Игорь Танцоров - Деньги или любовь. Жертвы половой войны

Поэтому глянем в душу женщины.

Кошмар дилеммы

Мы помним как появилась персональная дилемма «деньги — любовь» среди первозданной дикой природы. Бескорыстное сотрудничество полов в жестокой борьбе с врагами и погодой заключалось в обмене ценностями: «ты — мне, а я — тебе». То есть обмен чего-то ценного на что-то не менее ценное всегда являлся основным инстинктом самки. В стае у самки не было проблем с любовью или с деньгами — самец олицетворял собой сразу всё. Но постепенно стая превратилась в общество, самка — в женщину, появились долгожданные деньги и возможность отделения одного от другого, т. е. создалась возможность «расчленения» мужчины на две неравные половины — чувственную и материальную. Вместе со всем этим появилась и дилемма женщины, которая в своём исходном виде стояла как вопрос поиска и выбора мужчины — и чувственная, и материальная потребности удовлетворялись, разумеется, только мужчиной, и женщине требовалось лишь соединить две мужские части в одном лице.

К несчастью, мужчина плохо делится на две части. И не лучше соединяется. Поэтому с самого начала дилемма давила женщину своей безысходностью. С тех пор так и пошло. Без своей Великой Дилеммы женщина — не женщина. Она встроена в неё, как мотор в машину. При любом повороте событий женщина преследовала две цели, противоречивые, как и сама её дилемма. Первая — любовь. Женщина хотела безоглядно любить, сама выбирать, кого любить и за кого выходить замуж, но при этом не зависеть от нужды и бедности. Вторая цель — деньги. Женщина хотела жить в достатке, иметь возможность распоряжаться деньгами и тратами, но при этом не быть никому обязана, не хотела зависеть от нелюбимого мужа, быть запертой за его спиной. Иными словами — женщина хотела пожертвовать собой ради любви, но дорого. Или дорого продаться, но любимому. И обе цели никак не хотели уживаться друг с другом — чем больше одного, тем меньше второго. Они оказались неразделимы, как и мужчина.

Любовь, зародившаяся было как универсальный механизм выбора, не успела решить дилемму в общем виде. Проблема если и была решаема, то в строго индивидуальном порядке. И чем сложнее и более развито общество — тем сложнее была задача. Оттого и в решении её у женщины всегда находились помощники. Однако решение за женщину родственниками, знакомыми или родственниками знакомых хоть и облегчало задачу, но оставляло смутное чувство неудовлетворённости.

Очень хотелось кардинального решения — окончательного отчуждения материальных ресурсов от их носителя — мужчины. Именно это и сделала эмансипация. Она не только освободила женщину от семейного гнёта родственников, но и дала ей нечто большее — позволила перевести типичную женскую дилемму «деньги — любовь» в совершенно иную плоскость — в дилемму «свобода — мужчина». Говоря простыми словами, дала возможность получать деньги отдельно от мужчины и таким образом свести отношения с ним к одной только чистой, возвышенной любви. Или вообще послать его.

Эффект, разумеется, был соответствующий. То ли освобождённый от денег мужчина оказался недостоин любви. То ли сама любовь оказалась недостойна мужчины. То ли ещё что. Впрочем, теоретически подкованный читатель уже сам догадался — деньги от любви не отделяются. Любить мужчину без денег — всё равно что строить общество без любви. Одно не существует без другого. И деньги, и любовь есть собственность — и на людей, и на сопутствующий мир. И самое главное, мужчина по-прежнему олицетворяет всё это для женщины. Так же, как в своё время олицетворял самец в стае.

Убогая попытка инженеров человеческих душ и общественных систем слепить из женщины неприхотливое социальное существо наподобие мужчины вызывает только жалость. Женщина оказалась куда сложнее, чем они могли себе представить. Обрезав длинный конец магнита с надписью «деньги», женщина обнаружила, что проклятая дилемма вновь вылезла на его укороченном конце. Да в куда худшем виде. Теперь женщина борется с двумя покупателями вместо одного — один бесчувственный, но богатый, другой волнительный, но бедный. И таким образом тяжёлая задача превратилась в поистине нерешаемую — соединить государство и мужчину в одном лице если и возможно, то только в кошмарном сне.

Раба государства

Из двух фронтов на которых приходится теперь воевать женщине, основной — государство. Если объятия мужчины можно избежать, то объятия государства — нет, и поэтому в жизни женщины последнее заняло место первого.

И это меняет всё, что можно изменить. Великая Женская Дилемма до эмансипации решалась тонким деликатным образом, позволяя женщине сосредотачиваться на мужчине в целом, внутренним чутьём балансируя его разные стороны, интуицией выравнивая потребности и свои, и потомства, утончённой игрой обменивая ценности и сохраняя человеческие души в чистоте. В отношениях с государством ценность уступила место стоимости, обмен — продаже, а сама женщина вместо магической феи жизни и любви превратилась в государственную проститутку, вынужденную выискивать и воспитывать в себе рыночные ценности и успешно торговать ими.

Денежные отношения не предполагают тайн и намёков — только чистоту целей и ясность помыслов. Независимость развращает женщину, подменяет смыслы, ломает психику, калечит душу. Из семейного, нежного и скромного существа получается общественная, активная и напористая особа. Особа, навсегда отученная от мужчины и семьи. Выросшая с осознанием своей значимости и привилегий, с ощущением собственной необходимости и врождённых прав, оттягивающая до физического предела золотое время молодости и беспечной радости. Откуда в ней появится жертвенность и самоотверженность, требуемая любовью, семьёй и детьми? И если в юные годы её ещё мучает неумолимая природа, терзая душу сладкими видениями очаровательных малышей, то чем дальше, тем сильнее проступает в современной женщине её могучая государственная сущность.

Общеизвестен феномен одинокой свободной женщины, уже в летах, которая не променяет свою свободу ни на кого и ни на что. Отдав дань романтическим увлечениям и радости материнства, она счастливо доживает жизнь вдвоём с четвероногим другом, не требующим стирки носков, любви к полуночному футболу и выслушивания идиотских пьяных оправданий. И, уж конечно, не вызывающим сожалений о загубленной молодости. Комфортно (или даже не очень комфортно) обеспеченная государством и своими трудовыми накоплениями, эта свободная женщина всем своим феноменом убедительно показывает, что мужчина и в самом деле оказывается не нужен. Не нужен после того, как он отдал свои силы этому государству и с грехом пополам отыграл все свои романтические роли. Впрочем, оставим мужчину за скобками. В данном случае важно, что яд государственной свободы, а по сути — государственной «крыши», убивает в женщине женщину, в обществе семью, а в жизни — любовь.

Но как и со всякой крышей, за её удовольствия надо платить. Как и со всякой крышей, свобода в одном оборачивается кабалой в другом. В нашем случае цена свободы — необходимость самостоятельного выживания. Жестокая реальность общества всеобщего недо-благоденствия или избранного благоденствия — это, пожалуй, самая очевидная причина впечатляющего успеха денег в поединке с любовью. Нынешний бесполый капитализм в погоне за прибылью и бесконечным экономическим ростом отобрал у людей лёгкие и понятные жизненные ориентиры. Вместо того чтобы сбалансировать реалии социального выбора, он давит своим капиталистическим прессом в самые чувствительные места, помогая ударными темпами переориентировать женщину с любви на деньги. Раньше любовь, может, и была высшим идеалом и целью. Может, и оставалась бы ещё долго, если бы бесполый экономический пресс не сделал из семейной женщины такого же бесполого «индивидуума», не заставил её банально думать о хлебе насущном и молоке для детей.

Прожить без денег при капитализме пока ещё никому не удавалось. Не то что без их возвышенной альтернативы. Культ романтической любви, ещё по привычке теплящийся в сентиментальном и отзывчивом женском сердце, по большей части подпитывается искусством, этим откликом чутких мужчин на чаяния женщин. Но вся будуарная дамская литература становилась на ноги как раз тогда, когда женщина ещё не работала и могла зачитываться сперва штучной, а потом и массовой книжной продукцией. Нынешние женские романы лишь продолжают эту славную традицию, дарят кусочек ностальгии по давно прошедшим временам. Прошедшим именно для женщины. Для мужчины реальность всегда была сурова, да только женщина была от неё отгорожена каменной спиной. Впрочем, для мужчины необходимость содержать женщину тоже прошла, а реальность, напротив, засияла комфортом и довольством.