалтийских коммунистов, а также некоторых других групп осуществить общественный переворот. То же касалось и вовлечения в сферу советских интересов Финляндии и Бессарабии, ставших впоследствии объектами военной активности Советского Союза, хотя по отношению к храбро сопротивлявшейся Финляндии эта активность и не вполне увенчалась успехом.
Скрупулёзное выполнение Советским Союзом своих договорных обязательств по отношению к Германии нанесло урон его международной репутации[134]. Мировое коммунистическое движение, многие антифашисты и сочувствовавшие СССР, многие люди, испытывающие отвращение к нацистской диктатуре, были смущены и
