Эксперт Эксперт - Эксперт № 31 (2013)
Мы вас не забыли
Рынок текстиля, одежды и обуви — один из самых емких в стране: его объем достигает 90 млрд долларов, это больше, чем автопром. Но рынок, по сути, отдан иностранцам: сегодня их доля доходит до 80–90%. Российские текстильщики, обувщики и швейники не в состоянии конкурировать с азиатами, имеющими господдержку у себя на родине. Год от года наши производители теряют в рентабельности: сегодня доходность в отрасли не превышает 2–3%, у многих она равна нулю, и потому легпром — рекордсмен по числу банкротств.
Несмотря на это, общий тон совещания в Вологде был приподнятым и оптимистичным. И правительство не скупилось на обещания поддержать отрасль. Так, снизить высокие издержки производства текстиля, одежды и обуви в стране позволит создание собственной сырьевой базы для легкой промышленности, которая сегодня крайне зависима от импортных поставок. Например, хлопок полностью ввозится в Россию, шерсть — на 85%, смесовые и химические волокна — на 30–40%. В последние три года цены на хлопок на мировом рынке выросли в три раза, что автоматически привело к удорожанию остальных видов волокон на 50–100% и скачку себестоимости у отечественных предприятий. Денис Мантуров , министр промышленности и торговли РФ, пообещал президенту, что в ближайшее время в стране появится три сырьевых кластера. На Северном Кавказе — по производству шерсти, в Астраханской области — по выращиванию хлопка, в Костромской области — ненаркотической конопли, в Вологодской — льна. Эти проекты будут реализовываться совместно с Минсельхозом.
Кроме того, президент готов помочь российским производителям с перевооружением: предприятиям будут выделены субсидии на погашение процентных ставок по кредитам на закупку нового оборудования — для этого в бюджете предусмотрено 865 млн рублей только на 2013 год. Около 300 млн рублей будет выделено на НИОКР в области разработки новых технологий. Власти даже готовы пойти на уменьшение налоговой нагрузки: снизить НДС на готовую продукцию с 18 до 10%. Предложение было внесено Татьяной Сосниной , главой Российского профсоюза работников текстильной и легкой промышленности. «Министр финансов сразу бы повесился, не выходя из зала, после вашего предложения по поводу снижения НДС», — пошутил Владимир Путин, но с предложением согласился.
Уменьшение издержек за счет развития сырьевой базы, снижения налогов и роста дотаций должно помочь отечественным компаниям конкурировать с импортом, но только с официальным. Между тем доля контрафакта, по данным Минпромторга, в последние годы растет. Сегодня незаконно ввезенные в страну одежда и обувь составляют треть рынка товаров легпрома: такая ситуация была в стране только в 1990-е. Путин пообещал усилить работу межведомственной комиссии по борьбе с контрафактной продукцией. «Символичным, но очень действенным шагом стало закрытие в Москве некоторых крупных торговых площадок, в том числе так называемого Черкизона», — с гордостью отметил президент.
Власти также обещали помогать российским текстильщикам и обувщикам своими «традиционными» методами. Например, максимально будет расширен рынок госзаказа: доля отечественных компаний в поставках школьной формы, одежды для армии и проч. будет доходить до 100%. Более того, чиновники пообещали помощь и в продвижении: например, обязать торговые сети треть своего ассортимента формировать за счет отечественной продукции. Появится и специализированная торговля: например, в подмосковных Химках откроется оптовый центр «Торжок», где будут продаваться исключительно российские товары.
Быстрый закат
Есть только одно но: все эти меры запоздали. Легпрома в современном понимании в России не существует. Сегодня в каждой из подотраслей работает от одной до двух десятков компаний, которым, несмотря на неблагоприятную конъюнктуру, удалось найти свою нишу и развиваться. На обувном рынке это «Ральф Рингер», «Обувь России», «Парижская коммуна», «Котофей»; на текстильном и одежном — «Мега», «Глория Джинс», «Донецкая мануфактура»; на рынке спецодежды и тканей для нее — «Чайковский текстиль», «Нордтекс». Все эти компании смогли создать современное производство, некоторые встроились в международные технологические цепочки, научились разрабатывать коллекции и работать с издержками без всякой господдержки. Исключение составляет, пожалуй, только компания «Вологодский текстиль» (группа «Линум») — производитель льняных тканей для домашнего текстиля и одежды, — которая развивалась благодаря федеральной и областной программам развитию льняной индустрии. Но это единичный случай.
В целом же легпром — одна из самых депрессивных отраслей в стране. С распадом Союза наши предприятия, прежде всего текстильные, лишились сырьевой базы, могли выпускать только самый примитивный продукт — необработанные ткани, суровье на экспорт. К 2000-м, с завершением процессов приватизации, в текстильной отрасли сложился костяк компаний, которые сумели самостоятельно наладить производственную цепочку — от поставки сырья до прядения, ткачества и отделки тканей. Альянс «Русский текстиль», Волжская текстильная компания, «Нордтекс», «Мега» закупили передовое оборудование, чтобы освоить самый рентабельный этап передела хлопка — беление и крашение тканей. Чтобы и дальше увеличивать добавленную стоимость, они научились выпускать готовые продукты, правда, нишевые, поскольку конкурировать в издержках с азиатскими компаниями не могли. Зато в нишах постельного белья, спецодежды и тканей для них компании стали полноправными лидерами. Доля иностранцев здесь до сих пор не превышает 8–10%.
Сегодня в каждой из подотраслей легкой промышленности есть не больше десятка предприятий, которым, несмотря на неблагоприятную конъюнктуру, удалось найти свою нишу и развиваться
Фото: Алексей Майшев
Однако с 2006 года позитивные процессы в отрасли завершились. Поскольку перевооружение обходилось компаниям в миллиарды рублей, многие из них не смогли расплатиться с банками и оказались банкротами — как, например, альянс «Русский текстиль». Кризис 2008 года окончательно добил отрасль. Падение продаж на 20–30% сопровождалось ростом цен на хлопок. Передовые текстильщики начали переносить прядение и ткачество — самые затратные этапы производства тканей — поближе к сырьевым рынкам, в Среднюю Азию. «Троекратный рост цен на хлопок в последние годы показал, что передел хлопка возможен только в регионах его произрастания. Это мировая тенденция, и ей надо следовать», — убежден Василий Гущин , глава текстильного холдинга «Мега». Вслед за прядением и ткачеством в Узбекистан и Таджикистан перекочевали и многие отделочные мощности. А наш ведущий текстильный центр Иваново из производственного кластера превратился в крупнейший центр дистрибуции домашнего текстиля, в том числе импортного.
Одежным компаниям за все рыночные годы за редким исключением так и не удалось создать полноценного производства внутри страны. Те же, кому это удалось, со временем стали сворачивать пошив одежды в России. Так, «Глория Джинс», гордость отрасли, которая научилась делать джинсы дешевле, чем в Китае, давшая тысячи рабочих мест шахтерским женам, в последние годы была вынуждена обратиться к аутсорсингу в Юго-Восточной Азии. Для расширения ассортимента компании требовались не только джинсовые изделия, но и трикотаж, платья, аксессуары, белье, которые отечественные фабрики производить не могут. «Я не могу один построить кластер!» — говорил «Эксперту» глава компании Владимир Мельников еще в 2006 году. С тех пор положение дел в отрасли только ухудшилось.
Дело энтузиастов
Ситуация в обувной и кожевенной промышленности тоже совсем не радужная: после развала СССР отрасль практически перестала существовать, и сегодня можно констатировать, что восстановиться ей не удалось. Так, рекордный выпуск обуви в 1990 году — порядка 400 млн пар — так и остался непревзойденным, и шансов на то, что мы когда-нибудь снова вспомним о производстве обуви в таких объемах, практически нет. В 1990-е в стране производилось 30–40 млн пар обуви в год, после кризиса 1998 года в обувной промышленности началось оживление — производство росло, постепенно достигнув 100–107 млн пар в год (2010 и 2011 годы). Появились производители, которые грамотно и активно вели себя на рынке, восстановив ряд старых фабрик и оборудовав новые: «Ральф Рингер», «Юничел», Егорьевская кожевенная фабрика (детская обувь «Котофей»), «Парижская коммуна», «Вестфалика» и некоторые другие. Успешно функционировали предприятия на рынке специализированной обуви — рабочей, военной: Торжокская обувная фабрика, «Вахруши Литобувь». Появилось несколько предприятий, которые в огромных объемах — по 3–4 млн пар в год — стали производить домашние и пляжные тапочки, резиновые сапоги. Этого ассортимента в общем выпуске российской обуви почти половина. Порядка 20% российского производства обеспечивают средние и малые предприятия, выпускающие небольшие партии обуви — ортопедической, танцевальной, индивидуального пошива и т. п.
