Газета Завтра Газета - Газета Завтра 502 (27 2003)
Сомнения я высказать решил директору приватно. Ну а пока приветливым наклоном головы ответил на радушный взгляд Анфисы, в котором брезжила отпущенная в качестве задатка, но уже вполне горячая, корпоративная любовь к своим. В общем-то, Анфиса была по-своему мила и даже, может быть, красива. Другое дело — свежесть... Но не поставишь же работать "фильтром" пубертатную дианку, неспособную осадить на скаку гнилое чмо и войти в горящую мужскую баню.
— Мы наверх,— сказал Сергей Анфисе и приветливо добавил.— И вот что... брось смотреть этих индийских хомячков во время службы.
ФИРМА "ЛЕММИНКЯЙНЕН" появилась в 1997 году. Со дня основания ее бессменным руководителем оставался Абарбарчук, в то время как остальной состав не раз уже менялся подчистую. Ассортимент услуг, оказываемых фирмой, вначале был совсем не тот, что нынче. Другое было время, другие интересы, не нажит был еще моральный капитал, авторитет и деловая репутация. Отсюда — плевый заказчик, узость профиля, мизерные дела. И несерьезное, игривое, как к безобидным и потешным идиотам, отношение к фирме со стороны, что, впрочем, стоило только приветствовать, поскольку подобный взгляд надолго обеспечил и до сих пор отчасти обеспечивал отсутствие реальной конкуренции.
Начинали, как уже сказано, с ерунды и мелкотравчатого вздора. Здесь Курехин к месту вспомнил Ибн Хазма: "Воистину ничтожен тот, кто пренебрегает малым — ведь в начале огня бывают искры и от малой косточки возносятся деревья". Механизм деятельности выглядел примерно так: клиент делал заказ, следом собиралась необходимая информация, фирма разрабатывала сценарий розыгрыша или кары, затем, получив задаток, своими силами или с привлечением внештатных сотрудников "Лемминкяйнен" осуществлял дерзкую операцию, после чего следовал окончательный расчет.
Одним из первых дел, принесших фирме локальную известность, было дело доцента имярек из Псковского политеха — акция возмездия под кодовым названием "Плащ Геракла". ("Об этом даже неприятно вспоминать", — стыдливо оговорился Курехин.) Доцент в своей бездарной повседневности был стоеросовым дураком и похотливым павианом, пускавшим слюни от каждой встречной студиозки, независимо от количества доставшихся ей от природы и "Орифлейм" феромонов. Ко всему он был неопрятен и страдал хроническим насморком. Словом, никакого артистизма, сплошная физиология. Банальная история — для достижения своих приапических целей доцент преступно, но весьма эффективно, использовал служебное положение. Студентки, изнуренные его сексуальными домогательствами, в конце концов сложились в складчину и заказали павиана "Лемминкяйнену".
Собрав достаточную информацию (в частности при анализе многочисленных свидетельств потерпевших выяснилось, что доцент — то ли из научного педантизма, требующего строго соблюдать условия некоего эксперимента, то ли из подростковых венерических фобий, то ли просто из чистоплюйства — неизменно предохраняется смазными резинками, пачку которых при себе всегда имеет), фирма приступила к действию. На муляжах был проведен ряд научно-практических опытов, после чего однажды доценту подменили в сумке пачку контрацептивов. Подменные кондомы внешне ничем не отличались от хозяйских и были гигиенично запаяны в вакуумные упаковки, вот только вместо ароматизированной смазки на них был нанесен молекулярный клей, благо павиан вечно ходил с насморком. Студентка из числа заказчиц, принужденная в тот день к уединению с доцентом в физической лаборатории, стала свидетелем жестокой экзекуции, и всю последующую неделю в кругу наперсниц не смолкал ее мстительный смех.
— Вообще-то пошловатая история.— Иной раз я не умею совладать с гибельной страстью высказывать без спросу собственное мнение. Это существенный недостаток. Тем более, Сергей говорил, что "вспоминать неприятно".
— Всякое большое дело начинается со вздора, как всякая большая любовь — с драки,— возразил Курехин.— И потом, из четырех предложенных сценариев девки сами выбрали именно "Плащ Геракла". Более того, в спермоприемник они потребовали прыснуть скипидар. Но это уже было слишком — мы на такое не пошли. Поверьте, предлагались гораздо более изящные идеи...
Как-то раз в "Лемминкяйнен" заявились бандосы: турецкие кожанки, бритые затылки, утюги за пазухой. Конкретные ухорезы. Но обошлось — узнав, подо что заточена коммерческая деятельность фирмы, бандосы наезжать не стали, наоборот — забавы ради решили оценить услуги. Что касается кары, то здесь они сами считали себя мастаками, а вот насчет розыгрышей... Тут бандосы оторвались.
Сценарии для них сочинялись с учетом свойственного данной целевой группе специфического чувства юмора, а также господствующего здесь представления о смеховой культуре в целом. В результате "Лемминкяйнен" разработал особый стиль пацанской шутки: очень смешно, например, ночью тайком приварить металлическую дверь товарища к косяку, художественно разукрасить гуашью его новый "ауди" под ситец "в цветочек", подложить муляж покойника в багажник, ну и так далее. На подобные потехи душегубы не скупились. Мода эта, правда, продержалась недолго, но фирма тем не менее обеспечила себе покровительство местного криминала, что было делом не лишним.
— Вам не кажется, что провинциальная косность сужает пределы ваших возможностей? — спросил я искренне и тут же, черт меня дери, слукавил: — Отчего бы изначально вам не открыть дело в Питере? Или, на худой конец, в Москве?
— Для реализации наших планов, таких, как, скажем, возведение в Стокгольме динамического памятника Альфреду Нобелю, столица и провинция как топографические переменные, ничего не значат. Столица — здесь.— Курехин дважды тюкнул себя пальцем в лоб.— Не раз уже доказано: фронт — там, где танки Гудериана.
— Есть же уже памятник Нобелю на Петроградской набережной.
— Такого, какой придумал я, нет нигде. Это будет пьедестал, на котором каждые три минуты происходят оглушительные микровзрывы.
Тут в кабинет директора шагнула секретарь-девица с черно-красным жостовским подносом в руках. На подносе стояли два стакана с крепким чаем в ажурных серебряных подстаканниках, сахарница, блюдце с тонко посеченным лимоном и тарелка мокрых, блестящих вишен.
— Сергей Анатольевич, киргизы деньги перевели,— сообщила она, переставляя на стол стаканы с чаем.
— Отлично, Сонечка! Распорядись о премии.
— И Васе тоже?
— Тоже. Вася искупил.— Курехин на секунду прислушался к ударам молотка на улице и уточнил.— Уже почти.
— Вы, Сергей Анатольевич, одной рукой жалеете, другой — настегиваете.
— Со времени изобретения кнута и пряника,— назидательно изрек директор "Лемминкяйнена",— ничего более действенного человечеством не придумано. Любого Дурова спроси. Только тумаком и лаской... Тумаком и лаской...
Затем Курехин меня и Сонечку в общих чертах взаимопредставил. А когда она ушла, унеся с собой свой можжевеловый аромат (вслед Соне полетела пущенная начальником вишневая косточка, но угодила прямиком в лягушачью оперу, произведя там небольшой переполох), Сергей рассказ продолжил.
Не стоит приводить исчерпывающий перечень произведенных фирмой скандалов, подвигов, мистификаций и бесчинств, иначе могут пошатнуться главенствующие представления об основной пружине исторического механизма нынешних времен, что вовсе ни к чему, поскольку чревато массовыми психическими травмами. К тому же, Курехин наверняка рассказал не все, так — выдержки, фрагменты. Главное — от мизерных дел, частично все-таки оставшихся в рутинной практике "Лемминкяйнена", фирма вознеслась в такие огненные эмпиреи, что вполне могла бы возомнить о себе черт те что — к примеру, вообразить себя неким многовластным, человекоразмерным божеством, вроде Лиха Одноглазого. Но фирма несла груз своего величия достойно. Так, во время выборов доверенные лица кандидатов с разными фруктами и тотемными животными на партийных гербах нередко предлагали "Лемминкяйнену" работу в плане организации любых цветов пиара, но Абарбарчук, упуская шальные деньги, неизменно отвечал отказом.
Про огненные эмпиреи — это не шутка. Девятилетней давности атака на Пентагон и нью-йоркские высотки, как теперь нетрудно догадаться, в части идейного обеспечения явилась результатом деятельности "Лемминкяйнена". Причем, со стороны фирмы работа оказалась не очень и затратной. Просто нужную мысль вложили в нужную голову, как патрон в патронник, и уж коль скоро незаряженные ружья порой стреляют, то заряженное выстрелит непременно. Если без нюансов (Сергей в них, собственно, и не вдавался), общим планом, то дело было так. С палестинскими, сирийскими и прочими арабскими студентами в Москве и СПб велись приятельские, ни к чему не обязывающие разговоры о малой эффективности пояса шахида, как оружия возмездия — то ли дело бравые японские камикадзе... Где взять шахидам боевые самолеты? Не нужно боевые. В небе Америки кишат "Боинги", надо только сменить пилотов и вывести самолеты на цель.
