Ковры под псевдонимом - Яков Фроимович Шестопал
Судите сами. Чем пользовались упоминавшиеся здесь подсудимые? Тем, что заготовители были предоставлены сами себе. Подотчетных денег у них невпроворот, операции с ними с трудом поддаются учету и проверке. Несовершенны система цен и система определения качества закупаемого у населения продукта или сырья.
Обратимся к Волгоградскому процессу. Как выяснилось в ходе разбирательства дела, только тонкая мериносовая шерсть подразделяется на три класса. Первый и второй классы имеют по два подкласса. Цены на тонкую мериносовую шерсть первого класса первого подкласса колеблются от 1 рубля 13 копеек до 9 рублей 46 копеек за килограмм. При таком диапазоне заготовитель волен обращаться со сдатчиками, как его левой ноге захочется. Аналогичные возможности имеет и заведующий складом.
Точно такие же манипуляции можно производить, занижая или завышая таксат. Благодаря этому создаются значительные излишки шерсти, а значит, и возможности нажиться на этом.
Далее. Тонкая мериносовая и немериносовая шерсть подразделяется ГОСТом на рунную и кусковую. Поэтому предусматривается их раздельная упаковка. Существует порядок, по которому можно недостающие виды шерсти при сдаче компенсировать другими, скажем, тонкорунную тонкой кусковой. Однако в бухгалтерском учете не установлено отдельной позиции для кусковой шерсти. Она засчитывается вместе с рунной.
Этим и воспользовались расхитители. Ведь тонкорунная шерсть почти вдвое дороже кусковой, а кусковая — в три и более раза дороже шерсти низших сортов. Доля кусковой шерсти в общей массе тонкой рунной, сдающейся в промышленную обработку колхозами и совхозами, не превышает 3–5 процентов. У Читайлова она значилась в большом количестве. Он умудрялся при оформлении приемных актов часть рунной шерсти указывать как кусковую. Тем самым на складе искусственно создавались излишки руна и соответственно недостача кусковой шерсти. Как она покрывалась? За счет выборки куска из тонкой шерсти низших сортов, поступавшей в больших количествах от колхозов и совхозов, а также за счет неполного отражения в приемных актах кусковой шерсти, принимаемой от заготовителей. Низшие сорта на складе восполнялись их сдачей заготовителями, но без документов.
Следственными экспериментами было установлено, что в шерсти низших сортов содержалось до 50 процентов кусковой. А что же происходило с излишком рунной шерсти? На них склад выписывал фиктивные приемные акты, а заготовители — соответственно фиктивные приемные квитанции. Вот уж поистине золотое руно.
Может быть, следует подумать о том, чтобы запретить заготовительным организациям принимать от колхозов и совхозов шерсть низших сортов на свои склады и поручить это предприятиям первичной ее обработки. Надо также упорядочить систему учета различных видов шерсти для исключения возможности замены одного сорта другим, а следовательно, и возможности манипуляций. Тут может помочь применение физических и химических методов анализа качества принимаемого сырья.
И наконец, несколько слов о контроле. Очень давно, еще в январе 1962 года, Центросоюз специальной инструкцией узаконил порядок проведения инвентаризаций, который предусматривал полную зачистку складов и выверку расчетов с получателями. Это должно было обеспечить правильность учета. Однако формальное проведение инвентаризаций в начале или конце срока заготовки сырья позволяло расхитителям готовиться к ним заранее. Ясно, что нужны строгий контроль за точным и неуклонным соблюдением инструкции, нелицеприятная, бескомпромиссная борьба с формализмом и поверхностностью в инвентаризационном деле.
Заготовка сельскохозяйственной продукции — дело большой государственной важности. Нельзя допустить, чтобы из-за несовершенства отдельных звеньев этого сложного механизма допускались потери, а тем более хищения. От того, как налажены учет закупок, система отчетности и контроля, насколько эффективно перекрыты каналы хищений, зависит снабжение населения продуктами сельскохозяйственного производства, а промышленности — сырьем. Пора отбросить все устаревшее, отрешиться от инерции мышления, смелее внедрять в работу научные и экономические методы управления и контроля, перестроить деятельность заготовительных организаций на современной основе.
ПОДСУДИМЫЕ И СВИДЕТЕЛИ
Заместитель директора по экономическим вопросам одного из машиностроительных заводов на Дальнем Востоке Владимир Николаевич Листовкин выразил пожелание получить ко дню рождения в подарок цветной телевизор. Будь оно высказано в тесном семейном кругу, никто не осудил бы его. В конце концов, может быть, у Листовкиных так принято.
Но дело в том, что подарочный демарш был сделан им не жене и не детям, не родителям, а своей подчиненной — заместителю начальника отдела труда и заработной платы Раисе Ивановне Жирковой. И Жиркова не возмутилась столь бесцеремонным вымогательством, а приняла заказ и бросилась немедленно его выполнять. Если вы подумали, что она пошла с подписным листом по друзьям Листовкина и наиболее близким к нему сослуживцам, то глубоко ошиблись. Такое действие, конечно, с точки зрения закона или даже морали чистым не назовешь, но оно все-таки не наносит ущерб государству.
Раиса Ивановна решила финансовую проблему по-своему. Так, как решала ее до этого уже много раз: составила фиктивный аккордный наряд на якобы выполненную работу, включила в него наиболее доверенных трех человек, оценив «труд» каждого в четыреста рублей. Те честь по чести расписались в соответствующем платежном документе, получили деньги и тут же вручили их Жирковой. Благо, заранее были уведомлены о целевом назначении отпущенных сумм.
Не дрогнувшей рукой заместитель директора лично утвердил к оплате лихо сработанный наряд, а Жиркова, взяв машину, ринулась по магазинам в поисках презента. Цветных телевизоров в продаже к тому моменту не оказалось. Поначалу Раиса Ивановна чуть не пришла в отчаяние, но, трезво поразмыслив, нашла подходящий эквивалент — не по цене, так по престижности. В ювелирном магазине под витриной сверкали золотые запонки. Чем не подарок? Выложив четыреста рублей, она приобрела их, а затем вместе с другими присутствовавшими на торжестве руководителями экономических служб завода вручила имениннику непосредственно за праздничным столом.
Замена огорчила руководящее лицо. Видимо, поэтому он после дня рождения не раз напоминал подчиненной о своих несбывшихся надеждах и остатке неиспользованной суммы. Но Жиркова недаром слыла толковым экономистом. Наведя справки, она отправилась в Хабаровск, где купила все-таки цветной телевизор стоимостью в 790 рублей, каковой был незамедлительно доставлен Владимиру Николаевичу на дом. «Подарок» настолько обрадовал Листовкина, что ему и в голову не пришло справиться у Жирковой, сумела ли
