Олег Мороз - Главная ошибка Ельцина
21 октября ближе к вечеру был нанесен ракетный удар по грозненскому рынку. Вот как описывает случившееся одна из свидетельниц, Малика Юнусова (в записи сотрудников "Мемориала"): "Мы с мужем торговали на Центральном рынке Грозного с 1996 года. Торговали в основном продуктами. Место было возле "биржи". У меня четверо детей, в возрасте от 5 до 14 лет. В этот день, 21 октября рано утром, как обычно, мы торговали. Наплыв людей был очень большой, как до войны. До этого дня обстреляли глубинными бомбами поселок Катаяма и Грозненский пост ГАИ. 18 октября я детей отправила в село Котар-Юрт. День был обычный... Муж с другом отошли к "бирже", которая стояла сзади меня... Где-то в 16 часов 30 минут услышала шум, звук такой, что звенит в ушах. Я даже не испугалась. Это был не гром, неизвестно что. Потом тишина. Потом в воздухе появилась труба, и из нее вылетел шар, красный, как солнце на закате. И он разорвался на моих глазах. И сразу такой страшный грохот, как сильный гром. Я испугалась, меня оглушило... Труба упала прямо на "биржу". А разорвавшийся шар, в секунду -- осколки... Секунда, и люди -- без голов, без рук, без ног, с разорвавшимися животами. Я ничего не слышала, я только видела все это глазами. Помочь я никому не могла, моя правая рука была переломлена. Там было не до помощи. Там все подряд, проходящие, стоящие, торгующие -- все лежали... Я не слышала ни криков, ни стонов, я видела разевающиеся рты, гримасы людей. Еле-еле живые двигались, тут же падали. Я схватилась за раненую руку, отошла от стола, побежала сзади стола. Я не находила мужа, искала. Я просто искала куртку, в которую он был одет. Отошла метров на двадцать. Я переходила эти тела, поскользнулась, упала и каталась в этой крови. Упала, поднялась, и в пяти метрах от моего стола увидела лежащим мужа, в кожаной куртке. Я подошла, потрогала, встряхнула, он посмотрел на меня. Мы поняли, что мы живы. Мы разговаривали, как немые люди, ничего не слышали оба. Он меня схватил обеими руками, с ним ничего не случилось. А те, которые оттолкнули моего мужа (двое мужчин и женщина), они были в кусках. Он схватил меня, у меня так болела рука. Я думала, что у меня руки уже нет. Мы бежали, не зная куда. Базар стоял на трамвайной линии. Мы жили на остановке "Заводской", за поворотом трамвайной линии. Прибежал сосед. Он бежал к рынку, узнав про это. Он встретил нас, поймал машину, а в это время осколки ракеты еще разлетались. На остановке "Заводской" стоял желтый автобус. Меня отвезли на этой машине. Это было вечером. Не было света, а автобус шел сзади нас. Когда мы подъехали к 9-й больнице, этот автобус был полностью набит (только одна женщина, маленький мальчик и шофер, еле живой, вышли оттуда), остальных потом вытаскивали, но они все были мертвы. Автобус стоял на остановке, все люди в нем были погибшие. Я видела это сама. Я о себе забыла. Этих людей вытаскивали и укладывали на ступеньки, ведущие в 9-ю больницу. В больнице все было занято -- и ступеньки, и проход. Врачи 9-й больницы не знали, кого тронуть, кого взять и кому помочь. Они говорили: "Не стойте! Увозите всех! Нет свободных мест!"
Военные, московские чины, официозная пресса сразу же стали уверять, что никакого ракетного удара по рынку не было, что это, мол, взорвался склад боеприпасов, принадлежащих боевикам. К этой версии присоединился и Путин, заявив 22 октября на пресс-конференции в Хельсинки, где он тогда находился: -- Могу подтвердить, что действительно имел место какой-то взрыв в Грозном на рынке. Но хочу обратить внимание представителей прессы на то, что имеется в виду не просто рынок в общепринятом смысле этого слова, имеется в виду рынок вооружений -- так это место в Грозном называется. Это база оружия, склад оружия. И это место -- один из штабов бандформирований. Мы не исключаем, что взрыв, который там произошел, является результатом столкновений между противоборствующими группировками.
Руслан Аушев, профессиональный военный, отверг эту версию как смехотворную.
-- Я видел пожары на войсковых складах, -- сказал он, выступая на радио "Свобода". -- Даже когда взрывались самые большие склады на Дальнем Востоке -- ну, один-два раненых. А тут такое точное попадание и столько трупов, и столько раненых. Понятно, для меня, как военного, что нанесли удар тактическими ракетами…
Кто отдал приказ?
По словам Аушева, ракеты, выпушенные по Грозному, по всей видимости, прилетели с базы 58-й армии близ села Тарское в Северной Осетии. При этом, однако, он усомнился, что решение об ударах по Грозному могло быть принято на уровне командующего армией.
-- Нет, -- его приняли на самом верхнем уровне, -- уверенно заявил Аушев. -- Все принимается на самом высоком уровне… Применялись ракеты "земля -- земля"… В принципе, это носители ядерного оружия. Так что, когда вопрос обсуждался, какие силы и средства будут задействованы… когда операция планировалась, добро дали там, наверху. Я думаю, что президент об этом знает. Кто возьмет на себя ответственность без президента использовать ракетные войска?
Примерно то же самое сказал и генерал Шаманов, в ту пору командующий группировкой федеральных сил "Запад", сам проявивший в Чечне немалую жестокость. Он выступал 26 октября на НТВ в программе Евгения Киселева "Глас народа". Шаманов прямо признал, что взрывы в Грозном 21-го произошли в результате ракетного удара, нанесенного федеральными войсками (в ту пору путинская "вертикаль власти" была еще на так хорошо отлажена, чтобы на всех ее ступеньках чиновники -- и гражданские, и военные -- хором врали одно и то же).
"Шаманов. Видимо, были применены "средства старшего начальника".
Киселев. Что такое "средства старшего начальника"?
Шаманов. Это могут быть или ракетные удары, примененные авиацией или сухопутными войсками, или высокоточное оружие".
На вопрос о том, кто имел право отдать приказ о применении таких видов оружия, Шаманов ответил: -- Это вопрос не ко мне, это вопрос к вышестоящему начальству.
"Киселев. Вы можете дать такой приказ?
Шаманов. Нет, у меня таких средств нет".
-- Таким образом, высшие должностные лица Российской Федерации и руководство Генштаба не только лгали, пытаясь скрыть причины взрывов в Грозном, но и несут прямую ответственность за массовую гибель гражданского населения, -- подвел итог ведущий телепрограммы.
По свидетельствам очевидцев и правозащитников, вечером 21 октября ракетные удары были нанесены не только по грозненскому Центральному рынку, но и по другим местам массового скопления людей в Грозном -- по Главпочтампту, по Центральному автовокзалу, по микрорайону "Олимпийский", по мечети поселка Калинина (там как раз шел вечерний намаз), даже по Центральному родильному дому. Сотни людей погибли, сотни были ранены...
Бывшие премьеры призывают к переговорам
24 октября в программе НТВ "Итоги" троим бывшим российским премьерам -- Черномырдину, Кириенко и Степашину (Примаков в передаче не участвовал, он смотрел программу Доренко по ОРТ) -- был задан вопрос: "Каков выход из ситуации в Чечне? Нужна ли война до победного конца или необходимо вступить в переговоры? И если в переговоры, -- то с кем?"
Разумеется, все трое заявили, что в Чечне необходимо ликвидировать "очаги терроризма". Вместе с тем бывшие премьеры настаивали на переговорах. В этом смысле каждый подтвердил ту позицию, которой придерживался, будучи председателем российского правительства.
Черномырдин: -- Без переговоров не обойтись. Не только с Масхадовым, но и с здравомыслящими полевыми командирами... Все должно быть закончено переговорным путем.
Степашин: -- Война до победного конца будет означать, что надо будет уничтожить все мужское население Чечни... (примечательное заявление! -- О.М.) Можно говорить о переговорном процессе со здравомыслящими людьми в Чечне, в том числе с Гелаевым, с Закаевым. Я исключил бы из переговоров только Басаева и Хаттаба.
Кириенко: -- С Масхадовым можно вести переговоры о выдаче террористов, о налаживании жизни в освобожденных районах, но о политическом урегулировании ситуации в Чечне переговоры с Масхадовым вести нельзя.
Черномырдин заявил также, что было бы "абсолютно неверно" штурмовать Грозный и другие населенные пункты. В том же духе высказался и Степашин.
В общем-то, за переговоры, как мы знаем, выступал и Путин. На словах. Впрочем, не только на словах -- проводилась даже какая-то имитация переговоров. Но все это было лишь пропагандистским прикрытием военных действий. Именно их Путин выбрал в качестве единственного, радикального способа решения чеченской проблемы. Ритуальные же слова о необходимости переговоров постоянно сопровождались у него сетованиями, что в Чечне "не с кем говорить".
Что касается взятия Грозного, уже через несколько дней после упомянутой передачи, 28 октября, российские войска вышли на окраины чеченской столицы. Однако на этот раз немедленного штурма не последовало. Начались методичные бомбардировки, артобстрел города и лишь затем, через большой промежуток времени, -- уличные бои. Об окончательном взятии Грозного федеральными войсками было объявлено лишь в конце первой декады февраля 2000 года.
