Газета Завтра Газета - Газета Завтра 396 (27 2001)
Ведущий. Меня всегда в детстве интересовало — и до сих пор интересует, потому что детство никогда не кончается, — были ли свои герои в немецкой армии?..
Проханов. Свои немецкие русские?..
Ведущий. Да, но я не могу себе представить, что какая-то немецкая рота солдат защищала бы до последнего какой-то рубеж…
Но вот это облако энергии… Не появится ли у людей соблазн искусственно пополнять его и увеличивать количество мертвых героев?
Проханов. Ничего нового не произойдет, потому что героев всегда планомерно уничтожают. Чтобы стать героем, необходимо сначала ощутить себя таковым. И, ощущая себя таковым, человек, по сути, умирает. Героический поступок совершается после духовной смерти героя. А духовная смерть героя есть его духовное бессмертие. Вспомните пример Аники-воина. Что произошло с ним? Он много городов воевал. И Иерусалим-град воевал, и Царь-град воевал, и Москву-град завоевал, и Нови-град завоевал, и был он непобедимым. А однажды он шел по тропке — в Карелии было дело — и навстречу ему явилась смерть. И преградила она ему путь своей косою. Смерть говорит: "Ты, Аника-воин, — великий витязь. Всех ты завоевал, всех покорил, а меня, смерть, не победишь! Вот тебе коса — не перепрыгнешь!" Аника знал, что все равно умрет, и перепрыгнул. Тут-то ему конец и пришел.
Так вот пошел на это Аника-воин не оттого, что ему все было по барабану или что он был под кайфом, или что фронтовых 100 грамм выпил. А потому, что он понимал: подвиг — только тогда подвиг, если ты умрешь. Только смертный подвиг является подвигом. Отсюда всякий человек, зная, что в конце жизни умрет, совершает подвиг. И все мы, живущие, — герои. Мы, разговаривающие здесь, — герои. Вы и выглядите, как герой.
Этого не скажешь о венедиктовах, потому что они — бессмертны.
Ведущий. Они похожи на американскую синтетическую газонную траву… Так может, стоит спасти этих людей? Спасти Венедиктова, ведь когда-то же и он был человеком. Когда-то он ведь был ребенком. Было же время, когда он в первый раз поцеловал девочку…
Проханов. Было время, когда он и в последний раз поцеловал девочку — лет двадцать назад… И написал об этом в своем дневнике: "Сим даю понять потомкам…" Нет, Александр, у нас другая миссия.
Заглянувшая на чаепитие Женщина. А в чем же наша миссия? В подготовке сталинских ударов? Возвращаясь к ним, — согласны ли вы с высказыванием Розанова: "Какое должно быть величие русского духа, чтобы оторвать народ гешефта от своих дел и заставить их сделать революцию"? Не кажется ли вам, что Россия всегда делала то, что ей нужно, но чужими руками. Что русские — это те же евреи, второй народ Книги? Недаром когда-то, до Петра I, уже строили новую столицу — только не Петербург, а Новый Иерусалим, который стоял бы на реке Иордан под Москвой… Разве это не говорит о том, что русские и евреи близки?
Проханов. Вовсе мы не близки, мы даже противоположны, мы даже никогда не встречались. Конец света, который якобы наступит и который соединит эти два народа в общей эсхатологии, — это все бред, потому что никакого конца света не будет. Он уже произошел, и мы все в нем живем. И распадение на евреев, на эскимосов, на русских, на млекопитающих произошло уже после конца света.
Русская история, которая является имперской историей, проходит иногда пустыннные, спокойные, равнинные зоны, где она, как льдина по большой реке, движется огромным единым монолитом. И эта льдина от Бреста до Владивостока или, может быть, даже до Сан-Франциско, плывет неспешно по акватории. Потом в истории появляется какая-то флюктуация, она начинает резко сужать свое русло, появляются страшные стремнины, мировые исторические воды начинают двигаться с колоссальной скоростью. И этой льдине уже не пройти сквозь узкие горловины. Льдина начинает колоться. И она проходит эти стремнины в раздробленном состоянии. Но как только этот узкий проход кончается и река вновь выходит на равнину — льдина опять соединяется, и мы вновь видим огромную Русскую империю. Льдина эта бесконечна, тиха, на ней сидят рыбаки, они тащат из лунок окуней, никто их не спасает… И вот сейчас мы проходим сквозь очередную историческую узкость, которая завершится где-то к 20-му году. И льдина вновь окажется белой, сияющей, чистой громадиной.
Ведущий. Боюсь, сегодня организм льдины несколько подустал в контексте метаистории…
Проханов. Нет, Русская империя — это самодостаточная мыслящая льдина, которая в контексте истории действует так, как я описал. А в контексте метаистории наш разговор бессмысленен. Если же перейти к метакатегориям, то никакой льдины нет, как нет и никакого дробления. А есть абсолютная бесконечная неизменяемая великая русская неподвижность.
Ведущий. Пожалуй, я соглашусь с вами. По этой самой причине я спокоен за будущее России. Я не переживаю за ее судьбу — это такое прекрасное состояние.
Проханов. Вы ведь не переживаете за судьбу божества, верно? Пусть божество за вас переживает! Пусть Россия обо мне печется — обо мне, малом, грешном, любящем ее, сражающемся за нее. Так и происходит на самом деле: Россия и вправду печется о каждом из нас.
Женщина. И все-таки, как же насчет Нового Иерусалима?
Проханов. А насчет Нового Иерусалима вообще все прекрасно. Это еще Никон доказал, что Иерусалим — это такая машина на колесах. До чего додумался патриарх: он его сюда перетащил, под Москву. Патриарх послал в Палестину троих монахов — все механиками были с высшим техническим образованием — они обмерили весь Иерусалим, до миллиметра, очень тонкими инструментами. Там важен был микрон — недавно Лужков так же ползал по МКАДу, измерял 10 сантиметров… И после того, как Иерусалим был обмерян, Никон его сюда перенес и здесь всего его воспроизвел. Ветхий Иерусалим оказался под Москвой, Истра превратилась в Иордан, и Святые места человечества очутились у нас под Москвой. И Новый Иерусалим, как гигантский божественный космодром, примет Второе пришествие Господне. А в том Иерусалиме, что сейчас в Израиле, — танки стреляют.
Все изменяется, эволюционирует: и электричество, и льдины, и Иерусалимы, и даже человеческий мозг. Недавно я был страшно удивлен, узнав, что в древности, во времена Гомера, люди не различали голубой цвет. Они при этом знали бесконечное количество оттенков зеленого. Все это цвета средиземноморской волны, я был там, ходил на наших военных кораблях, видел это зеленое многообразие…
Ведущий. Под парусами "Крузенштерна"?
Проханов. Нет, в основном под ракетами Топоркова… В средиземноморской волне, действительно, очень мало голубого, и, тем не менее, это не могло объяснить отсутствие в "Илиаде" голубого цвета…
Ведущий. Это похоже на правду: я где-то читал, что в еще более глубокой древности люди видели в моно и слышали в моно. Но согласитесь: была бы у нас сегодня еще пара глаз…
Проханов. Да пожалуйста, будет вам пара, другая пара! Будет все у вас, поживите еще немного…
Ведущий. То есть нет предела прогрессу и развитию?..
Проханов. Нет предела количеству глаз, вот что я хочу сказать.
Ведущий. А может быть, даже сейчас есть люди, которые так и не знают голубого цвета, а лишь поверили на слово?
Проханов. Есть такие, они в обществе слепых собираются… Среди нас масса не видящих голубого цвета, но в древности не было человека, который бы его видел.
Ведущий. А может быть, такие были, но они скрывали, боясь, что их сейчас же отлупит толпа.
Проханов. Это в Спарте отлупили бы, а в Афинах, наоборот, сочли бы за героя, за Перикла. У меня был собственный опыт, связанный с голубым цветом. В детстве я был античным человеком, я не различал множества цветов. Потом, когда я перешел в период мужества, я полюбил женщину, и в тот же момент увидел массу новых оттенков. Во мне произошел какой-то оптический взрыв. Впервые по-настоящему полюбив, я обнаружил в себе огромное количество ресурсов. Бесчисленные оттенки алого, золотого, зеленого, вечерняя трава, утренняя, ночная. Все засветилось. Наверное, человечество в какой-то момент своей истории пережило потрясшее его чувство влюбленности. В кого оно влюбилось — в ангела, в Бога, в кого-то другого — я не знаю. И эта любовь пробудила в человечестве колоссальные возможности и силы. Люди начали изучать цвета, открывать законы природы, они изобрели невероятное количество новшеств, пыточных инструментов, гильотину, электричество, НТВ. Также возникли противоядия: сталинизм, путинизм. Конечно, мозг человечества прогрессирует.
