Журнал Русская жизнь - Добродетели (ноябрь 2008)
- Недавно вернулся?
- Ага, четыре месяца.
- Как попал на эту работу?
- Три месяца искал. Нигде после тюрьмы не берут. А здесь - всех подряд.
На что- то еще надеясь, спрашиваю у Андрея:
- А как же экспедиторы?
- А их вакансии уже заняты, - отвечает он мне.
Опечаленный, но еще не разочаровавшийся, вернулся я в свой дом, и вновь улегся животом на газеты, подтаскивая за шнур телефонный аппарат, который цеплялся за ковер, что твой котяра.
Зачем- то снова набрал телефон той фирмы, где был.
- Алло, это по поводу работы, - сказал я.
- Давайте знакомиться, меня зовут Катя.
- Потом познакомимся. Катя, меня интересует, какие вакансии вы предлагаете.
- У нас открыты вакансии экспедиторов, торговых представителей…
- Я сегодня с утра был у вас, - перебиваю ее. - Мне предложили поносить пакет с барахлом. Вы скажите, у вас есть вакансии экспедиторов?
- Уже нет, - ни капли не смутившись ответили мне.
Порывшись в газете, обнаружил я другое объявление: «Все на музыкальный склад - требуются продавцы-консультанты». Немедленно позвонил, помогая нетерпеливым пальцем телефонному диску возвращаться на место.
- Девушка, - начал первым, - я хотел бы участвовать в конкурсе на должность продавца-консультанта. У вас есть такая вакансия?
- Конечно, молодой человек. Обязательно отличное знание музыки. Дело в том, что в нашем городе открывается сеть музыкальных магазинов, и…
- Все понял, - оборвал ее я, - давайте знакомиться.
На следующий день я уже произносил свою фамилию в домофон на железной двери. Вошел в коридорчик, где из подсобной комнаты доносились речевки и смех. Отчего-то не ушел сразу.
Директриса, коротко стриженая блондинка, в красивых тонких очках, лет тридцати, свободно расположилась в кресле.
- Присаживайтесь, - предложила и мне.
Я присел, облокотившись для удобства на внушительный и широкий стол. Не поднимая на меня глаз, что-то записывая, директриса сделала мне замечание:
- Это. Мой. Стол.
Пожав плечами, оставив при себе: «А это мои локти», извинился и убрал руки. Табуретка, которую мне предложили, была маленькой и неудобной, вынуждая сидеть либо по-кадетски прямо, либо по-стариковски ссутулившись. А ведь в прихожей, вспомнил я, располагалось с десяток отличных кресел.
«Методы, как в уголовном розыске, - подумал я, брезгливо ежась. - Им надо сразу унизить».
- Давайте знакомиться. Меня зовут… - холодно улыбаясь, заговорила директриса. - Наша организация называется «Творческая студия Дома офицеров», то есть работа творческая, дисциплина - армейская. («При чем здесь продавец-консультант?» - думаю. Еще думаю: «Вот сидит наглая птица в чулках и рассказывает мне про армейскую дисциплину».) Итак, чем вы занимались до сегодняшнего дня?
Честно рассказываю.
- Надо же, какой разброс, - говорит она.
- Я думаю, что это плюс, - отвечаю.
- Ну, хорошо. Я хотела бы сразу вас предупредить: коллектив у нас боевой, веселый. Для ребят выйти на главную городскую улицу и спеть песню не проб-лема.
- Веселый коллектив - это замечательно, но я, собственно, слышал, что вы предлагаете вакансии продавцов-консультантов.
- Почему я вам что-то должна предлагать? Я вас первый раз в жизни вижу!
Определенно, эта дама получала удовольствие от своей работы.
- Я готов участвовать в любом конкурсе и для этого сюда пришел, - ответил я, мягко улыбаясь.
- Чем вы увлекаетесь? - перевела она разговор.
- Музыкой. («Ну не макраме же, если я здесь!») Некоторое время играл в рок-группе.
- Вы вообще общительный человек?
- Очень общительный. У меня две тысячи друзей.
- В конкурсах, КВНах участвовали?
- Несколько десятков раз. И в половине случаев получал призы.
- Ну что же. Вы мне нравитесь. Вы можете посвятить нам целый день?
- Конечно, могу.
- Завтра, в восемь утра.
- Я обязательно приду, - перебиваю я, - но мне очень интересно, чем я буду заниматься.
- Вы будете работать.
- Что именно я буду делать?
- Я дам вам наставника, и вы увидите.
- Вы не могли бы мне сразу сказать?
- Заниматься деятельностью, напрямую связанной с музыкой.
Не получается у нас разговаривать.
- Вы мне скажите, пожалуйста, - насколько могу убедительнее прошу я, - мой наставник будет рекламным агентом?
- У нас есть постоянные клиенты («Видимо те, кому хоть раз что-то сбаг-рили»), есть новые.
Крепкая девушка. Военную тайну не выдаст. Иду на «ты».
- Я вот вчера зашел в одну фирму, так они дали мне пакет с помойным барахлом и попросили убедить как можно больше прохожих, что выгоднее купить содержимое пакета всего за 150 червончиков, чем, умаявшись в очередях, выложить несколько сот долларов за тот же товар в магазине. Запевки, кстати, в той фирме такие же, как у вас. Самое главное, я все это умею, даже лучше, чем эти ваши дети - пять шагов, восемь ступеней, - но я не буду этим заниматься.
Директриса смотрит на меня, честное слово, это так - смотрит ледяными глазами.
- Чтобы чего-то добиться в жизни, нужно столько говна разгрести, - говорит она, едва шевеля тонкими губами.
(Помните гору мусора вместо цент-ральной ярмарки? Знаменательное совпадение.)
- Так вы напишите тогда в объявлении, что набираете артель ассенизаторов, - советую я.
- Покиньте мой кабинет, пожалуйста, - попросила меня директриса, при этом что-то нервное делая ногой под столом. Тут же из подсобной комнаты вышел рослый мужчина, столь старательно игравший желваками и челюстями, что походил на сумасшедшего с нервным тиком.
Я засмеялся, глядя на него. Встал, уперся руками в «ее» стол и, не нашедшись как сострить, сказал директрисе в очки:
- С удовольствием! С удовольствием покину ваш кабинет!
Вышел в приемную, там меня встретила неизменно улыбающаяся секретарша.
- Я там вашего босса обидел, - сказал ей.
- Замечательно! - по привычке ответила она, вся сияя.
На улице подставил лоб снежку, перешел дорогу, направил стопы к магазину, купить пива на последнюю мелочь.
На дверях магазина висела надпись: «Вход рекламным агентам, всевозможным торговым представителям строжайше запрещен. Штраф 50 рублей».
«Надо же, - подумал я, - с собаками можно, можно детям с мороженым, можно в нетрезвом виде, верхом на лошади - и то, наверное, можно. Но не дай Бог, чтоб с пакетом в руках и с речью: „Сегодня у нашей фирмы юбилей“».
В последующие недели меня вновь занесло еще в несколько подобных фирм, предпоследний раз меня выводили с охраной, в последний раз - просто не пустили, когда я назвал свою фамилию в домофон.
Теперь я даже жалею, что не остался работать там, в одной из этих контор. Уверен, что скоро я бы возглавил отдел. Я очень серьезно это говорю. Какой бы любопытный случился со мной опыт, с какой первозданной глупостью пришлось бы мне столкнуться, с какой беспримерной подлостью…
Но я был недостаточно наивен.
Впрочем, я, кажется, догадываюсь, чем сегодня занимаются эти люди, встретившиеся мне тогда директрисы и директора своих многолюдных фирм. Тогда им было 30, сейчас - 40, они еще молоды. Их опыт актуален, речовки снова в моде, они еще научат разгребать всевозможный мусор глазастое и жадное до бонусов юношество.
Дмитрий Данилов
Туда и обратно
Терпение.
Пам-пам, па-па-па-пам, па-па-па-пам.
Пам-пам, па-па-па-пам, па-па-па-пам.
И так еще много раз.
Мелодия называется Motivation. Она внедрена в мобильный телефон и выполняет функцию сигнала будильника.
По замыслу создателей мелодии, человек, услышав ее, должен вскочить с постели, мотивированный и бодрый, и поскакать на работу, к трудовым свершениям.
Пам-пам, па-па-па-пам, па-па-па-пам.
У телефона есть кнопочка «повтор». Если ее нажать, телефон умолкнет, а через пять минут снова мотивирующе заголосит. Отсрочка исполнения приговора.
Нажать кнопочку «повтор», подремать.
В полудреме снится, будто к станции Куровская подходит электричка, но не останавливается, как положено по расписанию, а почему-то проносится мимо, и внутри вагонов заметна паника, люди толпятся в тамбурах, хотят выйти, но электричка уносится вдаль, в темноту, а люди на платформе тоже в недоумении, они хотели наполнить собой электричку и понестись вместе с ней вдаль, в темноту, но вот незадача - электричка уехала, и люди стоят, переглядываются и беспомощно разводят руками.
Снова это проклятое пам-пам, па-па-па-пам, па-па-па-пам.
Ох.
Ладно, надо вставать. Надо не опоздать на электричку.
Вялое ковыляние на кухню. Минутная маета, смотрение в окно. Ярко-оранжевый уличный фонарь освещает кусок кирпичной стены пятиэтажного дома напротив. По мокрому блестящему асфальту идет человек с собакой. Собака останавливается, человек тоже останавливается, собака приседает и замирает на несколько секунд, потом человек и собака продолжают движение и покидают область света, а на блестящем ярко освещенном асфальте остается небольшой объект, и если не видеть человека и собаку, то практически невозможно определить, что это за объект лежит на ярко освещенном мокром асфальте, на дороге между двумя серыми кирпичными пятиэтажными домами в городе Куровская Московской области.
