Газета Завтра Газета - Газета Завтра 396 (27 2001)
— Каждый раз когда, я рисовал, меня окружала стайка любопытных детей. Иные залезали мне на плечи, другие вопили и тянули куда-то. Глядя на этих детей, становилось больно, что война в Афганистане не имеет ни конца, ни края. Поэтому, вернувшись в Россию, я решил назвать свой афганский цикл "Молитва о мире"
Обладатель колоритной внешности, знаток и последователь Льва Толстого, терпеливый и спокойный, Геннадий Добров был принят афганскими крестьянами, которые доброжелательно относились к странствующему "шурави".
Однако судьба позволила Доброву встретиться и с одним из лидеров антиталибской коалиции, некогда грозным врагом советской армии генералом Ахмад-шахом Массудом. Находясь в белом шатре, сидя в кресле, Массуд принимал гостей и журналистов.
"Вы просите у меня разрешения отправиться в стратегический район, на Саланг, но какова цель вашего путешествия?" — так обратился генерал к художнику. Добров отвечал так: "Там много разбитой советской техники. Я отношусь к сожженным русским танкам, как к могилам своих родственников. Я хочу быть там и рисовать эти танки". Массуд понимающе кивнул. Буквально на следующее утро Доброва снабдили пропуском, и он оказался в долине Саланг.
Там он видел и рисовал горы подбитой техники и красные от гари и горя скалы. Сталь, некогда отлитая в пылающих домнах Урала, ценой огромных затрат превращенная в грозное орудие войны, проделав долгий путь по долинам и опасным горным участкам, теперь навсегда вросла в афганскую почву, став частью местного ландшафта, элементом природной и культурной среды.
Работа Доброва "Безумный Башир" — это про "жизнь после смерти" русского танка. В тени искореженного железа отдыхает безумец Башир. Он то рыдает, то хохочет — переживает вечно длящийся для него давний неведомый бой. Подбитый танк стал ему домом.
Направляясь в горловину заминированного туннеля, Добров поговорил с солдатами с блокпостов Массуда. Слышал такие речи: "Да, иные из нас решаются на то, чтобы пройти этот туннель. Но дело в том, что мы — очень смелые люди".
"Если вы смелые, то мы, русские, безумно смелые", — ответил Добров и двинулся в туннель.
В какой-то момент люди из охраны Масссуда грозили художнику смертью.
— Сопровождавшие меня офицеры, — рассказывает Добров, — как, впрочем, и все, кого я встречал в Афганистане, строго соблюдали исламские обычаи. В какой-то момент мои сопровождающие стали замечать, что я не совершаю намаз. Это их раздражало и мучило. Один из них не выдержал и сказал: "Ты не молишься, ты не признаешь Бога, тебя надо убить". Тогда мне пришлось показать иконку, которую я возил с собой. Объяснять, что я поклоняюсь пророку Иссе, то есть Христу.
Совершивший свой творческий подвиг художник Добров осуществлял и другую, так сказать, общечеловеческую миссию. Он принес вести из мест, где уже не встретишь представителя ООН или "врачей без границ". Эти "гуманитарные" организации, увы, устранились от помощи беженцам островов Нижнего Пянджа.
Снова перебравшись через горные перевалы, перейдя через границу с Узбекистаном, Добров со своей драгоценной папкой, похудев в два раза, загоревший и обросший двигался по пыльной дороге в Ташкент. Человек, идущий ему навстречу, внимательно оглядел путника.
— Дед, ты что, из афганского плена идешь?..
Андрей ФЕФЕЛОВ
[guestbook _new_gstb]
1
2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 34 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
35
Напишите нам 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
«ДО ПОЛНОЙ ТРЕПАНАЦИИ МОЗГА» (Чаевничанье ведущего программы "Монморанси" Александра Лаэртского с Александром Прохановым)
Программа "Монморанси", бессменным ведущим которой был Александр Лаэртский, выходила на "Эхе Москвы" с ноября 1992 года. 16 апреля 2001 года в гости к "Монморанси" должен был прийти Александр Проханов. Но эфир так и не состоялся: глава радиостанции Венедиктов отправил Лаэртского в "творческий отпуск", а программу закрыл. Тогда Проханов предложил ведущему провести печатный выпуск "Монморанси" в стенах газеты "Завтра", с сохранением стиля радиопередачи. Предлагаем читателям и слушателям самим убедиться, насколько жизнеспособным оказался новый формат "Монморанси".
Ведущий. На мой взгляд, все, что связано с проявлением электричества, исходит от лукавого. Безусловно, это шаблон, но это единственный из многих шаблонов, который я принимаю. Я не воспринимаю шаблоны вроде "даже старожилы не помнят такого урагана" или аналогичных дебильных выражений, но вышеприведенный шаблон — особенный.
Почему? Если сейчас вырубается электричество, или, попросту говоря, если я, придя к власти, выключу рубильник, то огромное количество людей, занятых в Интернете, в средствах массовой информации, окажутся без работы. Они отвыкли, например, кричать через сопки. Вообще, этот навык должен был быть сохранен. Я настаивал, неоднократно писал письма, куда ни попадя, касающиеся того, чтобы люди, чьей основной работой является журналистика, распространение информации, не теряли своей квалификации на случай вырубания электричества. Это значит, что раз в месяц должны проводиться месячники по сопочной тренировке. Журналисты разных изданий, особенно телевидения, поскольку отключение коснется их в первую очередь, должны вставать на домах, махать флагами, давать отмашки, зажигать костры и дымы, то есть учиться языку природы. К примеру, пронеслась весть, что "Виниту скачет!" — и на это должен тут же появиться определенный дымок. Где-то в районе Останкина дымок пустили, и пошло-поехало.
Предложение мое отвергли как абсурдное, а на самом деле электричество ведь не бесконечно.
Кроме того, лично я без помощи всяких электрических приборов могу донести до большого количества людей свои знания, свое умение, развеселить людей с помощью, например, задорного танца, с помощью пения. А вот, на ваш взгляд, что останется в случае, если мы выключим электричество у огромного количества людей, которые называют себя "политтехнологами"? Куда они ринутся? Они же сядут на шею нам, умеющим разводить костры и выступать на площадях…
Проханов. Нет, здесь все иначе. Во-первых, вы абсолютизируете электричество как силу, как стихию. Электричество производится из воды, вода производится из огня, огонь из ветра, и если исчезнет электричество, то все равно останется Эдисон, который изобрел лампочку. Эдисон, который изобрел лучину. Эдисон, который придумал, как прикурить от кремня, кресала или трута…
Если будет выключено электричество — Чубайс уже проводил такой эксперимент — то ничего не произойдет, просто останется одно темное, но живое Приморье, и там опять заворочаются люди в шкурах, опять выйдет Дерсу Узала. Пропади электричество — политтехнологи никуда не денутся, они просто сменят свои фетровые шляпы на колпаки звездочетов, и когда вы придете к кострам, чтобы погреться, то у каждого костра уже будут сидеть свой политтехнолог и звездочет, и они пригласят вас к костерку, и вам ничего не останется сделать, как сесть. Вначале были политтехнологи, потом было слово, потом появились мы. Вот такая последовательность явлений. "Политтехнолог" — это словечко новое, а до этого было, например, слово "спирит", а до этого было слово "волхв", а до этого не было никаких слов, и люди лишь мычали и произносили длинные-длинные слова, состоящие из одних гласных или согласных…
Ведущий. А до того люди вообще молчали, потому что понимали друг друга, как сейчас принято говорить, просто с полужеста. И общались с Богом напрямую…
Проханов. Даже полужесты были не нужны, потому что тогда люди были минералами: большими, прозрачными и сверкающими. Аметисты, бериллы, алмазы — они просто молчали и сверкали. Но, повторяю, электричество не является каким-то абсолютом или демоническим началом. Электричество прекрасно, оно сверкает молнией, это орудие Зевса Громовержца.
Ведущий. Я согласен. Но я не имею в виду электричество как стихию. Я говорю об электричестве, подчиненном человечеству, запущенном в провода, используемом в целях распространения информации, в целях превознесения себя, любимого, над окружающим миром, над естественной природой, над простыми, как добрая улыбка, человеческими отношениями.
