Валентин Гринер - От сентября до сентября
Однако совхозу не обойтись без надежной помощи промышленного шефа. Но где его найти в сельскохозяйственном районе? А найти непременно надо…
И тогда Василий Николаевич подумал о своем могучем соседе — Котласском ЦБК. Беляево стоит на горе, откуда хорошо просматривается окрестность. Выйдешь вечером за околицу села — увидишь бесчисленные огни комбината, угадаешь контуры многоэтажных корпусов, как многопалубных кораблей на рейде. По прямой до них — не более двадцати километров. Но ведь для налаживания шефских отношений имеется существенная преграда: чужой район. Котлашане могут вполне рассчитывать на помощь бумажников, а вот сольскохозяйственники соседнего, Вилегодского района… Впрочем, административное деление в пределах одной области — чистейшая условность. Все мы живем и действуем по одному принципу — советскому. Поэтому важна не территориальная принадлежность, а географическое положение, государственный подход к делу… Разве худо будет, если коряжемские химики помогут «Беляевскому» поднять и укрепить хозяйство, а совхозные труженики подадут к их столу мясо, молоко, птицу… Ведь пока еще прилавки тамошних магазинов не ломятся от изобилия этих продуктов. А можно и нужно сделать так, чтобы ломились. В конце-концов рабочий класс комбината почти на тридцать процентов состоит из бывших жителей Вилегодчины. В свое время деревня помогла комбинату, теперь вчерашние сельчане, ставшие промышленными рабочими, должны помочь землякам…
С такими мыслями Вахрушев отправился к генеральному директору комбината.
Позже, когда в одном из разговоров с Дыбцыным мы коснемся развития подсобного хозяйства на комбинате и помощи бумажников подшефным совхозам, Александр Александрович скажет:
— Молодого директора совхоза «Беляевский» мы встретили с пониманием. Хотя можно было легко отмахнуться формальным предлогом: у комбината уже есть два подшефных совхоза Котласского района. Зачем нам еще третий, «чужой»? Мне лично Вахрушев понравился сразу. Подкупал его деловой, я бы сказал, максималистский настрой, основанный на инженерном подходе к решению проблем совхозного производства. Доводы Василия Николаевича о необходимости шефства были настолько убедительны, что, посоветовавшись в парткоме, мы приняли такое решение и оформили его юридически… Все это время я внимательно наблюдаю за деятельностью Вахрушева и радуюсь: помощь комбината совхозу находит достойное воплощение. И то сказать: в течение первого года работы он возвел капитальный коровник на двести голов. Задолго до окончания общестроительных работ, выполненных хозяйственным способом, привез на комбинат комплект чертежей вентиляции, механизации, теплоэлсктроснабжения. Это позволило нам не в пожарном, а в плановом порядке выполнить заказ, а затем смонтировать оборудование в «Беляевском». Только не думайте, что мы такие добренькие и все делаем, как говорят, «за спасибо». Нет. Совхоз перечисляет нам деньги по смете. Все законно. Финансов у аграрников теперь вполне достаточно. Вот только еще не всеми хозяйствами руководят такие упорные люди. Честное слово, Вахрушеву хочется помогать: и за деньги, и бесплатно. Видны результаты — вот что важно. Сегодня большинство совхозных работников живут в газифицированных двухквартирных домах с водопроводом и телефоном. Директор упорно продолжает строительство механизированных животноводческих помещений. Инженерная мысль Вахрушева решительно вносит изменения в типовые проекты, максимально приспосабливая их к местным условиям. Мне думается, именно такие руководители, сочетающие хозяйственную сметку, инженерные знания и любовь к земле, нужны сегодня сельскому хозяйству и Нечерноземью в первую очередь.
Начальник отдела кадров комбината Владимир Семенович Шах, который чаще других руководителей бывает в «Беляевском», скажет более конкретно:
— Ни для кого не секрет: когда начинается сельскохозяйственная страда, то ли весенняя, то ли осенняя, мы получаем разнарядку: сколько людей, в какой совхоз. на какой срок направить. Бывают недели и месяцы, когда приходится отрывать от производства до трехсот человек. А ведь мы работаем по щекинскому методу, каждый специалист на учете. Приходится вопреки всем законам и правилам переносить выходные дни, оплачивать сверхурочные и тому подобное. И как же бывает обидно, когда во время проверок оказывается, что совхозу сто человек не нужны, что они загружены там вполсилы или, хуже того, вообще не загружены и мучаются от безделья. Что же касается Вахрушева, то он всегда позвонит и скажет: «Мне на сенокос занарядили семьдесят человек. Это цифры «от фонаря». Более сорока пяти не посылайте. Не смогу обеспечить фронт работ». Как-то наши сантехники поехали в совхоз монтировать вентиляцию в новом коровнике. На следующее утро звонит мне Василий Николаевич: «Для чего вы прислали восемь человек, когда пяти вполне достаточно? Троих отсылаю обратно…» С таким директором совхоза приятно иметь дело.
Мне, старому кадровику, очень нравится подход Вахрушева к решению всех вопросов. У него на вооружении принцип объединения опыта и силы, основанный на старых сельских традициях. Примером такого синтеза может служить его семья. Отец, Николай Васильевич, несмотря на солидный возраст, продолжает трудиться в совхозе. Мать, Тамара Александровна, — тоже. По совету и настоянию старшего брата окончила сельхозинститут и стала агрономом сестра Галя. Она была совхозным стипендиатом и должна была возвратиться в «Беляевский». Но, к огорчению всей семьи, не возвратилась. Перед защитой диплома вышла замуж и вместе с мужем работает в одном из совхозов Ленинградской области. Зато с дипломом того же вуза возвратилась в родное село средняя сестра — Валентина. Инженерный факультет «семейного» института оканчивает Александр. Василий Николаевич с нетерпением ждет помощника «по болтам и гайкам», который души не чает в механизации. Остается самый младший — Валерка. Он пока в восьмом классе. Но в семье никто не сомневается, что любовь к земле, привитая с малолетства, не уведет его из села. Любовь к крестьянскому труду Василий Николаевич прививает и своим дочерям — Любе и Оле. И если из других хозяйств молодые люди продолжают уезжать, то в «Беляевском» дело обстоит иначе. На сегодняшний день половина списочного состава работников совхоза — в возрасте до тридцати лет. Я интересовался этим по долгу службы и был приятно удивлен.
…Пришел Шитарев, с доброй улыбкой спросил:
— Освоились? Вижу, нашли общий язык…
— Вполне, — благодарно кивнул я Виктору Александровичу.
А Вахрушев заканчивал свою мысль:
— Проблем, конечно, много. Задач — тоже. Главная из них — в ближайшие годы создать крепкое прибыльное хозяйство, обеспечить людям хорошие условия труда и высокую культуру сельской жизни, не только равнозначную городской, но даже с некоторыми преимуществами. Убежден: в недалеком времени Беляево будет иметь все. Но без дороги мы из грязи не вылезем…
— Слушай, Василий Николаевич, все забываю спросить о твоих «рыбных» делах, — вступил в разговор Шитарев.
— Ищу квалифицированных проектировщиков-энтузиастов, но пока никто «не клюет»…
Я понял, о чем шла речь. Несколькими минутами раньше Вахрушев делился со мной своими перспективными планами и рассказал о том, что собирается создать в совхозе солидное рыбоводческое хозяйство. Река от Беляева далеко. Зато вокруг — великое множество ручьев и малых речушек. Рельеф местности позволяет построить каскад водохранилищ при незначительных материальных затратах.
— Найдешь и проектировщиков, и подрядчиков, — убежденно заметил секретарь парткома. — Кстати, только что решил с генеральным твой вопрос по металлу. К сожалению, тонну выделить не можем. Пока. Слишком велик дефицит. Получишь шестьсот килограммов, остальные — чуть позже.
— Спасибо и за это. — Вахрушев посмотрел в окно и озабоченно вздохнул. — Ранняя нынче весна. Если не успею завезти по зимнику все материалы для нового коровника, — разберут мосты на время паводка, тогда хоть волком вой.
Подшефный директор пожал мою руку, может быть, несколько сильнее, чем следовало. Но я почувствовал в этом рукопожатии умную силу, идущую от земли, и затаил надежду на встречу в «Беляевском» при «более подходящей погоде»…
НУЛИ ЭДУАРДА ВЕРИЧЕВА
Утром двадцать третьего августа мне вручили телеграмму из Коряжмы:
«ЗАВТРА НАШЕМ ПРОИЗВОДСТВЕ БУДЕТ СВАРЕНА МИЛЛИОННАЯ ТОННА ЦЕЛЛЮЛОЗЫ ДУМАЮ ВАМ ИНТЕРЕСНО ПРИСУТСТВОВАТЬ ЭТОМ СОБЫТИИ ЖМУ РУКУ СЕМЕН»
Я собирался в Коряжму в первой декаде сентября; одиннадцатого там открывалось всесоюзное совещание с участием бумажников, лесозаготовителей и железнодорожников. Было интересно побывать на этом представительном собрании, узнать, кто же все-таки повинен в том, что весь год Котласский комбинат, да и не только Котласский — всю Союзцеллюлозу лихорадило из-за нехватки сырья и транспорта. Лесозаготовители требовали вагоны, железнодорожники отвечали, что на нижних складах леспромхозов нет древесины, нечего грузить. В итоге страдали бумажники. Были дни и недели, когда целым производствам угрожала остановка, а тысячи тонн готовой продукции заполнили не только склады, но и цеховые пролеты. Поставщиков и потребителей «резал» пресловутый вагон.
