Газета Завтра Газета - Газета Завтра 469 (47 2002)
Нет, чеченцы здесь ни при чем. На следующий день я был в гостях у Тани Максимовой, вдовы талантливого русского писателя. Того, что издавал "Континент", а потом с горечью признался: "Мы метили в коммунизм, а попали в Россию". И в этот вечер мы с Татьяной вспоминали, как Владимир Емельянович, давая мне интервью для ЦТ, сказал о тогдашней борьбе Горбачева и Ельцина: "Эти два петуха дерутся уже не на краю пропасти, а висят над ней, и все это приведет к страшным последствиям". Вот и привело… "Против тоталитаризма в СССР боролись мы, а власть захватили торговец цветами (Чубайс) и бракоразводный юрист (Собчак)". Общаясь последние годы с писателем, которому дозволено было печататься в "Правде", "Советской России" и "Дне", я наблюдал, как мучительно он переживает случившееся, и не удивился его скоропостижной смерти.
А началось все еще на съезде Верховного Совета, когда стали открыто поносить армию, плевать в лицо тем, кто воевал в Афганистане. Тогда и начался развал наших Вооруженных Сил, служб госбезопасности. Это тогда Бакатин подарил американцам секреты подслушек их посольства в Москве — секреты, названные Горбачевым устаревшими. Американцы же сами потом признали, что такие системы им еще лет тридцать пришлось бы разрабатывать, а ответный подарок Бакатину даже не пообещали. А ведь если бы профессионалов тогда не разогнали и спецслужбы не развалили, разве возможна была бы сейчас Дубровка?
Другой шаг к Дубровке — ложь о тогдашних событиях в Грузии. Конфликт между Шеварднадзе и Гамсахурдиа раздули до масштабов национального противостояния. Объявили, что русские солдаты убивали грузинских женщин саперными лопатками. Не было такого! Врали Собчак и его подельники-межрегиональщики, строча поспешные отчеты из Тбилиси под диктовку американских заказчиков. Ведь Шеварднадзе сидел в Москве и не поехал в Тбилиси, хотя кому это было сделать, как не бывшему первому секретарю и главе КГБ Грузии? Туда направили элитного генерала Родионова, который полгода ликвидировал последствия землетрясения в Спитаке. Он послал тогда разоблачительное письмо "хитрому лису", но демократы и на него наплевали. И в результате Грузия помогает чеченским боевикам появляться в Москве с грузинскими паспортами.
На волне вседозволенности обвинили православных иерархов в сотрудничестве с КГБ. Я, как человек верующий, никогда не состоявший в партии и имеющий свои счеты к ее бонзам, скажу: "Ну и что?" Ответьте, а кому служат ватиканские лидеры? Ведь известно, что правая рука Папы, распорядитель финансов кардинал Пол Марцинкус — агент ЦРУ. Кого это шокирует? Уж если на то пошло, то первым "служителем безопасности" был Сергий Радонежский, благословивший Дмитрия Донского на освободительные действия.
Как мелкотравчато издевались над "плачущим большевиком" Николаем Рыжковым! Да, он плакал и даже перенес тяжелый инфаркт. Но не от того, что потерял капиталы, а потому что знал, к чему приведет демократическая вакханалия. Что родной его "Уралмаш" достанется бандитам и хозяйничать на нем станут "Бендукидзы".
А кого тогда сделали героями? "Огонек" Коротича воспевал "подвиги" Бухарина, Тухачевского и Троцкого. "Бухарчика", который ненавидел Есенина. "Если мы будем печатать Есенина, так и до Тютчева докатимся",— писал этот подручный Троцкого. Это — о великом дипломате и поэте русском! А Тухачевский, утопивший в крови крестьян Тамбовской губернии и разоривший половину Польши? Все они были никудышными военачальниками и убийцами, трусившими перед Сталиным.
В "Новой газете" несколько лет назад Минкин опубликовал распечатку телефонного разговора Собчака и Чубайса. Истерическим тоном отец "бандитского Петербурга" требует от "Толика" заставить Ельцина убрать физически генерала Рохлина. Рохлина, честнейшего командира, не принявшего, подобно Солженицыну, из грязных рук вурдалака геройскую звезду за Чечню, ибо воевал вынужденно против своих сограждан. И спустя месяц после "заказа" Собчака Рохлина убили. Это был еще один шаг в сторону Дубровки!
В 1905 году при расстреле демонстрации в Петербурге все выдающиеся деятели русской культуры (Чехов, Серов, Короленко, Нестеров, Поленов — кстати, императорские академики) — плакали и отказывались от почетных титулов. А наши писатели и поэты радостно аплодировали убийству людей в 1993 году. Не все, конечно. Замечательная русская поэтесса Татьяна Глушкова писала в те дни:
Флоренцией казалась мне Москва:
Коварной, воровской, средневековой…
Флоренцией казалась мне Москва,
Бесстыжею ловушкой, западнею.
Цвели в эфире лживые слова,
Поил эфир цикутой, беленою…
А затемно, когда ударил залп
Близ розового мертвого палаццо,
Я онемела, как кандальный раб,
Не смеющий ни мстить, ни разрыдаться…
Но поутру, когда солдат последний
Пал, и вроде — взятки гладки,
Под окнами прошел крылатый Дант
В пропахшей адским чадом плащ-палатке.
Демократические СМИ лишь издевались над ее провидческими стихами, обращенными к трагедии на Дубровке. Они упивались жалкими кривляниями доморощенных юмористов. Сколько их развелось! День и ночь мелькают на экране. Бездарные, уродливые… Как метко подметил в 70-е годы великий композитор Валерий Гаврилин, "чем страшнее жизнь страны, тем больше юмора в эфире". И нынче президент России, страны Гоголя, Чехова, Лескова и Щедрина, вручает личную премию №1… Жванецкому! Вовсю славословят сегодня горе-писателя Войновича. Никита Струве, которого не обвинишь в односторонности, сказал мне в Париже: "И зачем мы его печатали, он же бездарен и склочен".
А ведь именно Войнович в своем написанном на уровне "крокодильских" фельетонов "Чонкине" издевается над русской армией. А значит, и он внес ощутимый вклад в появление террористов на Дубровке. Разве в США дали бы печататься человеку, оскорбившему американского солдата? Или вот вышел фильм "Олигарх" Лунгина, где образ Березовского воплощает всеядный актер Машков. И поехали Лунгин с Машковым в Лондон к своему прототипу отчитаться за его щедрые постановочные и показать "барину" свое изделие. Представьте себе на минуточку, что бы сделали американцы со Спилбергом и Де Ниро, если бы те пообщались с земляком, которого преследует ФБР. На другой день все газеты США вышли бы с заголовками: "Вон из страны тех, кто подрывает нашу безопасность!"
Свой вклад в возможность трагедии на Дубровке внесли такие публицисты, как Семенов, Бовин, Стуруа, Боровик, Колесниченко, Познер, Киселев, Шустер, Сванидзе и компания всех, ненавидящих Россию. Это они помогали развалу страны и готовили нынешнюю ситуацию.
За последние десять лет с экрана ни слова не было сказано о таких корифеях нашей литературы, как Распутин, Носов, Можаев, Абрамов, Белов и многих других. Раз в несколько лет разрешают выступить Солженицыну. Ни в одной почти программе не услышит зритель голосов таких патриотов, как генералы Леонов и Шебаршин, даже западными противниками признаваемых в качестве суперпрофессионалов. Зато купаются в лучах дешевой славы болтуны типа Юшенкова, Борового, Кибуладзе, Немцова и Кириенко. Помните, когда погиб Артем Боровик, подсевший в самолет нефтяного магната Бажаева, какие пышные поминки извлекли его родные и близкие из этой катастрофы. И никто не вспомнил, что в это же самое время в Чечне убит молодой русский солдат Евгений Родионов. Боевики сказали ему: "Сними нательный крестик, даруем жизнь". А когда воин не отказался от символа православной веры, зверски надругались над его трупом. Кто-нибудь рассказал об этом подвиге родной стране? Нет, конечно. У нас давно стали высмеивать даже подвиги Александра Матросова и Зои Космодемьянской. А вот в Греции, например, признали святым Иоанна Русского — солдата петровского войска. Его также взяли в плен, а когда он не отрекся от православной веры,— сожгли живым на костре. Греки же выкопали его останки, сложили в серебряный саркофаг и до сих пор хранят в церкви на острове Эвбея.
Шаг на пути к Дубровке — "демократия", навязанная нам Горбачевым, Александром и Егором Яковлевыми, Афанасьевым, Коротичем и иже с ними. Никакая это не демократия, а самый настоящий слепок с тоталитарного режима, продолжение худших традиций ленинской революции, что и привело нас к Дубровке. Париж, конечно, очень красивый город, но я ходил по нему все эти дни со слезами на глазах. Даже в 1941 году враг не вошел в столицу, а сейчас…
Протоиерей Николай (Озолин) служил панихиду по невинноубиенным на Дубровке в Свято-Сергиевом подворье на окраине Парижа. Здесь, где в течение многих десятилетий молились о возвращении на Родину русские изгнанники, слова панихиды звучали особенно горько и траурно. Я дружу с сыном протоиерея о.Николаем, вот уже шестой год являющимся настоятелем Покровской церкви на острове Кижи. Здесь, в Париже, я представил, как на берегах Онежского озера оплакивает он вместе с паствой жертвы московской трагедии. В конце богослужения протоиерей подошел ко мне и сказал, что сегодня позвонил в Москву в храм св.Николая в Хамовниках, и ему сообщили о смерти на Дубровке зятя дьякона Александра, которого я знаю с юношеских лет. Только что отец Александр стал дедушкой, и каково же ему переносить утрату родителя своей внучки.
