Светлана Бондаренко - Неизвестные Стругацкие От «Страны багровых туч» до «Трудно быть богом»: черновики, рукописи, варианты.
В кабине. Усталый Быков поворачивает к Ермакову счастливое лицо.
БЫКОВ. Отличная машина, Анатолий Борисович.
ЕРМАКОВ. Впереди равнина, Алексей Петрович. Отдохните. Машину поведу я.
«Черепаха» уносится вдаль по равнине, поднимая гусеницами за собой тучи черной пыли. Ветер несет пыль, несет красные облака по черному небу. Беспрерывно глухо грохочет далекая «Страна Мехти».
* * *В кабине. Быков спит на ящиках, положив руки под голову.
Внезапно тряска прекращается. Рука Ермакова трясет Быкова за плечо.
ЕРМАКОВ. Алексей Петрович, проснитесь. Кажется, сейчас понадобится все ваше искусство.
Быков, еще не совсем проснувшись, молча перелезает на водительское место и механическим движением кладет руки на клавиши. Его полусонные глаза вдруг широко раскрываются.
— Ну и дорожка, — говорит он.
Через переднюю прозрачную броню «Черепахи» виден Каменный лес — бесконечные ряды черных каменных зубьев в несколько метров высоты, торчащих прямо из растрескавшейся голубой почвы.
ЮРКОВСКИЙ. Вот они, зубы старого Плутона…
ЕРМАКОВ (вопросительно глядит на Быкова). Пройдем?
БЫКОВ. Поищем объезд.
Быков нажимает на клавиши.
«Черепаха» разворачивается и неторопливо ползет вдоль гряды каменных столбов…
Медленно проползает сплошной каменный забор…
Между столбами намечается что-то вроде просвета…
«Черепаха» круто сворачивает, выезжает в проход, на секунду исчезает за каменными столбами и сейчас же пятясь выбирается обратно.
В кабине.
БЫКОВ. Поищем еще.
Снова перед глазами экипажа ползет каменный забор…
И снова просвет… И снова «Черепаха» ныряет в этот просвет…
Теперь уже «Черепаха» осторожно, словно нащупывая путь, пробирается в сплошном каменном лабиринте. Над вершинами черных остроконечных скал несутся красные тучи. «Черепаха» останавливается — впереди опять сплошная каменная стена.
В кабине.
ЮРКОВСКИЙ (с досадой). Так мы до завтра проползаем.
ЕРМАКОВ (Быкову). Что будем делать?
БЫКОВ (спокойно). Будем рвать.
«Черепаха» пятясь отходит от опушки каменного леса. Одновременно над командирской башней выдвигается короткий толстый ствол ракетометателя.
В кабине. Быков припал глазом к окуляру оптического прицела.
БЫКОВ. Готов!
ЕРМАКОВ. Огонь!
Ствол извергает пламя… Опушка Каменного леса заволакивается пылью и дымом… Грохочут взрывы. Раз за разом из жерла ракетометателя вылетают оранжевые молнии. Раз за разом вспыхивают взрывы в клубах черного дыма, повисшего над вершинами Каменного леса.
В кабине. Быков отрывается от оптического прицела.
Все трое молча смотрят, как медленно оседает, разбрасывается ветром черная туча, заволакивающая Каменный лес. Постепенно в дыму обрисовывается картина страшного разрушения. Через Каменный лес легла широкая просека, заваленная глыбами черного камня…
БЫКОВ (с радостной улыбкой). Ну вот вам и дорога!
ЮРКОВСКИЙ (возмущенно). Конечно, если ваша «Черепаха» альпинистка…
БЫКОВ. Вы еще не знаете, что такое «Черепаха». Анатолий Борисович, разрешите вперед?
ЕРМАКОВ (нерешительно откашливается). Да… Безусловно… Если можно…
Быков кладет руки на клавиши.
«Черепаха», на ходу убирая ракетометатель, подходит к каменному завалу. Из ее бортов выдвигаются опорные лапы.
В кабине.
БЫКОВ. Прошу всех пристегнуться.
Ермаков и Юрковский послушно и поспешно выполняют распоряжение.
Словно громадный фантастический жук «Черепаха», шаря вокруг себя стальными лапами, начинает карабкаться через завал.
В кабине Ермаков и Юрковский, затаив дыхание, следят за руками Быкова. Кабину немилосердно мотает.
«Черепаха» медленно, но уверенно движется через завал.
Одна из лап упирается в громадную глыбу и сталкивает ее с дороги. Другая осторожно нащупывает опору, закрепляется. Весь словно приподнимается в воздухе и переваливается через стену высотой в несколько метров.
В кабине. Быков напряженно манипулирует клавишами.
«Черепаха» уже движется не на гусеницах. Покачиваясь, она пробирается через беспорядочное нагромождение скал, шагая на всех четырех опорных лапах.
Каменный лес впереди редеет, открывая яркое багровое зарево нал угольно-черным гребнем холма. «Черепаха» преодолевает последний завал, опускается на гусеницы и стремительно выносится на гребень.
В кабине.
ЮРКОВСКИЙ (с благоговением). Товарищи… Вот она.
«Страна Мехти»!
* * *«Страна Мехти». Исполинское, в несколько сот километров в поперечнике жерло атомного вулкана. Тяжело колышется Дымное море, окаймляющее кратер. Дым розоватый, вязкий. Временами там вспыхивает огонь, и дым струями взлетает к багровым тучам, расплывается грибовидными облаками и медленно оседает. Из огнедышащего жерла поднимается незаметно для глаз огромная гора черного дыма. В ее мглистом мраке бешено проносятся разноцветные молнии. Атомный вулкан грохочет невыносимо. Это сплошной непрерывный рев.
«Черепаха», чуть накренившись, стоит на гребне холма. Она совсем крошечная перед тусклой стеной Дымного моря. У танка замерли Ермаков, Юрковский и Быков.
Все трое ошеломлены. Глаза их широко раскрыты.
ЕРМАКОВ. Я знал, что Мехти сделал необычайное открытие… но такого я не ожидал! Уму непостижимо… Что это? Вулкан? Или здесь планета вывернута наизнанку?
ЮРКОВСКИЙ (лихорадочно). Что напрасно гадать? Отсюда мы все равно ничего не узнаем… Разгадка там… Нужно идти туда… и немедленно…
Из Дымного моря вылетает крутящийся вихрь огня, сворачивается в тугой клубок и лопается со страшным грохотом. Это как раз напротив «Черепахи», и почва под ногами космонавтов содрогается.
ЕРМАКОВ (сквозь стиснутые зубы). Торопиться не надо. Я понимаю ваше нетерпение. Но вы забыли о ракетодроме.
ЮРКОВСКИЙ (нетерпеливо). Сначала надо узнать, стоит ли вообще строить этот самый ракетодром!.. Может, это пустышка…
ЕРМАКОВ (жестко). Ракетодром необходим при всех обстоятельствах. А что здесь не пустышка — вы это сами прекрасно знаете!
ЮРКОВСКИЙ. Тем более!
ЕРМАКОВ. Мы здесь не только ради ваших геологических восторгов. За нами идут другие. А если мы пойдем туда и…
ЮРКОВСКИЙ (вдруг успокоившись). Я понимаю. Вы правы. Мы не можем рисковать. У меня есть предложение. Давайте разделимся. Вы с Быковым на «Черепахе» ищите место для ракетодрома, а я — туда… На одни сутки, мне больше не надо!
ЕРМАКОВ (терпеливо). Два года назад я дал такое разрешение одному геологу… Второму — не дам никогда!.. Экипаж, в машину!
* * *Танк медленно ползет прочь от берега Дымного моря, обходя гигантские дымящиеся воронки. Вот он скрывается за нагромождением черных скал и вновь появляется в вихрях крутящейся пыли. Перед танком обширная холмистая равнина. Танк останавливается.
* * *Рубка «СКИФА». Богдан Богданович у радиоаппарата.
СПИЦЫН (усталым голосом). Я «СКИФ»… Я «СКИФ»… «Черепаха», отзовись… Я «СКИФ»…
Ответа нет, только далекая трескотня разрядов…
* * *Кабина «Черепахи». Ермаков над микрофоном бортжурнала.
ЕРМАКОВ. Связь со «СКИФОМ» потеряна, по-видимому, из-за сильной ионизации атмосферы… Проникновение в «Страну Мехти» сопряжено с большим риском, поэтому я принял решение развернуть ракетодром в пятидесяти километрах от предполагаемой границы кратера, которую мы условно назвали Дымным морем… Место для ракетодрома найдено… Через час приступаем к установке первого маяка… Состояние экипажа удовлетворительное.
* * *Холмистая равнина — будущий ракетодром «Страны Мехти»…
Быков в неторопливом ритме работает вибробуром. Чувствуется, что даже этому здоровяку трудно работать в условиях полуторакратной тяжести. Лицо в поту, движения замедлены.
Площадка расчищена от пыли. Пыль вокруг лежит невысоким валом.
Ермаков вытаскивает из грузового люка детали маяка.
Юрковский торопливо выносит ящик на колесах, устанавливает его рядом с танком.
ЕРМАКОВ. Владимир Сергеевич, я просил вас не торопиться…
ЮРКОВСКИЙ. Я не тороплюсь… С чего вы взяли…
Он нажимает кнопки на панели управления… Боковая стенка ящика откидывается, и оттуда выскакивают и взвиваются в небо маленькие шары-зонды.
ЮРКОВСКИЙ (провожая их взглядом). Счастливо, родимые… (Снова наклоняется над ящиком.).
Быков выпрямляется и пытается вытереть лицо тыльной стороной ладони. Ладонь натыкается на прозрачную преграду. Быков тяжко вздыхает и замечает Юрковского. Заинтересованно смотрит. Юрковский выпускает еще серию шаров-зондов и оглядывается.
ЮРКОВСКИЙ (Быкову). Почему вы не работаете? Вы устали?
БЫКОВ. Нет, нет, что вы, Владимир Сергеевич… Просто интересно!
