Лев Вершинин - Россия, которую мы догоняем
(в) для России же наступает тот самый Час Х, которым я, сами знаете, не устаю всех вас, дорогие френды и не френды, запугивать. То самое «время разменов», когда, чем-то жертвуя, необходимо что-то (и не меньшее!) брать взамен. И если иначе никак, то без спроса. Ибо ее присутствие на Южном Кавказе по всему периметру советской границы становится жизненно необходимым. Во имя сохранения Каспия, хоть какого-то влияния на Туркменистан, а по большому счету, и во избежание потери Кавказа Северного (что в планы Дома и Холма входит однозначно). И даже если для этого придется вспомнить советско-иранский Договор 1921 года и реализовать свои права, гарантированные его 6-й статьей — по умолчанию вслух не поминаемой, но никем не отмененной, — значит, это придется делать. У Кремля нет иного выбора. Украины нам уже и так достаточно.
Очень интересуясь развитием ситуации на Украине, я, как правило, уделяю внимание тем направлениям, в которых разбираюсь относительно неплохо. Экономика к таковым не относится. Тем не менее, получив недавно возможность пообщаться с весьма знающим специалистом, кое-что намотал на ус, обдумал и понял многое, чем, на мой взгляд, нелишне поделиться. Без всяких «политических» эмоций по поводу необходимости существования украинской государственности вообще. Рассуждая только с позиции, что там, на Украине, хорошо, а что плохо для оздоровления экономики и всего общества, а не пресловутого «маленького человека», которому плохо всегда.
Очень красиво раскладывается пасьянс на примере «романа» Киева с МВФ.
Ни для кого не секрет, что на финише правления Кучмы, — аккурат в премьерство Януковича, — Украина по всем показателям шла вверх так быстро и, казалось, уверенно, что некоторые авторитетные эксперты всерьез заговорили о рождении «европейского тигра». По крайней мере, цифры свидетельствовали, и тенденция была неплоха.
Но грянул «оранж», и все кончилось. За время своего премьерства Женщина с Косой (не она одна, конечно, но ответственность-то лежала на ней) мало того, что вдрызг растранжирила накопленное, но и, лихо оседлав волну популизма, довела страну до края.
Наращивая популярность по бессмертному принципу Скарлетт О’Хара, — «Об этом я подумаю завтра», — г-жа премьер щедро повышала социальные выплаты и морозила цены, не особо обращая внимания на себестоимость. А ежели что, без колебаний брала в долг. Или, как изящно выразился некто Ющенко, «набралась долгов, как сучка блох».
В итоге, когда грянул гром и экономика в 2009-м ушла в пике, брать в долг стало единственным способом хоть как-то удержать общество от мощного взрыва. Это удалось. Уровень жизни покачнулся, понизился, но не смертельно. Зато страна к моменту избрания Януковича балансировала на грани финансовой комы, в которой дефолт мог оказаться не самой плохой новостью.
Понимая все это много лучше, чем «средний украинец», команда Виктора Федоровича объявила аврал. На Украину прибыла миссия МВФ, быстро (специалистам расклад был очевиден) определившая проблему и давшая несколько абсолютно стандартных рекомендаций на предмет хоть какой-то стабилизации. В их числе был рост расценок на ЖКХ и прочее с некоторыми компенсациями самым слабым и несчастным.
То есть то самое «затягивание поясов», которое подчас бывает крайне необходимо, но которого боятся решительно все, и в странах поблагополучнее Украины — тоже. Власти понимали, что это никому не понравится, однако иные варианты, — резкое, в разы сокращение расходов на все или обвальное повышение налогов — угрожали тем же, но в большей степени.
Бывают ситуации, из которых любой выход плох. Оттягивая страну от грани полного краха и взрыва, команда Януковича, изменив своей обычной неторопливости, начала шагать в указанном направлении. Осторожно, по частностям, но начала. И результаты, судя по цифрам (я не поленился проверить), достаточно быстро проявились.
В связи с чем встала новая проблема: или «рвануть вперед», реализуя весь пакет реформ зараз, пока Виктора Федоровича еще любят и в Виктора Федоровича еще верят, не глядя на ухудшение жизни масс, или все так же идти на ощупь, мелкими шажками, не разоряя большинство населения Украины сразу.
Первое «или» давало немалый шанс хоть как-то (а может быть, даже и вполне серьезно), перестав попрошайничать, выправить ситуацию и подойти к новым выборам с какими-то козырями (типа, «Вам было трудно, но, сами видите, оно того стоило»). Однако — это «потом». А с другой стороны, это с полной гарантией обеспечивало резкое падение популярности, чем не преминули бы на полную катушку воспользоваться оппоненты, и притом прямо сейчас.
Каким путем принял решение идти Киев, известно. А в итоге МВФ умыл руки, — дескать, не слушаете и не надо, — население все равно нищает и озлобляется, а мировой кризис далеко не угас, и чтобы хоть как-то держаться на плаву, рекомендации МВФ, опять-таки все равно, придется выполнять. Потому что иначе будет еще хуже. Но выполнять в ситуации, когда кредита доверия уже нет, а положение сложно назвать прочным.
Итоги неутешительны.
Не решившись рубить кошкин хвост сразу, команда «регионалов» все равно не выполнила (и не могла выполнить) то, на что надеялись избиратели. То есть, чтобы счастье было всем и никто не ушел обиженным. А сейчас, когда принятия тех же самых мер уже не избежать, но страна кипит, подобно котлу, цена окажется куда более высокой, нежели в начале славных дел. А тут еще и происки Запада.
После первой, довольно жесткой (по китайским меркам), но короткой (всего одна строка) реакции агентства «Синьхуа» на речь г-жи Клинтон в Дакаре последовала долгая пауза, впоследствии оборвавшаяся чем-то, похожим на рычание: «Пусть Вашингтон не надеется, что ему удастся вбить клин между Китаем и Африкой», на что Госдепартамент США, тотчас подхватив пас, парировал: «Нам сложно понять, что имеет в виду Китай и вообще каковы причины его раздражения».
Что, как говорил в таких случаях Владимир Ильич, формально правильно, а по существу — издевательство.
На самом деле проникновение Китая на Черный Континент для американских политиков — фактор более чем раздражающий. По мнению практически всех специалистов, увлекшись в конце ХХ — начале XXI веков «продвижением демократии» с целью «взять на поводок» сперва Восточную Европу, затем Афганистан, Ирак и, наконец, Ближний Восток с Магрибом, янки очень долго не обращали внимания на тот факт, что Пекин понемногу укрепляет свои «африканские» позиции. И не просто так, а по-умному. Делая упор на проникновения в страны, богатые природными ресурсами — в первую очередь (как Экваториальная Гвинея, Ливия и Судан) нефтью и газом.
По данными «Файнэншл таймс», «это стратегическое решение было принято руководством КНР еще в начале 1990-х годов, когда советское влияние в Африке пошатнулось и стало возможным проникнуть в регионы, ранее бывшие под контролем русских». Тем паче, что, «по мнению США, эти страны и так были у них в кармане». В итоге уже в 2006-м объем торговли между КНР и Африкой составил рекордные 40 миллиардов долларов, а через пять лет, к 2011-му, вырос вчетверо, причем только объем прямых инвестиций КНР в 50 африканских стран по итогам 2011 года достиг 15 зеленых миллиардов. Более того, уже в 2007-м Китай, обогнав США, стал крупнейшим торговым партнером Африки, и темнокожих лидеров можно понять: в обмен на доступ к ресурсам — нефти, газу, цветным и черным металлам, древесине и плодородной земле — Пекин предлагает громадные, очень дешевые (много дешевле американских и МВФ) и долгосрочные кредиты.
Неудивительно, что лет пять назад отношения Вашингтона с Пекином начали понемногу накаляться. Внешне все выглядело, что называется, тип-топ, но «арабская весна» плюс привходящие моменты типа ее репетиции в Кот д’Ивуаре, а также «добровольный» развод Северного Судана с Южным дали интересный побочный эффект: куда бы ни приходила «демократия», победившие герои освобождали народ, помимо прочего, и от договоров с китайцами. По странной случайности передавая все вкусности новым заокеанским партнерам. И в какой-то момент — после Судана, но особенно, после Ливии — это стало достаточно болезненно. В Чжуннаньхай поняли, что лишать Поднебесную жизненно необходимых ей ресурсов начали всерьез и навсегда, — и огрызнулись.
В первую голову пошла на спад кривая двусторонней торговли — что вызвало (по древнему принципу «А нас-то за что?») обиженное недоумение в Вашингтоне. Затем китайские дипломаты устремились в столицы небольших, но богатых стран вроде Экваториальной Гвинеи, предлагая, помимо новых, на еще лучших условиях кредитов какие-то (подробностей пресса не сообщала) «гарантии стабильного развития». И мало у кого есть сомнения в том, что огромное, без полагающихся предупреждений состоявшееся турне г-жи Клинтон по Африке — Сенегал, Уганда, Южный Судан, Кения, Малави, ЮАР, Нигерия, Гана и Бенин — было ответом Китаю.
