Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6273 ( № 18 2010)

И с болью в сердце говорил:

«Я шёл к тебе четыре года,

Я три державы покорил...»

Хмелел солдат, слеза катилась,

Слеза несбывшихся надежд,

И на груди его светилась

Медаль за город Будапешт.

1945

Семён КРУТОВ

1919–1976

Я ВЕРНУСЬ К ТЕБЕ, МОЯ РОССИЯ                                                                                                     

Я вернусь к тебе, моя Россия,

Через бури, смертью смерть поправ.

Чтоб просторы видеть голубые,

Слышать шум лесов и шелест трав,

Чтобы видеть вновь родные лица,

Девушек весенний хоровод,

И ни вражья пуля, ни темница

Мне к тебе пути не перервёт.

Не затмить ни голоду, ни мукам,

Ни штыкам твой светлый образ, Русь!

Грозной песней, молниею, звуком,

Даже пеплом я к тебе вернусь!

1942

ПОЭТ

В рабстве народ твой немеет,

Ржавые цепи влача, –

Честный поэт не имеет

Пpaвa об этом молчать.

Ты о злодействах тирана

Гневное слово скажи –

Жертвам насилия раны

Песнею перевяжи.

Сын неподкупной свободы,

Совесть народной души,

Вырази горе народа,

Слёзы его осуши!

1943

Дмитрий КОВАЛЁВ

4(17).VI.1915. – 5.03. 1977

ПАМЯТЬ                                                                                                                                           

Михаилу Шолохову

Но память битв – она не заживает.

И до сих пор – разлука ножевая

и сладкая в слезах надежды ложь –

у матерей, у всех на свете сплошь!..

Большое время, хоть на миг причаль!

Им, павшим, – слава вечная,

а матерям, им – вечная печаль…

Боль, без которой жизнь понять нельзя.

Презрение ко всем, кто жил скользя.

Земля, где долг исполнить суждено,

где каждое село – Боpодино.

В холмах цветов, в жилищах без огней.

Чем так могуче притяженье к ней?..

Однoй любовью мы её любили.

Одною ненавистью нас убили.

И под одним пестреющим бугром

нашли в ней вечный дом…

Один над нами гром, один солдат

у всех дорог над скорбью дат.

И сгустками зaпёкшиеся комья.

И тайнa Вечного огня, ночам знакомая.

То будущего каменный порог.

И ступите вы на него не мстить –

желанья этого порвётся нить.

Останется раздумье над судьбой,

над Родиной своей и над собой.

Да, ненависть – не к тем, кто воевал,

и даже, нет, не к тем, кто убивал,

их покaрала смерть, костьми легли, –

а к тем, кто это втайне затевал,

кто не пахал, не сеял, не косил,

впeрёд не рвался из последних сил,

не заслонял собой своей земли…

А может, в почестях сошёл

под важность плит.

Чей мирный прах,

как чёрный шлях, пылит…

Пылит.

ФРОНТОВИК

На роликах – полчеловека.

Кто не подумал про себя:

«Уж лучше смерть, чем быть калекой».

А он берёт сынка, любя.

А он работает в артели.

А наработавшись, не прочь

Жене в её домашнем деле

С нехитрой шуткою помочь.

Уже воюя не с врагами,

Вдове он с пенсией помог.

Другой бы столько и с ногами

Не выходил, как он без ног…

Но упаси вас только Боже,

Друзья мои, от одного:

Неосторожно боль тревожа,

Задеть при нём беду его.

Быть может, мы и не заметим,

Как сразу постареет он…

Ведь он и счастлив только этим,

Что от других не отделён.

Михаил ЛУКОНИН

29.10. 1918 – 4.08. 1976 

СОЛДАТ                                                                                                                                            

А были дни и ночи – стали даты,

Нас разделив на мёртвых и живых.

Читают постаревшие солдаты

Воспоминанья маршалов своих.

Листают, возвращаются и – дальше…

Сон не идёт.

При тишине любой.

Ага, деревня помнится на марше,

А вот ещё – а дальше первый бой.

Передовая – это нам известно.

А здесь траншея, правильно, была,

Здесь ночевали сумрачно и тесно,

Здесь ранило – отметина цела.

Читают… Удивительно солдату,

Как в Ставке, там – в далёком далеке,

Его дороги наносил на карту

Верховный сам, с карандашом в руке.

Как от Генштаба и до рядового,

До сердца, замеревшего в груди,

Летело-долетало слово в слово –

Заветное: «В атаку выходи!»

А на груди не так уж и светило.

С подвозом трудно – шли в снегу, в грязи.

Немыслимо, чтобы на всех хватило

медалей, –

нам снаряды подвози!

Разглядывают карты битв великих:

К Берлину – стрел стальные острия.

Вот где-то тут, в кровавых этих бликах,

Находят точку, – вот она, моя!

Трёхвёрстку бы достать – другое дело,

Масштаб не тот, а то бы и нашли

Свою травинку в прорези прицела,

Свою кровинку на комке земли.

Вперёд, вперёд!

В жарыни и в метели

Бегом за танком – не жалея ног!

Затягивали ватники потуже,

Бежали в шапках – звёздочкой вперёд.

Четыре года спали без подушек,

Из котелков кидали что-то в рот.

Четыре года жизни – год за годом,

Четыре года смерти – день за днём.

Во имя мира всем земным народам

Бежали, опоясаны огнём.

Всё, что свершили, – памятно и свято!

Навеки будут рядом, без конца, –

Могила Неизвестного Солдата

И счастье победившего бойца!

Владимир ЖУКОВ

(31.03.1920 –  27.10.1997)

ПУЛЕМЁТЧИК                                                                                                                                         

С железных рукоятей пулемёта

он не снимал ладоней в дни войны…

Опасная и страшная работа.

Не вздумайте взглянуть со стороны.

***

А за спиной – вся Россия,

ни боли, ни страха нет…

Задраены фары синим,

кипит над колонной снег.

А мы налегаем на палки

вдоль Выборгского шоссе.

И валимся с лыж вповалку,

и вмиг засыпаем все…

промёрзли подшлемники рыжие,

заштриховались кусты.

И – нет никого. Лишь лыжи

над нами торчат, как кресты.

***

Под деревней Старая Руза

обрели последний покой

подполковник – Герой Союза,

бронзой меченный именной;

сорок шесть сержантов пехоты,

двадцать взводных, один комбат

и, по чьим-то горьким подсчётам,

девятьсот шестьдесят солдат…

А при въезде в красе чеканной –

братский памятник безымянный,

уходящий в разрыв-траву…

Видно, в горести да в печали

мы не всех тогда сосчитали,

кто собой заслонил Москву.

***

Не солгу, не прикинусь, не струшу,