Виктор Слипенчук - Восторг и горечь (сборник)

И горько до слёз, и невольно улыбнёшься сквозь эти слёзы – опять, что ли, накурились кальяна?!

Глубоко убеждён, что в сборную страны надо набирать ребят не только по мастерству. Они должны уметь сражаться и стоять насмерть в любых условиях и с любой командой. И это должно быть в сборной всегда, в каждой игре. Пусть будут поражения. Но тогда не будет хотя бы этой горечи.

Против всех

Недавно один молодой человек, интересующийся современной русской литературой, прочитал некоторые мои произведения, включая неопубликованный научнофантастический роман. Он предложил открыть на моем сайте (www.slipenchuk.ru) страничку, на которой я мог бы делиться с читателями своими впечатлениями о тех или иных фактах окружающей жизни. Этот молодой человек (в дальнейшем буду называть его прессатташе) изъявил желание помочь мне с организацией этой странички, за что я ему благодарен, потому что после некоторых публикаций – не только своих, но и чужих – ощущал потребность в разговоре с читателем, так сказать, тетатет.

Хотел я начать разговор со своего неопубликованного романа. Была мысль познакомить читателя с некоторыми его главами. Но на глаза попалась заметка политика, и я решил начать с неё. Тем более что и раньше мне попадались подобные публикации, задевающие за живое, но не было никакой возможности реагировать на них. Последние три года я жил только своим романом.

Заметка, о которой я говорю, – это статья Георгия Бооса, в которой он оправдывался, что никогда не предлагал вернуться к практике использования графы «против всех». Не знаю, что заставило политика оправдываться. Может быть, недавно прошедший десятитысячный митинг в г. Калининграде, о котором сообщалось в печати и на телевидении. А возможно, какая-то полемика в прессе, мною пропущенная. Не знаю. Но мне кажется, причиной стал всё же митинг. И вот что подумалось.

Зря Боос оправдывался. По его словам, исключение пункта «против всех» нужно только для того, чтобы избиратели могли делать осознанный выбор между политическими партиями или же политиками, чья программа и чьи взгляды им ближе. Но это заявление, увы, несостоятельно. Оно предполагает, что людей, не склонных анализировать, исподволь всё-таки можно подвигнуть к этому.

Вот уберём злополучную графу, и они (избиратели) никуда не денутся, поневоле начнут анализировать, кто им ближе.

Ничего подобного. Первые ельцинские выборы (надеюсь, никто не откажет им в демократичности) со всей очевидностью показали, что в пору всенародной гражданской активности «против всех» проголосовало ровно столько людей, сколько их укладывается в количество обозлённых «на вся и всех». Кстати, обозлённость – не чисто русская черта характера. Французские политики довольно часто жалуются на своих граждан, что они, «эти французы», вечно всем недовольны. Думаю, в нынешний Год Франции в России мы ещё не раз убедимся в этом. Но вернёмся к заметке Георгия Бооса.

Куда девалась оппозиция?

«Уход от решения проблем, а именно таковой являлась графа «против всех», не ведёт к конструктивному диалогу, это, по сути, дорога в никуда. Это лишение права избирателя быть услышанным», – говорит губернатор. А дальше рассуждает, что эти голоса могли бы быть отданы за оппозиционные партии, особенно на региональном уровне.

Весьма похвально, что губернатор-единоросс озабочен: «ну почему так мало оппозиционеров – почему?!» В самом деле, почему? Очень интересный вопрос. Но и он, и вышеизложенные мысли о злополучной графе на этот вопрос не отвечают. То есть, скажем так, притянуты в сегодняшний день из-за каких-то политических соображений. Потому что подобные мысли на эту тему во множестве были озвучены и до Бооса. Особенно в период, когда графу выбрасывали из бюллетеня.

Запомнилось талантливо краткое выступление Владимира Вольфовича на эту тему. Как либеральный демократ и прожжённый политик, он не стал рассуждать «что, да почему, да с какой стати?». «У всех цивилизованных стран Запада нет такой статьи», – мудро изрёк Владимир Вольфович и закрыл все вопросы. Потому что точно знал, что все вопросы исходят от наших демократов, а их идеал в большинстве сформатирован с матриц Запада.

А между тем потеря графы «против всех» для нас, россиян, весьма существенна. И для единороссов, и для КПРФ, и для «Справедливой России», и для ЛДПР. В общем, для всех без исключения.

И вот почему. Эта графа, хотим мы того или не хотим, была своеобразным, опосредованным через избирателя, индикатором, скажем так, процентного количества закваски для закипания общества. То есть, прямо говоря, объективного состояния наличия в нём революционной ситуации.

Глубоко убеждён, что люди, которых пытаются заставлять аналитически мыслить с помощью всевозможных ликвидаций, никогда ничему не учатся и первыми переходят к температуре кипения от брожения этой самой закваски. Думается, именно здесь корень большинства проблем.

Мы сами на себя надели шоры и не видим того, что просто обязаны видеть постоянно, ежесекундно, ежечасно.

Опасное молчание

Да, графа «против всех» воистину взрывоопасна. Её магнетизм просто убийственен для общества с процветающей коррупцией. Особенно она опасна для всевозможных секьюрити и партий власти, которые стоят на страже их устраивающего режима.

Ведь процент активной закваски в обществе находится в прямой зависимости от их повседневной работы. Мы пошли по пути сокрытия и запутывания обывателя (читай – гражданина) заявлениями тактического порядка. Но стратегический-то порядок зиждется на базовых активах, а эта графа именно такая.

Мы увлеклись замалчиванием и умалчиванием, но умалчивание – это же один из способов лжи.

Западу тоже нелегко, разрушающий магнетизм революционной закваски, испробованный ими в некоторых странах СНГ, не только не принёс ожидаемого оптимизма, но и поверг многих архитекторов в уныние. Тем не менее Запад не пошёл по пути умолчания проблемы. У них давно используется в качестве метода гласности метод утечки информации. Не мытьём, так катаньем они информируют свой народ о приближающейся точке кипения, совершенно искренне полагая, что революция никому не нужна. Она не выгодна для благополучной мирной жизни и человека, и страны. Наши же органы власти считают утечку чрезвычайным происшествием, потому что утечка для какой-то высшей чиновничьей группы смерти подобна – уволят, а то и в тюрьму посадят. Отсюда и полнейшая закрытость. В данном случае весьма опасная уже не для какой-то категории чиновников, а для нас всех.

Человек за бортом

У меня есть рассказ «Лесинка Канады» о споре между матросом второго класса и боцманом, то есть рядовым подчинённым и высоким начальником. В нём матрос, смятый грубостью боцмана, вопрошает: я – человек?

– Нет, ты не человек, ты – всего-навсего матрос, – одергивает его боцман. – Ты только тогда станешь человеком, когда смоет волной. Потому что тогда будет команда, подтверждённая с капитанского мостика, – человек за бортом !

Когда смотришь на мытарства наших ведущих оппозиционеров, которые участвуют в «маршах несогласных» и в Санкт-Петербурге, и в Калининграде, и на Триумфальной площади в Москве, поневоле приходишь к мысли, что они просто вынуждены то там, то сям выпрыгивать за борт.

А иначе у нас на капитанском мостике никогда не узнают, что всё-таки человек за бортом.

Процент активной закваски общества в разных странах разный. И в то же время в каждой стране постоянный. Он является эквивалентом вещества гражданина в нас. То есть не поддается сиюминутным внушениям ни оппозиции, выпрыгивающей за борт, ни партии власти, беспокоящейся, подобно Георгию Боосу, о своих избирателях, уходящих с пунктиком «против всех» прямой дорогою в никуда. Люди, представляющие активную закваску, существуют отдельно, как бы сами по себе.

Встречаясь с простыми людьми на Западной Украине (всякими путями ездил в Трускавец, пил «Нафтусю» для выведения камней из почек, – простите, проза жизни), пришёл к выводу, что люди, стоявшие на Майдане, стояли не как околпаченные химерическими идеями Запада. Они стояли по велению сердца. Именно так! Думаю, в этих людях проявилась энергия Высшего порядка, люди хотели новой жизни. А все эти ВВП – мы объелись чугуном и сталью на душу населения. И близок час, упьёмся, если не убьёмся, нефтью с газом.

В это время на «камчатке»,

Где всегда устои шатки,

Разгорелся жаркий спор —

Кто есть взяточник и вор?

«Как не стыдно, демократы!» —

Прокричал верблюд горбатый.

Только зря он прокричал,

Слон, проснувшись, осерчал.