Газета Завтра - Газета Завтра 842 (106 2010)
В "Звёздных войнах" республиканцы-либералы предстают именно в качестве агентов хаоса и деструкции. Создатели фильма этого, конечно, не хотели, но правда все равно вылезла на поверхность. "Звёздные войны", перекочевавшие из прошлого столетия в нынешнее, имеют право на звание одного из мифов XXI века. Поскольку в контенте, казалось бы, стопроцентно развлекательного кино содержатся намеки на тайны мировой политики. Большое кино и большая политика всегда тесно связаны, о чем говорил и уже упоминавшийся здесь непревзойденный социальный деконструктор-практик Владимир Ленин. Как в зеркале на киноэкране — порой в гипертрофированном, гротескном, фантастическом и футуристическом виде — отражаются авангардные тренды, которые завтра резко актуализируются и станут неоспоримой реальностью. Имеющий глаза — да увидит.
Увидеть это способен лишь подлинный консерватор, чья душа защищена иммунитетом Вечности против многочисленных преходящих вирусов суеты. Кто слышит голос предков, живущий в его крови и каждое мгновение разносящийся по венам мощным эхом Истории. Кто твердо стоит на ногах, ведя корабль современности, ловко балансируя между правым и левым бортами. Чье сердце бьётся в ритм Космосу. А взор ясен и не замылен "25-м кадром" политкорректности. Такой человек, глядя в своё зеркальное отражение, видит перспективу развития. Образ будущего. В нашем случае — русский образ: очертания непреходящей Империи, элементы которой соответствуют молекулам ДНК русского человека.
Консерватор — это состояние души, качество и духовная каста. Можно воспитать из себя реакционера, но консерватором надо родиться. Чтобы клетки расположились правильно, чтобы взгляд изначально был настроен правильно — с неподражаемым прищуром, а из-под век автоматически летела бы красная точка снайперского прицела, настигая каждого врага, появившегося в поле зрения. Такие вот "звёздные войны".
"Консервативная идея базируется на власти, а не на силе, — писал в 1923 году идеолог консервативной революции Артур Мёллер ван ден Брук. — Обыкновение путать силу и власть в конце концов приводит к невольной привычке не делать никакого различия между консерватизмом и реакцией. Силу применяют реакционеры, её используют революционеры… Революционеры стремятся захватить власть, которая для них является силой хотя бы потому, что они не понимают, как её применить. Их власть является узурпацией, незаконным притязанием. Консерватизм же, напротив, стремится получить власть; власть, которая достаётся ему не откуда-то извне, а происходит изнутри. Эта власть выше людей, народов, сословий, привычек и общественных учреждений, из коих она создает фундамент консолидирующей идеи, которая передается по сверхличностному праву и обладает надвременным вечным значением".
Нетрудно понять тогда, как далека, к примеру, партия "Единая Россия" от подлинного консерватизма, который она формально нашила на свои знамена в качестве предвыборного лейбла. ЕР, без сомнения — реакционеры, но не консерваторы. Ведь, чтобы сохранять и охранять что-то, надо это что-то ещё и создать.
В сегодняшней России много реакционеров. Все реагируют на все: заявления, комментарии, аргументы, контраргументы. Дискуссия заменила собой Политику. Но место дискуссии — в парламенте, в кабинетах и конференц-залах. А истинная Политика разворачивается на больших пространствах и с участием больших масс людей. Вместо этого — калейдоскоп реакции, множественные "бури в стаканах пива", кухонные атаки, оставшиеся нам в наследство ещё со времен антисоветского диссидентства… Нет Слова, которое бы стало в Начало. Одни крики, суета, паутина и пыль.
Вместе с тем можно утверждать, что на наших глазах разгорается очередная схватка имперцев и повстанцев. Полоса идентификации проходит не по партийной линии: и тех, и других предостаточно в любой политической партии, общественном движении, просто случайной тусовке. Раздел идет по линии ДНК. Своих и чужих мы определяем по "чуждому блеску глаз", как писал Алексей Толстой и пел Александр Непомнящий.
Русская Империя предполагает социализм как метод гармоничной организации масс и пространств. История русского социализма не ограничивается, конечно же, советским периодом. Не имея возможности сейчас подробно остановиться на этой весьма обширной теме, рекомендую читателям обратиться к книге Александра Елисеева "Социализм с русским лицом". Безусловно, наша национальная идея — это имперский социализм.
Империя — в нашей крови. Поэтому самые различные политические силы сегодня, невзирая на порой непреодолимые идеологические и мировоззренческие противоречия, выходят на улицы российских городов под одними и теми же имперскими знаменами — черно-жёлто-белыми стягами грядущей победы. И сторонники ДПНИ, и нацболы, и бородатые монархисты, и экстравагантные евразийцы, и даже юные адепты "партии власти". Знамя Империи сближает и мирит нас, потерявшихся в лабиринтах бесконечных "маршей", "круглых столов" и судебных заседаний. Имперское знамя зовет нас обратно на Родину — туда, где дует северный ветер, где дышится свободно, где горизонт озаряет рассвет.
Логика мировых геополитических процессов не оставляет места малым государствам. Новая эпоха больших пространств, империй уже наступила. И мы с вами живем в ней. Свобода в современном мире будет напрямую связана с наличием у нации имперского комплекса защиты. Это актуальный тренд.
Если побывать в Музее космонавтики на ВДНХ, то поймешь, насколько футуристичным был СССР. Красная империя была великолепным космическим птенцом, которому не дали возможности вылупиться из марксистского яйца, сварили вкрутую в кастрюле либерализма. Остались костюмы космонавтов, модели которых теперь голливудские дизайнеры используют в своих фантастических постановках. Но хороший костюм — это отличная форма. И мы можем наполнить эту форму новым содержанием. Главное — набраться мужества и надеть на себя имперский шлем Дарта Вейдера. И запомните: всё будет, как в "Звёздных войнах", только наоборот!
И новый Гагарин, воин галактической Русской Империи, скажет: "Поехали!", запуская новый виток эволюции Вселенной.
Мария Карпова ПОЭЗИЯ КРАСОК
Мария Карпова
ПОЭЗИЯ КРАСОК
В Институте Динамического Консерватизма прошёл семинар, посвящённый художнику Ефиму Васильевичу Честнякову. Руслан Обухов, исследователь его творчества, прочёл вдохновенную лекцию, не скрывая своего искреннего восхищения и трепетного отношения к художнику. Он занимается музеем в Шаблове, на родине художника, собирает материал для печати книг, проводит работу по расшифрованию бумаг Честнякова.
Директор института по программам Михаил Демурин акцентировал внимание на том, что речь идёт о необычном и уникальном человеке, говоря о котором, всегда произносят такие слова, как праведник, художник, философ. А ещё Ефим Честняков был музыкантом, поэтом, театральщиком, сам придумывал музыкальные инструменты, музыку на них, писал сказки, стихи и реализовывал их в небольших, также самодельных, театральных постановках, но всё это в пределах его дома, деревни Шаблово.
Открытие произошло случайно, как это всегда и бывает. Наверное, прежде чем являться миру, оно ожидало, когда для его прихода всё будет готово, когда найдутся люди, способные понять его и принять, когда в нём возникнет необходимость, а до этого остаётся в тени. В 1968 году экспедиция Костромского художественного музея приехала в Кологривский район области на поиски элементов старины, икон, самоваров.
Поездка выдалась неудачной, так как музейщиков опередили в этом деле "дикие" искатели. Те собрали по домам всё, что смогли найти, и наверняка за бесценок. Но самое драгоценное им всё-таки не удалось отыскать, а именно творения Ефима Честнякова, рассеянные по домам деревни. Кто-то из крестьян просто обмолвился, что, дескать, жил тут у них один художник, Ефимкой звали. Слово за слово, и началась работа, собрали со всех домов картины, подивились, что люди берегли их как святыню, и отправили на реставрацию. В числе реставраторов был и покойный ныне Савва Ямщиков, помянутый добрыми словами на семинаре как истинный, незаменимый специалист и замечательный человек. Сейчас, говорят, без него трудно...
Уже после первой восстановленной картины Честнякова было ясно, что дело имеют не с простым деревенским художником. Очень высок уровень мастерства. Тогда стали выяснять биографию — всё в той же деревне, у тех же крестьян.
