Ближний бой. ЦРУ против СССР - Киркпатрик Лаймен
Очень сложная проблема — подобрать специалистов, которых можно было бы привлечь на государственную службу и которые хотели бы работать в разведке. Во-первых, существует нехватка таких специалистов, а во-вторых, хотя налогоплательщику, возможно, трудно будет этому поверить, в государственном аппарате неизменно практикуется экономия средств.
Простые подсчеты подтверждают масштабность этой задачи. Предположим, на службе в течение суток необходимо иметь одного квалифицированного специалиста по каждой стране. При сорокачасовой рабочей неделе для этого потребуется иметь 5 человек по каждой стране, ибо 4 человека, работающие по 40 часов в неделю, не обеспечат присутствия в течение всех 168 часов недели. Пятый человек необходим для подмены, а также для замены остальных на время отпуска, болезни и других случаев. Конечно, некоторые специалисты могут заниматься несколькими малыми странами, но ни один специалист не может стать экспертом по всем важнейшим областям жизни крупного государства — экономики, политики, военного дела, — требующих наблюдения с точки зрения разведки.
Поэтому подразделение, занимающееся текущей разведывательной информацией, должно организационно представлять собой определенный компромисс: оно должно иметь в своем составе столько специалистов, сколько удастся завербовать или подготовить, убедив их заниматься текущей разведывательной информацией; оно должно быть настолько велико, насколько позволит бюджет; оно должно располагать всеми условиями для ведения информационной работы, необходимой для составления документа, предназначенного президенту США.
Благоприятные условия и необходимые для этого люди являются одним из важных факторов, обеспечивающих успех в работе подобного подразделения. Работая подчас с таким напряжением, по сравнению с которым работа в крупной газете во время национальной катастрофы покажется спокойной и безмятежной, специалисты данного подразделения нуждаются в первоклассных помощниках на всех уровнях. Если машинистка, перепечатывающая окончательный вариант документа, не отличает Дананга от Нхатранга или Уагадугу от Бамако, то могут вкрасться ошибки, которые подорвут доверие ко всему данному сообщению или даже ко всей сводке. Карты, схемы и другие графические материалы должны составляться быстро и точно, а сводка должна быть отпечатана и разослана адресатам на рассвете. Конечно, каждый человек, имеющий касательство к такого рода документам, должен пройти самую тщательную проверку, а каждый лист сообщения необходимо строго учитывать. Все работники подразделения от машинистки до высших руководителей прекрасно понимают, что внимательный взгляд сотен чиновников в высших правительственных кругах заметит мельчайшую ошибку.
И, оглядываясь назад, я должен признать, что зачастую поверхностные и незначительные ошибки вызывали более сильную отрицательную реакцию, чем ошибки грубые и серьезные. Разведывательная сводка может выиграть только благодаря своей полнейшей достоверности. Все, что снижает эту достоверность, приводит к тому, что сводка не будет пользоваться тем вниманием, какого она заслуживает. В этом одна из причин, объясняющих, почему Эдгар Гувер проявляет такую крайнюю чувствительность ко всякой критике в адрес Федерального бюро расследований. Очевидно, он не может Предавать гласности многое из того, что ФБР делает в области обеспечения внутренней безопасности, и поэтому все его сообщения должны покоиться на незапятнанной репутации и честности этой организации.
К сожалению, разведка представляет собой вид деятельности, страдающий большой неопределенностью. Получить всю желаемую информацию по данному вопросу, чтобы доложить о нем президенту Соединенных Штатов Америки, невозможно. Только иногда можно предполагать, что мы располагаем до 90 процентов всех фактов, а остальные данные приходится представлять как очевидные. В других случаях процент известных фактов гораздо меньше, в-третьих — он вообще ничтожен, когда приходится исходить просто из какого-то намека. Во всех случаях специалист-аналитик должен возместить недостающую информацию и добиться того, чтобы докладываемая информация была наивысшего качества.
Такой высококачественный анализ слагается из двух элементов: квалификации аналитика и наличия необходимой информации. Первый элемент можно обеспечить, второй же — не всегда.
Кое-кто сравнивает процесс выработки текущей разведывательной информации с работой по выпуску ежедневных газет, но это сравнение грешит неточностью. При всем уважении к органам нашей оперативно работающей прессы нельзя сказать, что в редакциях сидят журналисты, являющиеся специалистами по проблемам тех районов, о которых они пишут. Имеются, конечно, некоторые известные всем исключения. Аналитик, занимающийся текущей разведывательной информацией, — это мужчина или женщина, получившие хорошую академическую подготовку, имеющие ученые степени по теме избранного района. Они тратят годы, скрупулезно изучая весь объем поступающей в Вашингтон по данной стране информации, и чем больше они работают, тем более компетентными специалистами становятся. Обстоятельство, которое обычно не понимают даже в государственном аппарате, заключается в том, что после получения разведывательного сообщения оно до передачи в политическую сферу анализируется и сопоставляется со всеми мельчайшими сведениями по данному вопросу, когда-либо полученными Соединенными Штатами.
Такой процесс — лучшая гарантия, исключающая проведение правительственных мероприятий на основе недостаточной информации, ложного сообщения или специально составленной дезинформации. Передача недостаточной разведывательной информации в политическую сферу может привести к серьезной опасности, если кто-то, руководствуясь этой информацией, начнет нажимать кнопки. Я всегда считал, что передача неоцененных сообщений в высшие правительственные сферы — дело неразумное. Когда это происходит, неизбежно случаются ошибки, в результате которых государство выбрасывает на ветер массу денег и времени.
Мне припоминается один такой случай в бытность директором ЦРУ Уолтера Беделла Смита. Я встревожился, когда в моем кабинете зазвучал зуммер, означающий, что директор хочет видеть меня.
Генерал Смит пользовался одним из четырех способов связи со своими непосредственными помощниками, находившимися в здании, которое называлось тогда административным зданием ЦРУ. Тем или иным способом он пользовался, как я узнал по прошествии некоторого времени, в зависимости от настроения и важности дела. Будучи чрезвычайно вежливым и воспитанным человеком, он чаще всего вызывал людей через своего секретаря, который говорил: «Генерал хочет вас видеть в удобное для вас время». Если он хотел узнать ваше мнение по несрочному делу, он мог войти к вам в кабинет без всякого предупреждения. Он прекрасно понимал, что тем самым держал подчиненных в напряжении, но считал, что это положительно сказывалось на моральном состоянии кадров. Однако Смит являл собой настолько важную фигуру с весьма пугающей репутацией, что его появление в низших подразделениях иногда вызывало у людей большое потрясение. Во время одной из поездок генерал посетил периферийный филиал. Поговорив с начальником, он пошел бродить по зданию. Отпустив всех сопровождающих, он шел и открывал двери кабинетов. Один молодой сотрудник сидел, глубоко задумавшись, за столом в какой-то задней комнате, когда рядом с ним кто-то оказал: «Так-так, чем же вы занимаетесь, молодой человек, чтобы оправдать доллары налогоплательщиков?» К счастью для него самого и его непосредственных начальников, этот молодой человек быстро оправился, пришел в себя и правильно ответил на все поставленные генералом вопросы. Ему удалось вести себя непринужденно, но нервы его были натянуты до предела; после этого случая мы должны были не мешкая отправить его в отпуск. Припоминаю, что генералу особенно понравился один ответ этого молодого человека.
«Какой пост вы хотели бы занять в дальнейшем?»
«Я хотел бы получить место Киркпатрика», — тут же ответил он. Его ответ очень понравился Смиту, который любил смелость в людях и переставал уважать людей, боявшихся его.
