Андрей Буровский - Россия будущего - Россия без дураков!

А там пошло больше! Появились «анастасиевцы» — после книги В. Мэгре «Звенящие кедры Сибири». Несметные полчища «анастасиевцев» собираются на побережье Черного моря к югу от Анапы и Геленджика, строят там свои «священные места» и разоряют раскопанные дольмены — думают, что их построили атланты и пришельцы с Луны.

В Сибири беглый мент Виссарион объявил себя новым воплощением Христа и начал основывать в Саянах «город Солнца» или храм, посвященный самому себе. Для строительства нужны были немалые денежки, но тут к Виссариону поехали толпы людей из Москвы и Петербурга. Они продавали квартиры, а деньги отдавали «Христу».

Недавно мне показывали фотографию: некая владелица кафе в селе Каратузское кормит на дармовщинку виссарионовцев. С владелицей, сельской женщиной лет 36–38, ее друг, чуть постарше; тоже местный предприниматель. У обоих хорошие, добрые лица, значительные лица сильных взрослых людей.

Вокруг виссарионовцы… Лица людей, может быть, душевно неплохих, но слабых, вялых, неуверенных в себе. Какие-то инфантильные лица. Такие и правда «не вписываются» в жизнь, требующую отвечать за себя, проявлять активность, что-то делать…

Людям такого типа при капитализме стало хуже.

«Зато» выиграли люди самостоятельные. Те, кому как раз «отцы родные» не нужны. Кто и со своим собственным отцом при самых лучезарных отношениях старается держаться на дистанции и решать свои проблемы сам.

Чем сильнее в человеке эта самостоятельность, уверенность в себе, нежелание иметь над собой никаких командиров и начальников, тем ему стало лучше.

Стало лучше людям интеллектуальным, нестандартным, обучаемым; обладателям высокой квалификации.

Особенно же хорошо стало людям с коммерческой жилкой. Тем, кто умеет хорошо «продать» свою квалификацию и свой талант, заработать на них какие-то денежки.

В целом при всех недостатках, ужасах и потерях капитализма можно сказать: тех, кому стало лучше, намного больше тех, кому стало хуже.

• Те, кому стало лучше, во много раз многочисленнее тех, кому стало хуже.

Но это еще не все… Качество тех, кому стало лучше, — выше. Лучше стало лучшим, а хуже — худшим. Лучше стало сильным, самостоятельным, умным, энергичным. Хуже стало слабым, неуверенным, трусливым, зависимым.

• Те, кому стало лучше, как правило, лучше тех, кому стало хуже.

ЧАСТЬ IV

РОССИЯ КОТОРАЯ МОЖЕТ БЫТЬ

Мы русские — какой восторг!

Глава 1

КАКАЯ У НАС МЕНТАЛЬНОСТЬ

Горе тому, кто совратит кого из малых сих.

Как «известно» господам патриотам, русский народ — это очень особый народ. Это другие народы плохие, особенно европейские, а он-то как раз хороший. Это у западных народов — индивидуализм и жажда наживы, а вот у русского народа — сплошная соборность, коллективизм в больших количествах и так далее. В общем, антибуржуазный он, русский народ.

• Ожившая мечта Баркашова, Жириновского и Зюганова.

«Россич всегда хотел невозможного. Вечно голодный душой, он жил стремлением. Не жил еще на свете счастливый россич, ибо для себя самого он всегда оставался ниже своей мечты. Потому-то и добивался он многого.

Отстав от своих, затерявшись в толпе себялюбцев, россич казался жалким и глупым. В нем нет умения состязаться в уловках с людьми, убежденными в праве попирать других, жить чужим соком. Взявшись не за свое дело мелкой, личной наживы, россич всегда бывал и обманут, и предан. Таков уж россич, на самого себя он работает плохо, ему скучна такая работа.

Но как только, поняв ошибку, россич сбрасывает чужое обличье, откуда только брались у него и умение, и сила! Он забылся, его не терзают сомнения. Тут все сторонились, как бы случаем не задела ступня исполина.

Таков уж россич от рождения, совершившегося на берегу малой реки, которая течет с запада на восток и впадает в Днепр с правой руки»{25}.

Усвоил, читатель? Не вздумай отбиваться от своих, не занимайся делом мелкой личной наживы — не твое. Все равно обманут и предадут, и вообще дело это презренное и гнусное. Вот если тебя не будут терзать сомнения и будешь бежать в общем стаде — тут-то все и шарахнутся в разные стороны, чтоб не задела ступня коллективного исполина.

А ведь как хорошо это сказано! Какое благородство интонации, какой превосходный слог.

• Какой сильный писатель пропагандирует всю эту вредную и опасную чепуху.

Отмечу опять же высокое искусство автора. Самыми простыми словами, очень легко и просто он умеет вызвать у читателя горделивое чувство причастности и отрешенности от скверны земной. Словно поднимаешься в некие надмирные выси, отрешаясь от мелочи и суеты, в эмпиреи вершения истории… Создать такое ощущение у читателя — несомненно, большое искусство, и автор им владеет в полной мере. Что ж! Тем сильнее воздействие текста, и тем он становится опаснее.

Во множестве литературных произведений, от Гоголя до самых последних времен, весьма многие русские писатели просто изощрялись в этом противопоставлении России и Европы.

И по страницам сочинений философов и ученых, и по страницам художественной литературы все время расхаживают хорошие славяне, гадкие, противные иностранцы. Если автор художественного произведения талантлив, гадкие иностранцы получаются особенно омерзительными: к примеру, как те гнусные поляки, один из которых пожирает целого гуся под наведенным пистолетом Милославского{26}.

«Не заражайтесь бессмыслием Запада — это гадкая помойная яма, от которой кроме смрада ничего не услышите. Не верьте западным мудрствованиям, они ни вас и никого к добру не приведут… Не лучше ли красивая молодость России дряхлой гнилой старости Европы? Она 50 лет ищет совершенства и нашла ли его? Тогда как мы спокойны и счастливы под управлением наших государей»{27}.

Так поучает своих детей шеф корпуса жандармов барон Дубельт. А вот мнение Энгельса о Герцене: «…Герцен, который был социалистом в лучшем случае на словах, увидел в общине новый предлог для того, чтобы в еще более ярком свете выставить перед гнилым Западом свою «святую» Русь и ее миссию — омолодить и возродить в случае необходимости даже силой оружия этот прогнивший, отживший свой век Запад. То, чего не могут осуществить, несмотря на все свои усилия, одряхлевшие французы и англичане, русские имеют в готовом виде у себя дома»{28}.

Как видно, у каждого находится своя причина считать Россию «родиной слонов». У монархиста Дубельта — благоденствие под сенью царствующего дома. У «социалиста» Герцена — восхитительная крестьянская община. У Суворова — мощь русского оружия.

• Было бы интересно поискать — существует ли хоть одна сторона русской народной жизни (реальная или вымышленная), которая никогда не становилась бы основанием для «какого восторга!» и причиной полагать Россию выше всех остальных стран.

Сильно подозреваю, что найти таковой не удастся.

Даже нищета становится причиной для «какого восторга»:

Эти бедные селенья!Эта скудная природа!Край ты мой долготерпенья!Край ты русского народа!{29}

И при советской власти Большой Московский Миф очень мало изменяется. Разве что проводится еще идея «народности» — то есть носителем идеальных качеств становится, так сказать, «простой народ», а не всякие там графья и буржуи. Вот и все.

Из исторических романов советской эпохи можно привести необъятное количество очень смачных примеров, один другого красочнее. То иноземцы истребляют всех китов в русских морях, а нам самим этого делать не дают. Мало этого, следуют страшные сцены истребления местных жителей, природы Дальнего Востока англосаксами{30}.

То описывается кок, который во время полярной экспедиции на затертом льдами корабле заперся в камбузе и никому не дает ни кусочка из нескольких тонн хранящегося там продовольствия.

То шкипер американского судна — грязный предатель и эгоист — берет у ссыльных революционеров песцов — плату за побег, а сам уводит корабль, да еще и доносит в полицию{31}.

А как отвратительны англичане у Л. B. Никулина!{32} Как мерзки французы и британцы у А. М. Борщаговского; как они низки духом, сволочны, эгоистичны, даже внешне непривлекательны{33}.

Впрочем, перечислять долго, и все равно всего не перечислишь.

Вообще, всякий раз, когда сталкиваются россиянин и иноземец — европеец или американец (неважно где — от Прибалтики до Русской Америки; неважно когда — от Киевской Руси до XX столетия), — россиянин выступает как человек благородный, радеющий об общих интересах, чистый душой и благородный.