Сергей Беляк - Адвокат дьяволов
Громкое дело находилось не только под личным контролем генерального прокурора, но и под пристальным вниманием прессы.
«На допросе Игорь Швалов заявил, что о покушении на депутата узнал из выпуска теленовостей, — сообщала в криминальной хронике газета «Коммерсантъ». — В тот день, по его словам, он находился дома, и его алиби легко проверить. «Я никогда бы не стал стрелять в Башира Кодзоева, так как хорошо знаю его лично. В свое время он ухаживал за сестрой моей жены», — заявил Швалов уже после того, как следователь предъявил ему обвинение. Адвокат арестованного Сергей Беляк от комментариев пока воздерживается, заявляя, что следствие уже допустило ряд процессуальных ошибок, которые он намерен использовать в будущем».
Какие именно «процессуальные ошибки» я имел тогда в виду — уже и не помню: следователи и в самом деле совершали их немало.
Но помню, как мне приходилось быстро снимать с себя рубашку и передавать ее Игорю, а его рубашку надевать на себя, чтобы сбить с толку свидетелей-бомжей, проинструктированных операми перед началом опознания. И как оказалось, мы сделали это совсем не зря, так как свидетели, и без того не шибко умные, запутались и не признали в Швалове того парня, которого… им описали менты.
А вот с изъятием у Игоря для экспертизы волос конфуз вышел у самих следователей.
Старший из них, Андрей Горяйнов, в моем присутствии и в присутствии двух понятых срезал с его головы в пяти местах, как и полагается, по пучку волос и положил их в большой конверт, заклеил его, а потом вдруг «вспомнил», что у него, оказывается, нет с собой ни штампа, ни печати (дело происходило в здании бюро судебно-медицинской экспертизы).
— Ах! Ох! Что делать? — запричитал следователь. А потом спрашивает у понятого — работника данного учреждения: — А у вас ведь есть здесь своя печать?
— Да, конечно, есть, у начальника.
— Ну слава богу! Пусть тогда наш товарищ, он член оперативно-следственной группы, сходит к вашему начальнику, опечатает конверт, а мы пока тут протокол составим. Чтобы время не терять. А потом все и распишемся — и в протоколе, и на конверте.
Я промолчал. Второй следователь взял конверт и вышел с ним за дверь. А когда, минут через десять, он вернулся и все стали подписывать протокол изъятия у обвиняемого образцов биологических материалов, я заявил протест: дескать, конверт с образцами волос Швалова без печати и подписей понятых был вынесен за пределы кабинета, где проводилось следственное действие, что не исключает возможности его замены на такой же конверт, но с волосами другого человека. Все это я отразил и в протоколе, попросив понятых также подтвердить данный факт. Что они и сделали.
Следователи, кипя от негодования, поехали в управление получать нагоняй, Швалова отвезли в тюрьму, а через недели две мы снова встретились в том же месте, чтобы повторно изъять (уже в строгом соответствии с законом) образцы его волос.
И экспертиза показала, что найденные на месте преступления волосы отличаются от волос, изъятых у моего подзащитного. А вполне могло быть и иначе, проморгай я ту ситуацию или не прояви настойчивости!..
В уже упомянутом здании иркутского РУБОПа на Байкальской опера проделывали и не такие фокусы! Например, вводят в кабинет для допроса человека, подозреваемого в заказном убийстве, усаживают за стол, предлагают чашку чая. Он с радостью соглашается, сидит пьет, с ним мирно беседуют на разные темы, а прямо перед ним на столе, рядом с чашкой, лежит-мешается какая-то железяка. Он берет ее и перекладывает подальше.
А потом оказалось, что это была внутренняя деталь автомата АК-47. Следователи провели экспертизу, и та обнаружила на этой детали след отпечатка пальца руки подозреваемого. Тот, бедный, долго не мог понять, как могло такое произойти, пока не вспомнил про чаепитие и ту все время мешавшую ему железяку.
Так что будьте осторожнее, дотрагиваясь до каких-то подозрительных предметов, лежащих на столах у ментов!
А что касается Швалова, то, несмотря на то что никаких доказательств его причастности к покушению на Кодзоева добыто не было, следователи все равно продержали его под стражей до самого последнего дня ареста, санкционированного судом.
Корреспондент «Коммерсанта» Леонид Беррес писал в те дни: «Между тем, как стало известно корреспонденту Ъ, следователи и оперативники, работающие с обвиняемым, предложили ему своеобразную сделку. В случае признания Шваловым своей вины и согласия дать показания они готовы организовать переезд его семьи в Подмосковье, где родные Швалова будут находиться под постоянной защитой. По утверждению источников Ъ, обвиняемому намекают, что его жене, которая в мае этого года родила тройню, угрожает опасность со стороны заказчиков покушения, а также неких знакомых семьи Кодзоевых, которые якобы ведут свое расследование. В беседе с корреспондентом Ъ следователь Андрей Горяйнов, ведущий дело о покушении на депутата, дал понять, что на сегодняшний день количество версий «сузилось до предела». И следователь уверен, что с помощью Игоря Швалова ему удастся выйти на заказчиков этого преступления».
Нет, в чем в чем, но в этом следователь ошибся.
Через полгода Игоря Швалова освободили, и он вернулся домой. А дело у Горяйнова вскоре забрали и передали другому следователю.
Честь имею!
Помимо Александра Куликова и Владимира Позняка, судьба в разное время сводила меня еще с несколькими генералами. И все они были практически люди одного поколения — советские офицеры, прошедшие Афганистан и потом, вольно или невольно, предавшие свою советскую родину.
Я никого не обвиняю и не являюсь сторонником идеи восстановления Советского Союза или советского строя, боже упаси! Я просто констатирую факт.
Генерал-полковник Георгий Шпак, бывший командир Псковской десантной дивизии, стал на какое-то время губернатором Рязанской области, — это когда у нас повелась мода на генерал-губернаторов. Впрочем, чаще всего из работы бравых генералов на «гражданке» ничего путного не вышло: в хозяйственно-управленческих делах они доказали свою полную несостоятельность, хотя личное состояние, разумеется, заметно приумножили.
Этот кадровый эксперимент подтвердил старую истину, что власть развращает. Даже таких стойких парней, как Лебедь, Громов, Шаманов и Шпак.
И к тому же Путин понял, что более безопасно для экономики страны из генералов делать генерал-депутатов, нежели генерал-губернаторов. В Думе они тоже от голода не умрут, но зато смогут повышать свой кругозор, общаясь с артистами-депутатами и спортсменами-депутатами. И для бюджета это будет все-таки менее затратно.
Осенью 1999 года мне предложили возглавить юридическую службу избирательного штаба кандидата в депутаты Государственной думы генерал-лейтенанта Валерия Очирова.
С просьбой об этом ко мне обратились двое моих знакомых — молодые ребята из треш-метал-группы Hellraiser, которые за два года перед этим решили завязать с музыкой и заняться политикой. Участвуя вместе с «Коррозией металла» в избирательных кампаниях Жириновского и его партии, Миша Шахиджанов (Мефодий) и Леша Яшин (Купер) поняли, что политика дело более прибыльное, чем музыка.
Будучи ребятами толковыми и предприимчивыми, они посчитали, что смогут и сами руководить избирательным штабом какого-нибудь богатого Буратино, захотевшего вдруг стать депутатом Госдумы. Руководить штабом, зарабатывая на этом приличные деньги, — круто! А еще круто самим, по своему усмотрению, приглашать друзей-музыкантов и платить им за участие в агитационных концертах!..
Технология избирательных кампаний проста и подробно описана в Интернете. Бери и пользуйся с учетом местных условий и конкретных людей. А если обладаешь хотя бы минимальной фантазией или у тебя есть пара прикольных и грамотных друзей, то можно все так лихо закрутить, что, чем черт не шутит, еще и выиграть выборы. Но этого лучше не обещать.
Я так подробно рассказываю обо всем этом, потому что подавляющее большинство людей, открывших вдруг для себя в 90-х годах Клондайк пиар-кампаний, думали и действовали точно таким же образом, как и мои знакомые.
Главное — найти подходящую кандидатуру на роль охотника за депутатским мандатом и убедить его в своей крайней полезности для него.
Мои знакомые нашли генерала Очирова — бывшего вертолетчика, получившего в 1985 году за свои подвиги в Афганистане звезду Героя Советского Союза. В конце 80-х он уже однажды был народным депутатом СССР, а после развала Союза попытался даже стать президентом родной Калмыкии, но уступил Кирсану Илюмжинову, заняв почетное второе место.
С тех пор отношения между двумя наиболее популярными в Калмыкии людьми не заладились, и когда в октябре 1993 года экстравагантный во всех своих проявлениях Илюмжинов шел с белом флагом, в качестве парламентера, к защитникам Белого дома, генерал Очиров без лишнего шума наводил порядок в горячих точках на Кавказе.
