Александр Горянин - Мифы о России и дух нации
Да, кризис больно ударил по многим. Но он же покончил с таким антирыночным явлением, как «приятельский капитализм» . Это когда мигом раздувшиеся от важности молодые столоначальники (в сугубо непроизводственных сферах, конечно) брали себе в подчиненные дармоедов и прихлебателей из родни и бывших одноклассников, устанавливали всем непомерные оклады в уверенности, что так будет всегда. Кризис, как волк-санитар, перегрыз горло целым отраслям воздухоторговли, прикончил самые (с отдельными печальными исключениями, конечно) нежизнеспособные и дурно управляемые предприятия и фирмы. Он сбил спесь с неосновательно обогатившихся (и потому мигом просевших) карикатурных «новых русских» из числа тех, что носятся по улицам в сверкающих катафалках. И он же сделал вновь рентабельной нефтедобычу — главную кормилицу России.
Наши финансово-экономические трудности — печальная реальность, но кто осмелится назвать их непреодолимыми? Что касается российского внешнего долга, то судьба его будет наверняка такой же, что и у прочих внешних долгов нашего столетия. Страны расплачиваются в разумных пределах, а неподъемные долги им списывают. Сначала идет реструктуризация, потом отсрочка, потом новая отсрочка и новая реструктуризация, потом проблема уходит из поля зрения широкой публики, погружается в тихие омуты международной бюрократии, где и присходит бесшумное списание. Об этом говорил в свое время недавно скончавшийся лауреат Нобелевской премии Василий Леонтьев: смело берите в долг, всего отдавать не придется. В США я не раз слышал от американцев их проверенную мудрость: «Если хочешь, чтобы тебе начали всерьез помогать, сперва влезь в долги» .
Кажется, лишь Румыния времен Чаушеску да Чили времен Пиночета разбились в лепешку и выплатили весь внешний долг, но никто этого не оценил. Мало того, в печати мелькали гипотезы, что печальная судьба Чаушеску как раз и была следствием его полного расчета по долгам. Наводит на раздумья и едва предотвращенная расправа над Пиночетом. Впрочем, не будем отвлекаться.
Ясно, что такой мощи и силы бескровные революции, как наша либеральная революция, не могут протекать гладко и незатруднительно. Я уже сравнивал сегодняшнюю российскую жизнь с капитальным ремонтом в доме без отселения жильцов. Для миллионов людей это тяжко. Особенно для населения малых городов и городов промышленной монокультуры, для людей пониженной адаптируемости, для старых по возрасту и старых от рождения. Может быть, самая важная задача государства сегодня — адресно помогать этим людям. А еще тяжко пьющим. И тем, кому пол-работы не показывай, хотя жаль, конечно, и их. Не жаль только подавшихся в «политологи» марксистов, сеящих разлад, уныние и ненависть.
Нам нужно многое и основательно менять в нашем доме. Главное, нам нужно менять самооценку. Да, мы продолжаем жить некрасиво и неправильно — коммунистическая короста, повторюсь, сходит долго. И все же внушаемая нам изо всех рупоров самооценка никак не соответствует действительности. Совершив беспримерный в истории бросок к свободе, одолев такой заоблачный исторический перевал, мы заслужили совсем иную оценку. И не только. Нам нужны принципиально другие, принципиально положительные установки. («Установка» — не советское словцо, как может кто-то подумать, это общепринятый термин общей и социальной психологии.) Поиск национальной идеи, государственной идеологии — ничто иное как тоска по положительным установкам.
Конечно, такие вещи проще сказать, чем сделать. Но, как ни странно, кризис может в этом помочь. Сегодня творцы общественного мнения уже не так самодовольны и заносчивы, как год назад, сегодня есть шанс докричаться до них и быть услышанным. Экстремальные времена — они же и самые интересные. Сегодня может получиться то, что было обречено в более расслабленной и самоуверенной атмосфере.
Глава V. Поучимся у Западной Европы?
Миф о добром немецком примере для России
Одно из моих печатных выступлений против катастрофизма нашей журналистики вызвало печатную же отповедь под названием «Мы не катастрофисты, мы свидетели катастрофы» . Отповедь принадлежала перу Ростислава Горчакова, редактора одной из провинциальных газет. Походя обвинив меня в «идеологическом обслуживании режима» , он утверждал: «Над Россией сейчас вновь опускается ночь» , и этот мрак будет сгущаться «до тех пор пока нами будут продолжать править бывшие гестаповцы и бывшие гауляйтеры» . Чтобы читатель понял, откуда взялись гестаповцы и гауляйтеры, давался целый вставной фельетон.
Вообразите, мол, такую картинку: в ФРГ минуло 10 лет после краха нацизма, пост федерального канцлера занимает бывший гауляйтер Кох, он призывает бывших узников примириться с бывшими охранниками, правительство состоит из его бывших партейгеноссе, «депутаты бундестага чуть ли не на всех заседаниях с картами в руках лихорадочно ищут у соседей искони немецкие земли, в чем находят полную поддержку МИДа, коим руководит выдающийся профессионал гестапо герр Мюллер. Промышленность приватизирована, и бывшими заводами фирмы Герман Геринг АГ ныне руководит выдающийся рыночный бизнесмен и личный друг канцлера герр Мартин Борман» . И так далее. Если бы такое прочел со сцены эстрадный балагур, публика падала бы со стульев от смеха.
Поскольку примером Германии нам тычут в глаза достаточно часто, давайте примем условия игры и всерьез вообразим Германию, где фашизм не выкорчеван внешней военной силой, а реформировался. Вообразим предвоенного немца-антифашиста, которому предлагают: сделай выбор для своей родины! С одной стороны — война, гибель каждого десятого жителя Германии, миллионы искалеченных, сметенные с лица земли города, 250 тысяч погибших только за одну ночь только в одном Дрездене,[77] разгром, оккупация, репарации, утрата навек 33 % территории по сравнению с 1913 годом, раскол оставшейся территории страны надвое на протяжении 45 лет, страшная вина перед остальным человечеством. А с другой — версия г-на Горчакова. Неужели бы спрошенный заколебался в выборе? «Пускай старые фашисты ходят, пока живы, на могилу фюрера со словами «Рано умер, отец» сколько им влезет. Чорт с ними! — сказал бы он без сомнения. — Я с радостью соглашаюсь на такую плату» .
Вот и Россия согласилась на такую плату. И благодарит Бога, что не пришлось платить другую.
В остальном же процитированный фельетон не такой уж и фельетон. Новые мехи в ФРГ наполняли тем вином, какое имелось в наличии. Дело в том, что «через 10 лет после краха нацизма» , т. е. в 1955 году, в администрации ФРГ трудились десятки тысяч вчерашних нацистов. И не только на рядовых должностях. В 50-е годы немало лиц с активным нацистским прошлым занимали весьма высокие посты в стране. С юных лет в моей памяти засело несколько из них — федеральные министры Оберлендер и Зеебом, глава военной разведки Гелен, генералы на высших командных должностях Шпейдель и Хойзингер (забыл, которого из них связывали с убийством в 1934 году югославского короля Александра и французского министра Барту). При желании легко установить и другие имена. У советских пропагандистов была легкая жизнь, им ничего не надо было выдумывать. «Правду» , что ни день, украшала сенсация вроде: «Генерал вермахта, военный преступник NN стоит у руководства НАТО!» Да что там министры и генералы! Канцлер ФРГ в 1966-68 гг. Курт Георг Кизингер (преемник Эрхарда и предшественник Брандта) состоял в нацисткой партии с февраля 1933 года по май 1945-го, был заместителем заведующего отделом радиопропаганды германского МИДа и в этом качестве имел тесные контакты с Риббентропом и Геббельсом. А бывший эсэсовец Курт Вальдхайм (обвинявшийся в военных преступлениях в Югославии) в 1972 г. стал генеральным секретарем ООН, а в 80-х был президентом Австрии.
Вот какие черты духовного климата ФРГ середины 50-х счел нужным выделить современный немецкий историк проф. Рейнхард Рюруп: «Досрочное освобождение нацистских преступников, осужденных в Нюрнберге, реабилитация генералов вермахта, деятельность крупных функционеров третьего рейха на руководящих постах в Федеративной республике… Книжный рынок на многие годы заполонили мемуары фельдмаршалов и генералов… Убийства и зверства немцев на советской земле последовательно затушевывались» .[78]
Вплоть до 70-х, т. е. до подписания правительством Брандта договоров с СССР, Польшей и Чехословакией, правительство ФРГ рассматривало границы рейха на 1 марта 1937 как продолжающие юридически существовать, и время от времени об этом напоминало (например, в заявлении от 10 декабря 1965). В стране открыто действовали такие симпатизанты нацизма, как Национал-демократическая партия, Немецкая партия, Общегерманский блок, Немецкая молодежь Востока, «Стальной шлем» , Союз немецких солдат, Союз бывших военнослужащих войск СС (даже через 25 лет после войны насчитывал сто тысяч членов) и т. д.
