Пером по шапкам. Книга первая - Евгений Бузни
А потом пришёл новый правитель и пришёл конец этому НТВ. В биографии Гусинского, размещённой в Интернете рассказывается следующее:
Вот что вспоминает сам Гусинский (из интервью газете El Mundo 25.01.01):
Это было в декабре 1999 года. Российское правительство, фактически возглавляемое Путиным, объявило ультиматум 70 000 мирным жителям, остававшимся в Грозном. Им дали 48 часов, чтобы эвакуироваться из чеченской столицы, но когда женщины, дети и старики пытались это сделать, по ним открывали огонь. Ультиматум был бесчеловечным. Как представитель еврейской нации, пережившей Холокост, я посчитал, что нельзя мириться с тем, что государство практикует геноцид.
Я решил позвонить Путину, однако он не захотел со мной разговаривать. Тогда я пошёл к Владимиру Рушайло (министру внутренних дел), сославшись на то, что у меня к нему срочное дело. Международная общественность уже была встревожена убийством мирных граждан. Я вошёл в его кабинет и сказал: "Если ультиматум будет претворён в жизнь, я тебе советую уйти в отставку. Это будет государственное преступление, и те, кто выполнит подобные приказы, будут военными преступниками".
Он мне ответил, что сообщит об этом российскому президенту, и на следующий день мне перезвонил. "Я передал твои слова Путину. Предпочитаю, чтобы ты не знал, что он ответил. Это наш последний разговор, больше я не смогу с тобой разговаривать". Это было началом кампании против "Медиа-МОСТа".
Демократическая страна должна платить цену за то, что считается таковой. Государство, которое начинает войну против собственных граждан – это преступное, тоталитарное и фашистское государство. Преступление НТВ заключалось в том, что оно показывало то, что происходит в Чечне; и так мы превратились во врагов государства. Это не мои слова, они были произнесены Путиным.
В его борьбе против меня есть кое-что личное. Когда-то у нас были прекрасные отношения, но теперь он считает меня предателем. Я предатель. Он считает, что я его предал. Путин думает, что государство – это он, и что тот, кто его критикует, нападает на государство. Поэтому гадкие СМИ предателя Гусинского являются антигосударственными. Бывший друг стал врагом народа. Однажды после выхода в эфир новой программы «Куклы», в которой появилась кукла Путина, президент поклялся посадить меня за решётку».
Где теперь Гусинский и где его приспешник Киселёв? Суть не в этом. Важно то, что ни государственные структуры, ни НТВ во главе с названными выше именами не имели ничего общего с истиной демократией от слова демос – народ. Ввезенная контрабандным путём из-за границы «независимость» СМИ на самом деле независимостью не являлась и не могла таковой быть. Средства массовой информации вообще не могут быть независимыми, как бы часто они не называли себя таковыми. Они всегда подчиняются либо капиталу, либо власти, услуживающей тому же капиталу.
Фильм о пятнадцатилетнем юбилее НТВ стыдливо демонстрировали после полуночи, когда большая часть телезрителей спит. Завершили показ мельком появившимся расстрелянным зданием Белого дома, о расстреле которого ничего не было сказано, и белым флагом с чёрными буквами НТВ, напоминавшими чем-то фашистскую свастику. Это что ли символизировало рождение независимого телевидения? Сначала славословия Ельцину, а потом, почувствовав свою значимость и поверив в своё всесилие, несогласия с Путиным. А он их к ногтю – вот и вся независимость.
Именно поэтому сегодня хочется смотреть и получать информацию не по так называемому «независимому», а по народному каналу телевидения, который бы тоже был зависимым, но только от народа и его чаяний, который бы отвечал воле народа – показывать правду, какая она есть. Только где же такой канал? Ау!
«Советская Россия», 14.10.08
А где же совесть, однако?
Еще живы те люди, чьи отцы и деды погибли в пожаре Октябрьской революции, сознательно пожертвовав свои жизни за счастье своих детей. Живы миллионы тех, для кого день 7 ноября был и остается священным праздником победы народа над сатрапами.
Антикоммунист Михаил Леонтьев, заявивший 4 ноября в своей программе «Однако», что в памятный день революции все праздновали «русскую резню», а вот теперь-де 4 ноября мы отмечаем день единения Руси.
Спору нет, события 1612 года сыграли свою важную роль в освобождении России от польского господства, хотя поляки оставались на российских землях еще многие годы, а единения Руси на самом деле ожидать пришлось еще дольше, но не менее важными в этом отношении были для нашего государства Куликовская битва 1380 года, положившая начало освобождению от татарского ига, а еще ранее победы Александра Невского, включая знаменитое Ледовое побоище в 1242 году, более недавнее и хорошо описанное Бородинское сражение, вынудившее непобедимых до того французов бежать от Москвы через всю Россию, наконец Сталинград, Курск, Севастополь, Ленинград…
Даты всех этих побед можно отмечать, и, надо отдать должное, мы их никогда не забываем и не позволяем никому ни глумиться над ними, ни искажать историю. Почему же события революции 1917 года, перевернувшие сознание всего мира, почти ежедневный комментатор Центрального российского телевидения Михаил Леонтьев называет походя «русской резней»? И говорит он это в тот самый день, спущенный сверху как праздник «народного единства», когда, казалось бы, и надо всем стремиться к единению.
Между тем днем настоящего единения на Руси можно назвать только 30 декабря 1922 года, когда Российская Федерация объединилась на добровольных началах с Украиной, Белоруссией и республиками Закавказья, образовав Союз Советских Социалистических Республик, названных кратко и звучно СССР. Союз был бесславно разрушен в декабре 1991 года тройкой столь же бесславных политиков: Ельциным, Шушкевичем и Кравчуком, вопреки проведенному Всенародному референдуму, однозначно высказавшемуся за сохранение Союза, то есть реального единства.
Так за какое единение ратует тележурналист? За то, что декларируют «единороссы», кричащие на всех углах о разрушенных народом после революции нескольких сотнях храмов, забывающих при этом упомянуть о тысячах, сохраненных по всей России по сей день. Пожалуй не найти в нашей стране города или большого селения, где не стоит сегодня с дореволюционного времени храм, церковь или часовня, не тронутые большевиками. Или журналист ратует за то единение, когда одних приглашают за определенную плату в виде денег, льгот, угощений и прочих благ на площади и проспекты демонстрировать любовь
