Итоги Итоги - Итоги № 45 (2013)
Его песни
Он так и говорит в интервью: «Мое творчество» — не обращая внимание на злопыхателей и пр. В таковом всеяден настолько, что дух захватывает. Может петь песни одного из самых изысканно-умных композиторов нашей эстрады Андрея Мисина или проводить время в компании маэстро Владимира Спивакова и «Виртуозов Москвы», а может спеть «Гоп-стоп» с Александром Розенбаумом или забацать что-нибудь этакое с Тимати. Дуэтом с Лепсом мечтают выступить многие начинающие, полагая это вернейшим средством раскрутки. Один из апокрифов гласит, что на очередное предложение из серии: «Есть пять тысяч бюджета, можно ли к вам прийти?» — Лепс будто бы выдал ответ: «Дам десять, но чтобы ушли прямо сейчас».
Можно его любить, можно не любить — но трудяга он, каких мало, а в отечественной популярной традиции нынешнего извода почти и нет. Коллеги — музыкальные журналисты вспоминают, как на съемках телешоу из серии «пишущие против поющих» Лепс, прежде чем объявили «Мотор!» и выход на арену, уселся в сторонке за ударную установку и, не особо напрягаясь, выдал пятиминутное соло, достойное лучших образцов drum-искусства. Не забываем: диплом училища — по классу ударных, но барабанщик барабанщику рознь, хоть с дипломом, хоть без. «Даже та часть спикеров, что собиралась его обос..ть, застонала от восторга», — признал один из свидетелей происшествия.
При этом Григорий Лепс из тех работников вокала, которые умеют дать понять: для них микрофон — что твоя галера. Монологи про связки, которые он рвет, — общее место практически любого интервью с певцом. Традиция, если что, не новая, особо любимая и опоэтизированная Владимиром Высоцким: «Голый мой нерв, на котором кричу». Из репертуара Высоцкого у Лепса, кстати, целый DVD и еще альбом в придачу. Общих черт с бардом как минимум две: он ярок и он громок — в прямом смысле. «Мама одно и то же говорит: что ты так орешь? Я, говорит, не могу ходить на твои концерты, потому что я не могу слушать, как ты орешь два часа — это невозможно».
Неудивительно, что Лепс невыносим для многих. Особенно когда посягает, по мнению пуристов, на святое вроде «Жил-был я» Тухманова на стихи Кирсанова, песню, прославленную в середине 70-х Александром Градским и, казалось, невозможную ни в чьем ином исполнении. То, что это не так, выяснилось самым неожиданным образом: сотни комментариев про Лепса — какой он, натурально, ужасный — появились не под его роликом (хотя там тоже немало), а под оригинальной записью Александра Борисовича, выложенной на YouTube. Что-что, а бездарности так публику не задевают.
Среди вала инвектив от ревнителей исконных трактовок выделился голос неизвестного, скрытого за сетевым псевдонимом: «Если будет выбор — я выберу Градского... Но в то же время, если бы вся наша современная попса была уровня Лепса, я думаю, слушатели были бы в плюсе».
Его планида
Последняя новость: Лепс хочет встретиться с Эдвардом Сноуденом. Чтобы познакомиться, а заодно, как уверяют, и посоветоваться на предмет того, не могли ли бывшие коллеги экс-внештатника американских спецслужб прослушивать его телефон. И если могли, то что теперь с этим «счастьем» делать. Кстати, процитируем, к слову, Юрия Кару. «Неприятности Лепса — это расплата за Эдварда Сноудена», — полагает коллега певца по сообществу доверенных лиц Владимира Путина.
Скорее всего, ничего путного Сноуден нашему герою не посоветует. Разве что прислушаться к старшему товарищу — не только по сцене, но и по невъездной судьбине. «Терпи, я 20 лет терплю — и ничего», — ободрил Лепса глубоко чтимый им Иосиф Давыдович Кобзон.
А петь Лепс не перестанет. Как уверяет артист, когда он попытался уйти с эстрады, ему сказали: «Мы подарили тебе очень много денег, Гриша. Тебе дали возможность стать очень большим артистом. Тебя знают люди, к тебе ходят на концерты». И в довольно жесткой форме пояснили, что «либо ты будешь заниматься музыкой, либо ты ничем не будешь заниматься». Он ответил — хорошо, никаких проблем, все нормально, спасибо — и побежал заниматься музыкой. Видимо, это был такой маленький урок.
И никакого криминала, как уже было сказано.
В ожидании оттепели / Искусство и культура / Культура
В ожидании оттепели
/ Искусство и культура / Культура
Валерий Тодоровский: «Полвека назад Никита Сергеевич чуть ослабил гайки, и люди не могли надышаться. Сегодня этого мало. Даже если вдруг случится оттепель, никто не воспарит. Все продолжат спорить, ссориться, выяснять отношения»
7 ноября на экраны вышел фильм Александра Велединского «Географ глобус пропил», снятый по одноименному роману Алексея Иванова. Картина, с которой только начал знакомиться широкий зритель, успела засветиться на различных кинофестивалях и собрать там охапку призов, включая главные награды «Кинотавра». Глобус не глобус, но география широка: от Сочи, Одессы, Оренбурга и Выборга до Владивостока, Сахалина, Абу-Даби, Женевы и Торонто... Сопродюсером и соавтором сценария фильма выступил Валерий Тодоровский. Роль для него привычная. А вот сериалов Валерий Петрович еще не снимал. 12-серийная «Оттепель», которую в конце ноября планирует показать Первый канал, станет теледебютом для опытного кинорежиссера.
— Не хочу расстраивать, Валерий, но, похоже, вы ошиблись: оттепели не будет. По крайней мере, той, что без кавычек.
— Разве я утверждал, будто она непременно наступит? Не припоминаю.
— Мне показалось, сериал — ваша попытка поймать модный тренд.
— Послушайте, это совершенно бессмысленное занятие! Кинематографист может попробовать передать на экране ощущения, связанные с его личными воспоминаниями и мечтами, но глупо стараться угадать, что именно будет пользоваться успехом у зрителя.
— Тем не менее зимой 2011-го, когда вы приступали к съемкам, жила иллюзия, что оттепель возможна. Согласитесь.
— Это так. Но не ищите сложных аллюзий. Я не пытался уловить ветер перемен, вот честно. Все гораздо проще. Объяснюсь. Много лет я занимаюсь сериалами. Как продюсер. Но ни разу не снимал их в качестве режиссера. У меня даже возник комплекс вины перед приглашаемыми коллегами. Они говорили: «Значит, сам, Валера, опять не впрягаешься, знаешь, что работа адская!» Я отвечал, что обязательно когда-нибудь это сделаю... Если и рассуждать о некоем тренде, то надо отметить повальное увлечение американскими сериалами класса А. Типа Breaking Bad («Во все тяжкие») Винса Гиллигана или Mad Men («Безумцы») Мэттью Вайнера. В последние годы именно они регулярно брали премию «Эмми» в номинации «Лучший драматический сериал». Безусловно, речь о серьезных произведениях искусства. Массовый зритель часто не задумывается, с чего вдруг уровень, казалось бы, привычного телевизионного мыла поднялся до новых высот. Причин много, но едва ли не главная заключается, на мой взгляд, вот в чем: авторы перестали воспринимать сериалы лишь в качестве продукта на продажу. Да, и это есть, но большинство режиссеров все же снимают не только ради денег. Они стараются рассказать личную историю. В Америке я подружился с Вайнером и как-то спросил его, почему он взялся за Mad Men, сюжет которого строится вокруг вымышленного рекламного бюро из Нью-Йорка. Мэттью ответил, что вырос в семье рекламщиков. Дескать, всегда хотел сделать сериал о дорогом и близком.
— А вы, помним, кинематографического роду-племени…
— И с этим не поспоришь… Когда почувствовал, что готов снимать для телевидения, у меня не возникло проблем с выбором темы. Важно было понять, от чего оттолкнуться и в каком направлении двигаться. Ясно, что я физически не застал хрущевскую оттепель, поздновато родился, но шестидесятники окружали меня с детства. Помню дух того времени, поэтому и загорелся идеей передать его на экране. В каком-то смысле это была неосознанная попытка создать прижизненный памятник папе. Подчеркиваю, неосознанная. И, увы, неосуществленная… Сериала папа не увидел, но сценарий прочел.
— Сколько вы горели?
— Идеей? Придумать зачастую проще, чем осуществить. Я сел вот в этой комнате, позвал сценаристов Алену Званцову и Дмитрия Константинова и сказал: «Будем писать». Встречались мы часто, по несколько раз в неделю, но продвигались вперед тяжело, медленно. Работа над сценарием заняла год. Зато съемки продолжались девяносто три дня. Гонка бешеная! История растянулась на двенадцать серий, рассказать ее короче не мог. На финише чувствовал себя измочаленным, как ни на одном из полнометражных фильмов. Едва не загремел в больницу от физической усталости. Не верьте рассказам, будто можно склепать сериальчик между делом. Нет, не так выразился: есть умельцы, которые что угодно слепят на коленке за ваши деньги. Только плати! Но итогом будет говно. Еще раз повторю: хорошо не получится, если не любишь то, о чем снимаешь. Мой главный мотив с «Оттепелью» состоял в желании пожить немного жизнью родителей и их ровесников. Эмоции стоградусные, отношения искренние... Да, это ностальгия. По ярким страстям и чувствам, которых сегодня, к сожалению, нет.
