Илья Фальковский - Гражданская война уже началась
Также я хочу рассказать о том, что примерно в середине февраля или марта 2008 года в районе станции метро «Китайгород» я совместно с молодым человеком по имени Сергей по прозвищу «Ростокинский» (с ним меня познакомил «Друид» на собрании НСО, на которое самого «Друида» позвал «Ростокинский») и группой националистов — футбольных фанатов напали на группу панков, анархистов (которые являются антифашистами). В тот день был концерт группы «Ничего хорошего» (которая является антифашистской группой). Я шел во главе толпы в сторону толпы антифашистов. Я подбежал к одному молодому человек из толпы антифашистов, правой рукой схватил его за одежду в области левой груди, и сделал подсечку, после этого нанес ему примерно 20—30 ударов ножом в область груди и шеи. Данный молодой человек скончался на месте. Впоследствии в новостях я узнал, что его звали Алексей Крылов.
Также я хочу рассказать о том, что весной или летом 2008 года я совместно с Сергеем Юровым приехал в г. Красноармейск Пушкинского района с целью найти подходящий магазин для совершения разбойного нападения в целях хищения денежных средств. Подходящим для нас являлся магазин, располагающийся дальше от центра, ближе к окраине города, в котором всего одна касса. Мы нашли такой магазин. Приехали в целях нападения примерно через пять дней. С собой взяли обрез (ружье со спиленным стволом) и газовый пистолет. Примерно в 19 или 20 часов мы ворвались в магазин, при этом мы были в защитных масках, в руках у каждого из нас было оружие (у Юрова был газовый пистолет, у меня обрез), потребовали деньги. Кассир выдала нам деньги в сумме 15 000 рублей. После этого поехали в Сергиев Посад. Данное оружие мы сохранили.
Также я хочу рассказать о том, что примерно через три недели после предыдущего разбойного нападения в г. Красноармейске я совместно с Никифоренко Константином поехал в город Александров с целью найти почтовое отделение для совершения разбойного нападения в целях хищения денежных средств. Мы нашли подходящее почтовое отделение. С целью совершения разбойного нападения мы с Никифоренко Константином и Юровым Сергеем приехали в Александров примерно на следующий день или через день. Втроем в медицинских маскахреспираторах мы ворвались в почтовое отделение, у меня в руках был обрез, у Юрова — газовый пистолет, у Никифоренко — нож. Мы потребовали отдать нам деньги. Деньги нам отказались выдавать, поэтому Юров достал их из кассы самостоятельно. Сумма денег, которую достал Юров, составила 30 000 рублей. После этого поехали в Сергиев Посад. Данное оружие мы сохранили.
Оружие, которое у меня хранилось в Подъячево Дмитровского района Московской области (два обреза: карабин МЦ 2112 12 калибра, двуствольное охотничье ружье 16 калибра), я приобрел весной 2008 года у молодого человека по прозвищу «Дарвин» (с ним познакомился через Интернет, рост 165170 см, крепкое телосложение, лицо круглое, волосы кучерявые русые средней длины, серые глаза, нос картошкой). Я договорился с ним о покупке оружия через ICQ.
Химические реактивы для изготовления взрывчатых веществ я не приобретал, их приобретали Лев Молотков, Сергей Юров[132]».
24 марта 2009 года была проведена очная ставка Тамамшева и Базылева. На ней Тамамшев изменил линию своих показаний. Теперь он говорил, что совершал все убийства не по собственной воле, а по приказу руководства. Базылев показал, что не давал Тамамшеву поручений совершать убийства лиц неславянской национальности и взрывы с целью дестабилизации обстановки в стране. Тамамшев подтвердил его показания лишь частично. Он сообщил, что Базылев говорил ему, что законным путем власть захватить невозможно. Для захвата власти необходимо было предпринимать активные действия — совершать убийства лиц, не принадлежащих к белой расе (кавказцев, негров и азиатов), чтобы дестабилизировать обстановку в стране. Захватить власть, по словам Базылева, возможно только при нестабильной обстановке в стране, когда происходят массовые беспорядки, постоянно совершаются убийства и террористические акты. Убийства и взрывы было необходимо осуществлять, чтобы вынудить органы власти уйти в отставку. Как показал Тамамшев, когда он общался с Молотковым, тот высказывал те же мысли, что и Базылев, постоянно призывая Тамамшева начинать совершать убийства лиц неславянской национальности и взрывы жизненно важных для страны объектов. В новогоднюю ночь 2008 года Молотков якобы сказал, что новый год станет годом белого террора — годом массовых убийств лиц неславянской национальности и террористических актов. По словам Тамамшева, именно он поджег мечеть в Сергиевом Посаде — по приказанию Молоткова. «Молотков сказал, чтобы я и Дима по прозвищу «Дуст», который жил со мной и Молотковым в Сергиевом Посаде с начала декабря 2007 года, пошли и подожгли строящуюся в Сергиевом Посаде мечеть, которая находится примерно в километре от дома, в котором мы жили. Я и Дима пошли и подожгли мечеть. Когда я вернулся домой, я сообщил Молоткову о том, что поджег мечеть. Он похвалил меня и сказал, что необходимо приступать к более серьезным акциям — к убийствам лиц неславянской национальности. При этом он сказал, что давно говорит мне об этом, но я его не слушаю». По показаниям Тамамшева, в связи с тем, что он не слушался Молоткова, тот пожаловался на него Базылеву. Базылев вызвал его на встречу и сказал, что если он не будет совершать убийств, то станет предателем. А у НСО якобы есть специальный отряд, который уничтожает предателей и их близких родственников. О существовании этого спецотряда рассказывал Тамамшеву и Молотков, после того как он отказался готовить взрывное устройство. После этой встречи Тамамшев, испугавшись угроз Базылева, перешел к убийствам лиц неславянской национальности. «Когда я участвовал в совершении убийств Каюмова, Акматова и Эргешевой, Керимова, Костикова, Джаркинбаева, Гулиева, Тарамарина и Крылова, непосредственные указания о совершении убийств мне давал Молотков, но я после встречи с Базылевым понимал, что все эти преступления совершаются по плану, составленному Базылевым. Перед совершением убийства Мельника Молотков прямо сказал о том, что приказ совершить его (Мельника) убийство отдал Базылев в связи с тем, что Мельник хочет похитить партийные деньги обманным путем»[133]. Через два дня после этой очной ставки Базылев погиб в СИЗО.
Руководителем группировки по делу пошел Молотков. После вступления в дело адвоката Колобова Молотков отказался от дачи показаний, заявив, что первоначальные показания давал под пытками. По его словам, после этого его помещали в прессхаты, добиваясь признания в организации убийства Мельника. В результате у него возобновились приступы эпилепсии, которой он страдает. Теперь они случались не только ночью, но и днем. В первой прессхате сидели азербайджанцы, которые, узнав, в чем обвиняется Молотков, избивали его, занавешивая простынями койки, чтобы этого не было видно. В другом изоляторе в камере был «накачанный» азербайджанец, который после разговоров с операми постоянно бил Молоткова «по голове и по ушам». В следующей камере Молоткова избивали чеченцы и азербайджанцы. В конечном счете они отстали, заставляя лишь мыть полы в камере. По словам Молоткова, другие его сотоварищи пыток не выдержали и дали на него показания. К суду участники НСО Север выработали более—менее единую версию событий — никакого экстремистского сообщества у них не было, Молотков никаких приказов не отдавал и убийствами не руководил, потому что никаким авторитетом у остальных не пользовался. Сам он довольно трусоват и способен лишь на расклеивание листовок. Убийства совершались разрозненными, зачастую не знакомыми друг с другом, людьми по личной инициативе. Показания, которые они дали на стадии следствия, выбивались у них под пытками. Версия следствия о существовании подпольной организованной группы с руководителем в лице Молоткова зиждется лишь на том, что он старше по возрасту — в момент совершения убийств большинству «нсошников» было по 18 лет, а Молоткову — 26. Так это или иначе, но надо отдать должное Молоткову — он действительно был весьма осторожен. Сам ни в каких убийствах участия не принимал, даже находясь рядом — так было, например, во время убийства Костикова, а в момент убийства Мельника он обеспечил себе алиби, отправившись на пробежку. Но осторожность ему не помогла. 11июля 2011 года Молотков и еще четверо обвиняемых получили пожизненные сроки, остальные были приговорены к длительным срокам заключения. После оглашения приговора «нсошники» прокричали: «Наша совесть выше ваших законов, мы еще вернемся!»[134]
В июле 2011 года, находясь в Бутырке, все пятеро «пожизненников» — Молотков, Тамамшев, Михайлов, Аполлонов и Рудик — совместно со «спасовцами» Королевым и Костаревым выпустили обращение: «Мы заявляем о своей решимости на свою борьбу. И ZOG (аббревиатура «сионистское оккупационное правительство». — И. Ф.) не добиться раскаяния от нас. Нет компромисса, нет страха, нет уныния. Есть только вера в грядущую Победу и Любовь к нашим родным, нашему народу и нашей расе, и наилучшей наградой для нас в этот нелегкий час является ваша поддержка, друзья, и ваши действия во благо грядущей Белой Победы. Мы вместе! Да здравствует Арийский заговор»[135]. 11 октября 2011 года Молотков был крещен Николой Королевым в тюремном автозаке. В присланном на волю в январе 2012 года письме Молотков пишет: «Надеюсь и молюсь, чтоб в этом году по Воле Божьей мы Победили»[136]!
