Германский национа-социализм - Валентин Анатольевич Пруссаков
Вместе с тем это отнюдь не означает, что основные принципы прежней вытесненной философии оказались вдруг абсолютно ошибочными. В эпоху своего появления они были справедливы. Более того, они могут даже сохраняться наряду с теми формами, в которых находят свое выражение новые времена и новая идеология. Проблема состоит лишь в том, что в этих условиях они теряют прежнюю привилегию накладывать на эпоху отпечаток своей исключительности.
Эволюция человечества похожа на жизнь отдельно взятого человека. Человек рождается, растет, достигает кульминации развития своих сил, но затем сыновья и внуки превосходят его в работе и постепенно он теряет свою руководящую роль в семье. Примерно так же происходит и развитие человечества: оно не останавливается на достигнутых рубежах материального и интеллектуального совершенствования, стремясь к новым завоеваниям. В том случае, когда эти достижения затрагивают сущностные основы концептуальных жизненных форм и целей, мы и называем их революцией.
В нашем понимании к числу великих революций в мире следует отнести становление христианства, великое переселение народов, изобретение печатного дела и оружейною пороха, открытие Америки, Возрождение, великую французскую революцию 1789 года, а также последующий триумф возникших в ее результате систем, доминировавших в мире на протяжении 150 лет: либерализма, капитализма, марксизма и демократии. Во всех перечисленных событиях имели место сильнейшие вспышки духа и воли. Естественные феномены питали ход этих событий и при этом все революции сопровождались аксессуарами, делающими их весьма схожими между собой: баррикадами, отрубленными головами, потоками крови. Вы спросите меня: с каких это пор открытие Америки стало революцией? Я отвечу вам: подобные события всё равно могут являться подлинной революцией — революцией, которая может иметь как местное, так и историческое значение. Главным же здесь представляется тот вклад, который то или иное событие вносит в эволюцию человеческого мировоззрения.
Именно такой решающий для человечества период мы переживаем в настоящее время. Лично я считаю, что происходящий сегодня революционный процесс, способный преобразить человечество, берёт свое начало с августа 1914 года. Вступая в мировую войну, человечество абсолютно не подозревало, что станет с ним спустя четыре, пять, шесть лет при выходе из этот всеобщего катаклизма, этой кровавой мясорубки. Человек, вступивший в войну, представлял собой тип человека, созданный эпохой либерально-буржуазной цивилизации - эры экономического процветания, привнесенною гигантским развитием капитализма.
Из бойни же, в которую было ввергнуто человечество, вышел совершенно новый человек, жизнь которого подвергалась постоянной угрозе смерти от дьявольских изобретений материалистической войны. Этот человек привык презирать всех тех, кто оказался неспособен победоносно сражаться в ходе невиданной и ужасной схватки. В тех гигантских сражениях мировой войны, жертвами которой прямо или косвенно стали 12 миллионов человек, и была погребена идеология великой французской революции. Именно там — на полях сражений Франции и Фландрии — мы должны искать ключ, который поможет нам понять внутренний глубинный смысл переживаемой ныне человечеством трансформации. На тех страшных полях, на которых погибли миллионы людей, поблекло и размылось, столкнувшись со смертью, всё то, что не несет в себе подлинной ценности. Только по-настоящему реальное, подлинное и гуманное сохранило свою ценность: всё то, что не нуждается в ничьей помощи и поддержке, всё то, что имеет в своей основе гранитную прочность. Бой — вот тщательная и безжалостная проверка характеров.
Лицо мира начинает проявляться в своем новом обличии, оно не имеет ничего общего с самой войной и отнюдь не содержит в себе призыва к ней. Быть солдатом вовсе не обязательно означает носить форму и оружие. Можно заставить человека носить оружие и приказать ему сражаться, но при этом он никогда не станет солдатом. Напротив, есть люди, всю жизнь принадлежащие к армии, носящие саблю и даже бывшие на войне, но так и не сумевшие стать солдатами. Но есть и другие — никогда не державшие в руках винтовку, не носившие форму, не умеющие маршировать и ходить в строю, однако, это нисколько не умаляет их солдатских достоинств! Оружие, военная форма, война, все атрибуты, сопутствующие образу солдата - являются лишь чисто внешними деталями, но не способны сами по себе создать солдата как таковою.
Крестьянин — на своей скупо родящей земле, матрос — на хрупкой палубе своего качающегося судна, шахтер в земных глубинах, металлург — на своём рабочем месте, врач — у постели больного, адвокат — на трибуне, поэт, ученый, изобретатель - все они, никогда не подвергавшиеся суровой дисциплине и не слышавшие слов приказа, могут стать солдатами, если... Да, все они могут быть ими, если умом и душой рассматривают место, на которое их определила сама судьба, не только как свою профессию — но призвание, не только как своё рабочее место и поле деятельности — но и как место исполнения своего долга, как свою обязанность, выполнению которой они готовы посвятить все имеющиеся у них силы.
Быть солдатом означает добровольно обречь себя на подчинение закону крови и сердца. Воинский дух — это профессия верности и веры, это добровольное обречение себя на смерть во имя того дела, которому служишь. Убежденно и по доброй воле не гибнут за эфемерные фантомы! Быть солдатом — это состояние души и менталитета, это идеализм! Главное — солдатский дух, а название места битвы менее важно! Центральный момент, решающий вопрос — быть бойцом.
Проникнувшись именно этим духом — духом, не терпящим болтовни, личной выгоды и зримого успеха, а зовущим к глубинной борьбе — некоторые люди сочли себя обязанными вылечиться от ран, нанесенных войной. Среди наиболее ярких представителей этой плеяды я отметил бы новую Турцию Мустафы Кемаль Паши, новую Венгрию Хорти, новую Италию Бенито Муссолини, новую Германию Адольфа Гитлера. Ни один из вышеупомянутых народов не обязан своим национальным возрождением какому-то бесплатному подарку судьбы или благоприятному капризу случая. Все они были вынуждены энергично и даже ожесточенно сражаться за саму возможность построить эту новую жизнь. Эта борьба потребовала от них отдать последние материальные и моральные ресурсы.
Как я уже сказал в начале cвoeгo выступления, если мир не понимает чего
