Русская община и коммунизм - Жак Каматт
5.1.16. Развитие в сторону социал-демократии было обречено с самого начала:
«Пока власть денег не является отношением между вещами и людьми, социальные отношения должны быть организованы политически и религиозно»
(Маркс)
Маркс всегда обличал обман политики и выявлял реальные отношения:
«Таким образом, естественная необходимость, свойства человеческого существа, в каком бы отчуждённом виде они ни выступали, интерес, – вот что сцепляет друг с другом членов гражданского общества. Реальной связью между ними является не политическая, а гражданская жизнь»
(Маркс, «Святое семейство»)
«Именно рабство гражданского общества по своей видимости есть величайшая свобода, потому что оно кажется завершённой формой независимости индивидуума, который принимает необузданное, не связанное больше ни общими узами, ни человеком, движение своих отчуждённых жизненных элементов, как, например, собственности, промышленности, религии и т. д., за свою собственную свободу, между тем как оно, наоборот, представляет собой его завершённое рабство и полную противоположность человечности. На место привилегии здесь стало право».
(Маркс, «Святое семейство»)
Вопрос демократии встаёт в иной форме в виде фальшивого противостояния между конкуренцией и монополией. Материальная община интегрирует и то, и другое. С фашизмом (= с социал-демократией), также интегрируются демократия и диктатура. Это средство для преодоления анархии.
«Анархия есть закон гражданского общества, эмансипированного от расчленяющих общество привилегий, а анархия гражданского общества составляет основу современного публичноправового состояния, равно как публичноправовое состояние, со своей стороны, является гарантией этой анархии. Поскольку и в какой степени они противоположны друг другу, постольку и в той же степени они друг друга обусловливают».
(Маркс, «Святое семейство»)
5.1.17. Теперь, когда буржуазный класс, возглавивший революцию, приведшую к развитию капитала, исчез и сменился капиталистическим классом, живущим с капитала и его процесса увеличения стоимости, а господство капитала уже было гарантировано (фашизм) и благодаря этому нет больше необходимости в политическом согласии, т.к. оно поверхностно, но лишь в согласии экономическом (корпоративизм, доктрина о потребностях и т.д.), адептами демократии становятся средние классы. Чем больше разрастается капитализм, тем больше испаряется иллюзия о том, что с капиталом можно делиться управлением. Всё, что остаётся – это требование социал-демократии с политическими претензиями: демократическое планирование, полная занятость и т.д. Однако, созданием социальных гарантий, при одновременном поддержании полной занятости о которых оно говорит, капиталистическое общество достигает искомой социал-демократии: демократии рабов капитала.
С развитием новых средних классов, требование демократии приобретает оттенок – и только – коммунизма.
5.1.18. Изложенное выше касается Европы/Северной Америки и не относится к тем странам, в которых долгое время превалировала азиатская модель производства (Азия, Африка) или где она доминирует до сих пор (напр. Индия). В этих странах, не было производства индивидов. Частная собственность могла появляться, но она не могла стать автономной; то же самое касается индивидов. Это связано с гео-социальными условиями этих стран и объясняет неспособность капитала к развитию в них, постольку поскольку он не установил там своей общины. Если изложить это по-другому, то лишь достигая этой стадии капитализм способен заменять собой древнюю общину и завоёвывать огромные территории. Однако, в этих странах люди не могут вести себя так, как на Западе. Политической демократии обязательно избегают. В лучшем случае, здесь может быть социал-демократия.
Вот почему в этих странах, больше всего страдающих от установления капитализма, мы встречаем двойной феномен: примирение между реальным движением и древней общиной, а также с будущей коммуной: с коммунизмом. Отсюда трудности в объяснении этих обществ.
Иными словами, огромная часть человечества не узнает демократической мистификации, такой, как её знают на Западе. Это позитивный факт для грядущей революции.
В случае с Россией мы имеем дело с переходным феноменом. Очевидны трудности, с которыми там установился капитализм. Ему понадобилась пролетарская революция. Там также, для западной политической демократии не было основы для развития и можно отметить, что там она процветать не может. Как на современном Западе, здесь возможна социал-демократия. К несчастью, также там, контрреволюция ввела свой яд в виде пролетарской демократии и, для многих, проблема революции обретается в нереализованности демократии.
Коммунистическая революция начнётся вновь, признав эти факты и их соответствующую значимость. Пролетариат возродится как класс, а значит, как партия, преодолевая сковывающие ограничения всех классовых обществ. Человеческий род наконец-то объединится и сформирует единое бытие.
5.1.19. Все исторические формы демократии соответствовали стадиям развития, на которых производство было ограниченным. Различные революции следовавшие одна за другой были частичными революциями. Экономический прогресс не мог происходить и развиваться, без классовой эксплуатации. Мы можем отметить, что с древности революции совершали вклад в освобождение увеличивающейся части человечества. Отсюда идея о том, что мы движемся к совершенной демократии, объединяющей всех людей. В результате многие спешат вывести уравнение: социализм = демократия. Это правда, что можно утверждать, что с коммунистической революцией и диктатурой пролетариата, большая чем прежде часть человечества, войдёт в это царство идеальной демократии; и что путём распространения пролетарского условия на всё человечество, пролетариат упраздняет классы и достигает демократии («Манифест Коммунистической партии» утверждал, что революция является завоеванием демократии). Однако, необходимо добавить, что этот крайний переход, это обобществление, является в то же время уничтожением демократии. Потому что в то же время, человеческая масса не остаётся в установленном статусе простой суммы индивидов, равных в правах если и не на деле. Это может стать реальностью лишь на очень краткий момент времени, из-за насильственного уравнения всех. Человечество установится в качестве коллективного бытия, Gemeinwesen. Это рождается вне демократического феномена и именно пролетариат, ставший партией, придаст это обществу. Когда переходишь к будущему обществу, происходит качественная перемена, а не только количественная. Демократия – это «антимарксистское правление этого количества, неспособного, на всю вечность, стать качеством». Требовать демократии в пост-революционном обществе будет означать требовать бессилия. Вдобавок, коммунистическая революция – это уже не частичная революция. Вместе с ней, заканчивается прогрессивное освобождение и достигается освобождение радикальное. Здесь опять происходит качественный скачок.
5.1.20. Демократия основана на дуализме и является средством его преодоления. Так, она разрешает дуализм духа и материи, равный дуализму великих людей и масс, через делегирование полномочий; дуализм между гражданином и человеком, через избирательный бюллетень и всеобщее право голоса. Фактически под предлогом допуска к реальности целостного бытия, существует делегирование суверенности человека государству. Человек лишает себя своей человеческой силы.
Разделение властей требует их единства, а это всегда требует нарушения конституции. Это нарушение основано на разводе между ситуацией на деле и ситуацией в правах. Переход от одного
