Чак Паланик - Фантастичнее вымысла
В Рок-Крик-Лодж народ поднимается по «Лестнице в небо» на уличную сцену весь уик-энд подряд, чтобы… это… ну, вы поняли зачем.
К востоку, на расстоянии броска камня, по шоссе № 90, пролетают грузовики, отчаянно сигналя при виде того, как девушки на сцене забрасывают ноги и вертят своими бритыми «пилотками». К западу, на расстоянии половины броска камня, грохочущие мимо грузовые поезда замедляют ход, чтобы машинистам получше рассмотреть происходящее, и салютуют гудками.
— Я выстроил сцену, на которую ведут тринадцать ступенек, — рассказывает основатель фестиваля Род Джексон. — Ее всегда можно превратить в эшафот.
Все верно, она действительно выкрашена в красный цвет, но выглядит как настоящий эшафот.
Во время женского соревнования на лучшую мокрую футболку сцену окружают байкеры и студенты колледжей, яппи и шоферы-дальнобойщики, тощие ковбои и красномордые громилы, а блондинка на хрупких шпильках закидывает ногу на перила и низко приседает на второй ноге, чтобы толпа могла дотянуться до нее и ткнуть пальцем сами понимаете куда.
— Пиз-да! Пиз-да! Пиз-да! — горланит толпа.
Коротко стриженная блондинка с колечком-пирсингом в гениталиях выхватывает садовый шланг у организатора конкурса мокрых женских футболок. Она обливает себя, после чего приседает на корточки у края сцены и поливает толпу.
Две брюнетки облизывают друг другу мокрые груди. Затем целуются взасос. Какая-то женщина выводит на сцену восточноевропейскую овчарку, наклоняется назад, вращает бедрами, и вскоре морда собаки оказывается у нее между ног.
На сцену взбирается парочка в костюмах из кожи и сначала устраивает стриптиз, а затем начинает совокупляться в самых разных позах под скандирование толпы:
— Вздрючь! Вздрючь! Вздрючь!
Белокурая студентка колледжа балансирует обеими ногами на перилах, медленно приближая бритую щелку прямо к улыбающемуся лицу организатора конкурса Гари по прозвищу Шланг. Толпа в это время во всю глотку распевает «Падают лондонские мосты».
В сувенирной лавке голый, обожженный солнцем народ стоит в очереди за сувенирными футболками ($11,95). Мужчины с черными ремнями ($5,95) покупают дилдо ручной работы, так называемые «Монтанские дятлы» ($15,00). На уличной сцене, под жарким монтанским солнцем, под нестройный гул автомашин и поездов один такой дятел исчезает в одной из обнаженных женщин.
Очередь любителей подобных сувениров медленно движется к бочонку, заваленному тростями длиной около ярда, оттенка коричневой кожи и липкими на ощупь. Дородная женщина, стоящая в очереди за футболками, сообщает: «Это высушенные бычьи члены». Она поясняет, что можно раздобыть такие пенисы в мясной лавке или на бойне. Их легонько вытягивают и высушивают; можно немного отполировать, как мебель, и покрыть несколькими слоями лака.
Голый мужчина, стоящий за ней в очереди — тело у него такое же коричневое и похожее на задубелую кожу этой прогулочной трости, — интересуется, не занималась ли сама женщина изготовлением таких палок.
Дородная женщина краснеет и говорит:
— Да нет же, черт побери! Я всегда слишком стесняюсь попросить у мясника бычий член…
А кожаный мужчина изрекает:
— Мясник, пожалуй, еще подумает, что тебе он нужен для других целей.
И все стоящие в очереди — включая женщину — заливаются смехом.
Каждый раз, когда очередная красотка опускается на сцене на корточки, в воздух взлетает целый лес рук. В каждой из них — одноразовый фотоаппарат, и щелчки затворов напоминают сухие удары молотком по крикетным шарам.
Одноразовый фотоаппарат стоит здесь $15,95.
Во время конкурса «Лучшая голая мужская грудь» толпа скандирует «Хер-и-яйца! Хер-и-яйца! Хер-и-яйца!», в то время как поддатые байкеры и ковбои и учащиеся колледжей из штата Монтана выстроились в очередь, чтобы один за другим раздеться на сцене и поболтать над головами толпы своим причиндалами. Парень, похожий на Брэда Питта, дергает тазом, и ввысь взмывает эрегированный член. Какая-то женщина за его спиной просовывает руку, — сватает парня за член и начинает мастурбировать до тех пор, пока его обладатель не поворачивается на сто восемьдесят градусов и не шлепает ей по лицу возбужденным предметом своей гордости.
Женщина снова хватает заинтересовавшую ее часть тела и стаскивает конкурсанта со сцены.
Старики сидят на бревнах, пьют пиво и швыряются камешками в стенки переносных туалетов, куда женщины заходят, чтобы помочиться. Мужчины мочатся где попало.
Вся автостоянка завалена сплющенными пивными банками.
В самом Рок-Крик-Лодж женщины пролезают под статуей быка в натуральную величину, чтобы на счастье поцеловать его гениталии.
На грязной грунтовой дороге, тянущейся вдоль края участка земли, принадлежащего какому-то частному лицу, байкеры проводят конкурс «Укуси быка». Сидящая за мотоциклистом женщина должна ухватить зубами и откусить как можно больший кусок от подвешенных над дорогой бычьих яиц.
Отделившись от толпы, кучка мужчин возвращается на поле, где устроен лагерь из трейлеров и палаток. Там переодеваются две женщины. Обе называют себя «парочкой обыкновенных девчонок из Уайт-Фиш с постоянной работой и всем прочим».
Одна из них говорит:
— Слышали аплодисменты? Это нам хлопали. Мы победили. Мы точно победили.
Подвыпивший юноша уточняет:
— А вам полагается приз? Девушка отвечает:
— Да не было никакого приза. Но мы точно выиграли.
Откуда берется мясо
Пройдет часа два, прежде чем замечаешь, что у всех этих людей что-то не так.
Все дело в ушах. Возникает ощущение, будто ты оказался на какой-то планете, где у обитателей уши какие-то покусанные и раздавленные. Расплывшиеся и усохшие. Это далеко не первое, что замечаешь в этих людях, но после того как твое внимание привлекли уши, на остальное уже больше не смотришь.
— У большинства борцов уши похожи на цветную капусту — это нечто вроде клейма, — говорит Джастин Питерсен. — Символ социального статуса. То, на что в их сообществе смотрят с чувством гордости. Значит, ты на ковре не новичок.
— Такое происходит оттого, что борец частенько попадает в разные переделки и его уши постоянно обо что-то трутся, — объясняет Уильям Гроувс. — Это происходит постоянно, раз за разом. Хрящ отделяется от кожи, и возникающее внутри пустое пространство заполняется кровью и лимфой. Чуть позже происходит отток жидкостей. Однако в хряще происходит затвердевание кальция. Для многих борцов это что-то вроде профессиональной отметины, знак того, что человек занимается борьбой.
Шон Харрингтон рассказывает:
— Чем-то это напоминает сталактит. Кровь медленно просачивается внутрь и затвердевает. Потом происходит очередная травма, и отвердевают новые капли крови. Вскоре ухо принимает новую форму. Некоторым борцам кажется, что это свидетельство мужественности, что-то вроде медали за храбрость.
— Я думаю, это действительно медаль за храбрость, — считает Сара Левин. — Вы знаете, что этот человек — борец. Это нечто такое, что делает другого человека равным вам. Связующее звено. Часть повседневной работы. Уши — часть игры. Они суть этого спорта подобно шрамам или боевым ранам.
Питерсен говорит:
— У меня был товарищ по команде, который, прежде чем лечь спать, минут десять трепал себя за ухо — очень уж ему хотелось, чтобы оно у него стало похоже на цветную капусту, как у настоящего профессионала.
— А я себе часто откачивал жидкость, — признается Джо Калавитта. — При помощи шприца. Откачаешь, а оно снова наполняется кровью. Если откачивать жидкость до того момента, как кровь подсохнет, то ухо не распухает. Можно попросить врача, но, поскольку это приходится делать постоянно, лучше иметь собственный шприц и делать все самому.
Питерсен, Гроувс, Харрингтон и Калавитта — все они борцы-любители.
Сара Левин — координатор мужских соревнований Федерации США по борьбе, объединяющей любителей этого вида спорта.
То, что происходит на этой странице — не борьба, а просто авторское описание. В лучшем случае воспринимайте его как открытку, отправленную в жаркий сухой уикэнд из Ватерлоо, штат Айова. Оттуда, откуда поступает мясо. Оттуда, где проводятся отборочные олимпийские соревнования Северного региона. Это первый этап, — и на нем любой желающий за двадцать долларов может попытать счастья на ковре в надежде попасть в Олимпийскую сборную США по классической борьбе.
Сейчас национальные соревнования завершились, региональные тоже. Это последний шанс пройти предварительный турнир для участия в финале. После того как спортивный сезон окончился, многие приезжают сюда, чтобы посостязаться между собой и с молодежью.
Для некоторых из них — а возраст участников колеблется в диапазоне от семнадцати лет до сорока одного года — это последний шанс пробиться в Олимпийскую сборную. Как говорит Сара Левин: «Здесь можно стать свидетелем того, как обрывается карьера многих спортсменов».
