Журнал Русская жизнь - Эмиграция (июль 2007)
Когда- то в Измайлинском районе было много неазербайджанских сел: русские здесь селились со времен Екатерины, ссылавшей в эту долину раскольников -старообрядцев и молокан; в Ивановке живут молокане. Еще были армянские села, а также селение с поэтическим названием Жиды. Теперь во всех этих селах живут азербайджанцы, бежавшие из Армении и Карабаха, обитатели Жидов, естественно, в Израиле, армян депортировали в Армению, а русские целыми селами сами снялись и уехали в Ставропольский край и Белгородскую область.
- Мы тоже должны были уезжать,- рассказывает пенсионерка Татьяна Васильевна Романенко, хозяйка дома на улице Центральной и бабушка шестилетней Вики. - Николай Васильевич Никитин посылал представителей в разные российские области, они долго искали место, в конце концов нашли на Белгородчине. Собралось правление, и представители докладывают: столько-то места под пашню, столько-то под дома, климат такой-то и так далее. Николай Васильевич выслушал и говорит так тихо: «Спасибо, но мы никуда не поедем. Гейдар Алиевич скоро вернется, мы должны его дождаться. Остаемся здесь». И мы остались. Николай Васильевич оказался прав: Гейдар Алиевич вернулся через два месяца, и у нас снова началась спокойная жизнь.
II.
Жизнь остается спокойной и сейчас. Во времена Никитина существовал негласный запрет на продажу домов азербайджанцам, после смерти председателя запрет как-то забылся. Сейчас в Ивановке две улицы, полностью заселенные национальным большинством - так называемый Черный город, - но русских все равно большинство, 2256 человек из 3039 жителей села.
Такого не увидишь и в России: вопреки законам природы, согласно которым южанин - почти всегда смуглый брюнет, русские в Ивановке выглядят именно так, как их рисуют на националистических листовках, - круглолицые блондины с веснушками. Наиболее впечатляющая картина - в детском саду. Мы зашли туда во время тихого часа, дети спали или делали вид, что спят. Ни одного брюнета. Только заведующая Валентина Владимировна Казакова, да и та крашеная.
Ивановка молоканское село, и молельный дом молокан - единственное здесь культовое сооружение, но к религии местные жители относятся прохладно: не атеисты, но и не особенно верующие. Молиться ходят только старики, а те, кто помоложе, говорят, что им молиться еще рано, но когда состарятся, обязательно начнут ходить в молельный дом. Свинину, однако, не ест никто. Водку пить тоже запрещено, но к этому запрету в Ивановке относятся спокойнее, чем к запрету на свинину. «Мы водку не пьем, мы ее употребляем», - сформулировала доярка Люба на молочно-товарной ферме. О молоканстве большинство ивановцев знает только, что молокане не признают креста, считая его орудием убийства, а иконы считают идолопоклонничеством.
72- летний Василий Васильевич Казаков -старик с большой седой бородой, - напротив, соблюдает все молоканские правила и традиции.
- Не от нас это зависит, - говорит он. - Это наши деды, наши прадеды завели, и мы должны следовать тому, что они нам оставили.
Василий Васильевич сорок лет работал в колхозе шофером, недавно вышел на пенсию и выращивает чеснок на продажу - только чеснок. За домом Казакова огромная плантация, в сарае залежи чеснока. За казаковским чесноком приезжают покупатели из самого Баку. Казаков живет с мамой, 95-летней Татьяной Васильевной, совершенно глухой и не очень гостеприимной дамой, которая, выяснив, что мы приехали не за чесноком и вообще никаких денег не дадим, начинает кричать:
- Провожай гостей, старый! Ты болтаешь, а день идет!
И старик извиняется и вежливо прогоняет нас. В Ивановке у людей странный говор: южный фрикативный «г» плюс среднерусский мягкий знак на конце глаголов («Меня не посодють?»- поинтересовался Казаков, когда его начали фотографировать) плюс к месту и не к месту употребляемое «туда-сюда», абсолютно азербайджанское, и обороты вроде «арбуз-марбуз», выдающие людей, живущих в азербайджанском окружении.
III.
Местного самоуправления в Ивановке нет. Главу исполнительной власти «административно-территориального деления Ивановка» назначает на неопределенный срок глава района. Никаких инструкций на этот счет не существует, но глава Ивановки всегда должен быть русским. Последние два с половиной года эту должность занимает Ольга Тимофеевна Жабина, блондинка сорока лет, накануне проводившая своего сына в азербайджанскую армию. Сын служит в Баку, родители ждут его в Ивановке. Муж Ольги Тимофеевны - помощник бригадира в колхозе, каждый вечер супруги выясняют отношения в духе фильма «Москва слезам не верит».
- Он меня спрашивает: кто в доме хозяин? Я ему отвечаю: в доме ты, а в селе я. Очень обижается, - смеется Ольга Тимофеевна.
Практически у каждого жителя есть родня где-нибудь в России. У Татьяны Васильевны Романенко сын работает маляром в автосервисе в Подмосковье, у Валентины Владимировны Казаковой сын в Белгороде. А, например, у заведующего молочно-товарной фермой Григория Минникова сын - десятиклассник «турецкой школы с исламским уклоном» в Исмаиллы.
- Я сам его туда отдал, - объясняет Григорий. - Ислам он принимать не будет, но все эти исламские штуки - они очень правильные. Не пить, не курить, по бабам не шляться до поры до времени. И преподавание на английском языке, окончит школу, сможет поступить в любой университет мира. А сам, конечно, русский, молоканин. Русским и останется.
Спрашиваю: останется русским, но будет жить где-нибудь в Америке? Григорий кивает.
- Ивановка тем и знаменита, что в любой стране обязательно найдешь хотя бы одного ивановца. А здесь рано или поздно нас не останется совсем. Чтобы в вузах учиться, нужно хорошо знать азербайджанский, а с азербайджанским дипломом работы не найдешь даже в Баку. Сходите в коровник к бычкам - там скотник Ваня Волков, он в Баку учился на менеджера, а сейчас работает скотником. Думаете, от хорошей жизни? Выбор у нас небольшой: либо навсегда в колхозе, либо уезжать куда-нибудь. Мне уже пятьдесят скоро, я-то здесь останусь, тем более что и зарабатываю неплохо, но детям своим такой судьбы не пожелаю.
Об этом же - о неопределенном будущем детей и о том, что рано или поздно из Ивановки придется уехать,- говорили и Татьяна Романенко, и заведующая детсадом Валентина Казакова, и скотник Николай Харитонов, у которого трое детей, и правление колхоза помогает детям, дает зерно, недавно дали шесть тонн.
В семье Ермаков девять детей: Таня, Катя, Коля, Сережа, Саша, Женя, Света, Петя и Вика. Самой младшей, Вике, два года, старшей, Кате, - 12. Любовь Петровна Ермак пыталась уехать из Ивановки и даже уехала - несколько лет проработала в Буденновске Ставропольского края кондитером. Хорошо зарабатывала, но без Ивановки не смогла: в России люди какие-то другие, неприветливые, идешь по улице, никто с тобой не здоровается, и начинаешь думать - может быть, со мной что-то не так? Поэтому она вернулась в Ивановку, устроилась работать в колхоз, вышла замуж за шабашника Юру из местных. Юра моложе жены на 11 лет, и она, кажется, боится, что он ее бросит, - как-то слишком перед ним заискивает, называет его «мой красавчик». А Юра важный, неторопливый. Зарабатывает тем, что ремонтирует дома в Черном городе, и хочет увезти семью в Рязанскую область - там он недавно гостил, тоже немного поработал и заработал за неделю больше, чем зарабатывает в Ивановке за два месяца.
- Понимаете, я русский человек и хочу жить в своей стране, а не быть гостем, как здесь. Будущего нет, ничего нет, огород не родит, а президент Путин объявил программу возвращения соотечественников. Надо возвращаться.
(Почему у всех огороды родят, а у Ермаков нет, для всего села загадка; большинство сходятся на том, что Ермаки просто ничего не сажают, потому что ленивые.)
- Вот эта программа. - Глава исполнительной власти Ольга Тимофеевна Жабина достает из ящика стола брошюрку с российским гербом на обложке. - Работать она еще не начала, но шуму наделала. Люди собираются уезжать, и многие, наверное, уедут. Дома скупят азербайджанцы, построят мечеть, Ивановки больше не будет. Лучше бы помогли нашим детям с поступлением в российские вузы. Вообще, кто сказал, что русские должны жить только в России?
IV.
Заведующий ремонтным цехом Федор Николаевич в своем кабинете на машинном дворе колхоза составляет «Список работников для получения мяса». В кабинете сидит механизатор Михаил Иванович: рабочий день окончен, и Михаил Иванович зашел к заведующему поговорить на вечную тему - о России. Они собираются каждый вечер и разговор, судя по всему, ведут один и тот же.
- Уеду я, - говорит Михаил Иванович. - Вот доработаю до пятнадцатого и уеду, и не удержишь меня.
- Ну, уезжай, - равнодушно отвечает Федор Николаевич. - Я на твое место никого брать не буду месяц. Хватит тебе месяца?
