Андрей Кураев - Поднять Россию с колен! Записки православного миссионера
Но христианство — не система запретов. Это позитив. Место аскетических запретов в христианской жизни можно сравнить с той ролью, которую играют в рождении ребенка правила безопасности, которым должна следовать беременная женщина. Да, у женщины, что носит под своим сердцем ребеночка, есть ограничения: она не должна в это время употреблять алкоголь, и будет лучше, если она не будет курить и не станет поднимать тяжести. Но если некая девушка решит, что эти правила есть сам путь к рождению ребенка, то ее ждет разочарование. Если она не будет ни пить, ни курить, ни поднимать тяжести — это не значит, что в силу этого воздержания она через девять месяцев такой аскезы родит ребенка. Само по себе воздержание от водки ребенка ей не даст. Нужен супруг. Также воздержание от грехов само по себе не даст человеку Христа. Для этого нужно нечто совершенно иное: Сам Христос.
Запреты вторичны и служебны по отношению к самому главному — рождению Христа в душе. Змей же редуцирует отношения человека и Бога к системе запретов.
Мир души нетехнологичен. И поэтому прежде, чем вторгаться туда с инструкцией, попробуем для начала познакомить детей с ними самими: «я не есть одно это тело; во мне живет это странное существо по имени душа, — это то, что болит, когда все тело здорово». У этого незнакомца есть свои потребности и есть свои болячки. И вот для того, чтобы накормить вашу новооткрытую душу и чтобы защитить ее от ее болезней, вот для этого к вам и приходит Церковь. Знаете, Башлачев об этом писал так: «Отпусти мне грехи! Я не помню молитв. Если хочешь — стихами грехи замолю. Но объясни — я люблю оттого, что болит, Или это болит оттого, что люблю?»
Совместимо ли собирание радостей земных и небесных?
Скудный опыт мой, огромнейший опыт Православия и весьма разноречивый и разнокачественный духовный опыт других религий согласны в одном: собирание духовных радостей немыслимо без аскезы. Если вы хотите достичь чего-то высшего, то вам придется в чем-то себя ограничивать.
Конечно, посещение горним светом возможно и в состоянии брачном, и в состоянии даже не вполне чистой внебрачной жизни. Зарницы блещут порой в самых неожиданных временах и пространствах. Но постоянное пребывание в этом свете — оно требует умения говорить «нет» даже самому себе, даже самым как будто бы законным стремлениям своего естества…
Поэтому для тех, кто хочет «быть совершен» — для тех путь ясен: раздай имение свое… иди за Мной… не смотри с вожделением… Путь святости — это путь аскезы. Хотя в Православии человек имеет право не быть идеальным. Монашество — путь дивный (хотя и очень опасный). Но кроме монастырского, есть еще и домашнее Православие. И даже у Марины Цветаевой (а кто может указать большего ненавистника мещанского быта, уюта и условностей!) однажды вырываются такие строчки: «Ибо нужно ведь хоть кому-нибудь крыши с аистовым гнездом. Счастья — в доме, любви — без вымыслов, без вытягивания жил…» Радость земная и радость небесная могут соседствовать. Или как это говорится в «Братстве Кольца» Толкиена — «Хорошо знать, что где-то кто-то уверенно стоит на собственной земле, даже если этот кто-то — не я».
Вопрос в том — что именно человек «собирает». Чем больше заставлена комната — тем пыльнее и мутнее окошко…
Церковь выступает против того, что сегодня называется свободной любовью, не потому, что мы хотим всем навязать нашу дисциплину, наши правила жизни, и не потому, что мы хотим уменьшить количество радости. Совсем наоборот — мы хотим, чтобы человек обрел подлинную радость — радость любви. Христос говорит: «Радость ваша да будет совершенна». Мы просто хотим, чтобы это была совершенная радость, человеческая радость, радость выше-чем-животная…
Об убийстве любви
Православная Церковь не очень охотно употребляет слово «любовь», чтобы оно не затиралось. Бывает тошно читать западных проповедников, которые пользуются словом «любовь» слишком часто. Православная традиция более целомудренна. Скажем, в классической монашеской книге «Лествица» преподобного Иоанна Лествичника перечислено тридцать степеней восхождения в Царство Божие. Последняя из них называется «любовь». Начинается она с фразы: «Тот, кто дерзает говорить о любви, дерзает говорить о Боге».
Убийство любви прежде всего происходит через гордыню и осуждение. Чтобы избежать превознесения, нужно просто почаще смотреть вверх. Вот старая история (из Древнего Патерика): приходит к старцу человек и спрашивает: «Что означает быть смиренным? — Старец говорит: Скажи, пожалуйста, у себя в деревне кем ты себя почитаешь? — Я — первый человек, самый богатый, знатный, уважаемый. — А если ты поедешь в уездный центр, ты кем там будешь? — Там я буду одним из самых уважаемых горожан. — А если ты поедешь в губернский центр, кем ты там будешь? — Тоже одним из уважаемых горожан. — А если поедешь в столицу? — Наверное, я буду себя ощущать плебеем. — А если зайдешь в царский дворец? — Там я буду ощущать себя ничтожнейшим из слуг. — Так как же ты должен ощущать себя перед лицом Бога, Царя царей? А перед Его лицом мы ходим всегда».
Так что если ты смотришь вверх, помнишь о Боге, ты уже не будешь превозноситься. Перед Богом ты и тот, кого ты ставишь ниже себя, равны. А по замыслу Божьему, может быть, той душе еще больше предназначено, чем тебе.
О «половом воспитании»
Меня часто спрашивают, почему такая, казалось бы, вполне нравственная и полезная программа, как программа полового воспитания школьников, со стороны Церкви вызывает довольно резкое неприятие? Во-первых, уже из американского опыта видно, что такие программы не делают общество даже физически более здоровым: статистика показывает, что со времени введения подобных программ в американских школах число венерических заболеваний там не уменьшилось, а возросло. Возросло также число изнасилований и подростковых абортов. Американцы это заметили и отреагировали. И вот — именно в то время, когда в России пробуют ввести «половое воспитание», конгресс США голосует за выделение миллионов долларов на проведение в американских школах программы воспитания в духе целомудрия.
Что же касается введения программы полового воспитания в наших, российских школах, то мне кажется, что это еще один шаг на пути к расчеловечиванию. Потому что человек не может быть человеком, если у него нет какой-то тайны. И конечно же, одна из главных тайн подростков, их маленький секрет, который они прячут от взрослых, это то, что они уже взрослые. Они уже не дети, они уже «все знают». И для мира подростков как раз характерна стеснительность в этих вопросах.
В публичной бане без штанов будут ходить или маленькие дети, или взрослые мужики. Подросток же ни за что с себя плавки в бане не снимет. И вот эти сеансы массового раздевания — пусть даже на уровне слов, картинок — это разрушение естественной потребности человека в тайне. Ведь все-таки не случайно сексуальная сфера в самых разных традициях, совершенно далеких от пуританства, весьма далеких от христианства, всегда была окружена системой разнообразных табу. Именно эта область почему-то всегда воспринималась как имеющая прямое, непосредственное отношение к религии. А где религия — там мистика, там тайна.
Посвящение во взрослые всегда было таинством, а не просто раскрытием давно всем известных сексуальных секретов. В упомянутых же программах с самого начала предлагается заведомо профанный, бесчеловечный язык — язык чистейшей механики, физиологии… Вместо тайны любви речь идет о секретах секса.
Сегодня в России более чем достаточно источников для желающих подростков узнать все, что их на эту тему интересует. Более чем достаточно всевозможных книг, журналов, видеопродукции. Поэтому совсем не обязательно вводить все это в школе. Кроме того, у массовой школы есть такой талант — убивать все, чего она касается. Будь то Пушкин, будь то закон Божий. Если хотите, чтобы было воспитано поколение атеистов — введите обязательный Закон Божий. Хотите воспитать поколение импотентов — введите школьное половое воспитание. При виде обилия агиток с рекламным слоганом «Твой друг — презерватив», приходит на ум народная мудрость: скажи мне, кто твой друг, и я скажу — кто ты…
О «сексе как способе получения удовольствия»
Вопрос о сексе — это вопрос о свободе человека: или твои гормоны управляют тобою, ударяют тебе в голову и тогда ты думаешь уже не головой, а какими-то иными своими органами. Или ты — человек. И как человек, не просто повинуешься инстинктам, и твой поиск — не «с кем спариться». Человек должен любить не тело другого человека, а самого человека, целостного, тело и душу. И он должен нести ответственность за результаты своих действий. А самое главное — христианство дорожит любовью. Но когда сегодня юноша говорит девушке «я тебя люблю», то в 90 случаев из 100, в переводе на русский язык, этот Ромео просто хотел сказать своей Джульетте: «слышь, я тащусь от тех ощущений, которые я испытываю в твоем присутствии». В современной молодежной культуре «я тебя люблю» означает «я тобой пользуюсь». То есть мне нравятся мои ощущения, я от них балдею, а ты для меня — просто стимулятор этих ощущений. И это не любовь, а всего лишь одна из форм эксплуатации человека человеком.
