Любовь Овсянникова - Медитации хазарки
Ничего себе отец, любящий родитель! Мы, если бы наши питомцы сделали что-то не так, не по-нашему велению, просто потрепали бы их за уши, в крайнем случае хлестнули ремнем. Но калечить их судьбу, да еще навеки, да еще и в потомках?! — этого бы никогда делать не стали, не опустились бы до изуверства.
Не таков Яхве, бездушное чучело, не различающее высокого и низкого, добра и зла, блюдущее только свой интерес. Непомерно жестокое наказание, ниспосланное несчастным, неожиданно им сотворенным и помещенным в рай, вовсе не служит Адаму и Еве уроком. Ведь урок — это пример для поведения в повторяющихся ситуациях. А эти двое в рай уже попасть не могли, и все Яхвовы назидания им были без нужды, как зайцу стоп-сигнал. Они были невозвратно обречены на горести от безумия Яхве. Такой выкрутас Создателя мало походил на проявление заботы о своем творении, лишь во веки веков демонстрирует поразительно неадекватную реакцию на ослушание — неуместное проклятие, зло и ненависть сверх меры. Естественно, так ненавидеть может только то, что лишено сознания и даже чувства, из чего я заключаю, что Создатель — просто трухлявое мерзкое бревно! В нем нет ума, а значит логики и различения оттенков, белого и черного — нравственности. Так чего ждать от вседержителя, охваченного безрассудностью, действующего импульсивно, нелогично, непоследовательно, даже, пожалуй, не в русле своих намерений? Вряд ли милости и добра. Тут может возникнуть подозрение, что я ставлю человека выше Создателя. Создатель, вроде бы говорю я, большой и тупой ублюдок, умалишенный, а мы у него получились хорошие, разумные, одаренные. И на это скажут мне, что такого просто не может быть, ибо кто-то когда-то решил, что творение не может превзойти своего Творца. А Творец не может быть ниже своего творения.
Но стоп! Это всего лишь расхожее заблуждение. Сейчас-то мы прекрасно знаем об эволюции, о втором законе диалектики о переходе количества в качество при определенных условиях. Он гласит: «Развитие осуществляется путем накопления количественных изменений в предмете, что приводит к выходу за пределы меры и скачкообразному переходу к новому качеству». Итак, при нарушении меры количественные изменения влекут за собой качественное преобразование. Таким образом, развитие выступает как последовательность двух стадий — непрерывности и скачка. Непрерывность в развитии — стадия количественных накоплений, она не затрагивает качества и выступает как процесс увеличения или уменьшения существующего. Скачок — стадия коренных качественных изменений, превращение старых свойств предмета в новые. Эти изменения протекают сравнительно коротко по времени даже тогда, когда принимают форму постепенности.
Так почему мы думаем, что этот закон начал действовать ровно со времени его обнаружения нами или что он касается не всей материи, а лишь той части, что нас интересует? Он и до нас действовал, изменял мир, совершенствовал, управлял его процессами, рождал вселенные. И совсем смешно было бы думать, что Создатель, таинственно возникший, остается вне законов мироздания, в котором обитает, что он остается неизменным, что с ним ничего не происходит, что его не затрагивают процессы преобразования и развития, деления или рождения и смерти. Ведь он сотворил мир из себя и слился с ним! Если бы Создателя не касались законы диалектики, то у него никогда бы не возникло намерение создать человека, не появились бы для этого предпосылки, не накопились бы силы и возможности, наконец, не случился бы качественный скачек — сам акт творения человека.
Вот и выходит, что, согласно основному закону нашего мира, любой творец создает ровно то, что ему необходимо, в чем он нуждается, что ему равновелико, тождественно, а затем вместе с ним развивается и совершенствуется. В отношении Создателя это тем более справедливо: если он демиург, творец, первоимпульс всего сущего, если претендует на высший вселенский трон, то должен, берясь за дело, создавать шедевры, достойные непревзойденного гения.
Человек сумел создать костыли, совершенствующие его передвижения в трудных обстоятельствах; придумал летательные аппараты, корабли для покорения чуждых стихий; придумал микроскоп для усиления зрения; изобрел радио, осветительные приборы, компьютер… И все это в сотни и миллионы раз превосходит возможности его самого, их создателя. И ничего, человек не обижается, а радуется.
Так что нет ничего противоестественного в том, что однажды видоизменяющееся и бурлящее, мятущееся и развивающееся нечто, созданное Творцом, накопило погрешности меры и достигло порога, за которым произошел его скачек к новому качеству, и материя родила сознание, и дух стал выше материи.
Равно и в моих характеристиках Создателя, многократно преодоленного человеком, нет ничего обидного. Наоборот, Создатель, если бы мог, должен был бы гордиться тем, что его замысел удался и Бог, представляющий духовную ипостась человечества, бессчетно раз превосходит его в части сознания, постижения мира и накопления знаний.
Вот почему вопрос отношения людей друг с другом нашего Создателя не заботил — это была бы совсем другая задача, нежели та, которую он решал. Вот и не выявил он по этому поводу никакой своей воли. Предоставил людям самим разбираться, отмахнувшись тем, что даровал им свободу.
Хотя хороша свобода, когда руки развязаны и нет ориентиров! Ну кто бы из родителей выпустил на улицу дитя неразумное, не предупредив об опасностях? Да никто! С точки зрения человека, понятно, как называется такая позиция — безответственностью, попустительством и разрешением на беспредел в отношениях людей между собой, на безнравственность. Ничего удивительного — ведь Создателю нравственность, мера отношений между субъектами, неведома. Он и сам-то, как мы понимаем, далеко не субъект!
Да Яхве прямо подстрекает евреев к воровству перед исходом из Египта, причем к воровству именно у тех, кто проявил к ним милость! Какое глумление над состраданием и человеколюбием!
«И дам народу сему милость в глазах Египтян; и когда пойдете, то пойдете не с пустыми руками: каждая женщина выпросит у соседки своей и у живущей в доме ее вещей серебряных и вещей золотых, и одежд, и вы нарядите ими и сыновей ваших и дочерей ваших, и оберете Египтян.» Исход, 3–21, 22.
Между тем человечество множилось и проблемы общения нарастали. Выживать стало все труднее, приходилось много работать, но еще больше приходилось сражаться с себе подобными за место под солнцем. А что же Создатель, неусыпно наблюдающий за уверовавшим в него племенем и разглагольствующий о своей любви к нему? Он опять научает евреев преступлениям:
«И сказал Господь Моисею, говоря: пошли от себя людей, чтобы они высмотрели землю Ханаанскую, которую Я даю сынам Израилевым; по одному человеку от колена отцов их пошлите, главных из них.» Числа, 13, 2–3.
«И высмотрев землю, возвратились они через сорок дней.
И пошли и пришли к Моисею и Аарону и ко всему обществу сынов Израилевых в пустыню Фаран, в Кадес, и принесли им и всему обществу ответ, и показали им плоды земли; и рассказывали ему и говорили: мы ходили в землю, в которую ты посылал нас; в ней подлинно течет молоко и мед, и вот плоды ее; но народ, живущий на земле той, силен, и города укрепленные, весьма большие, и сынов Енаковых мы видели там; Амалик живет на южной части земли, Хеттеи, [Евеи,] Иевусеи и Аморреи живут на горе, Хананеи же живут при море и на берегу Иордана.
Но Халев успокаивал народ пред Моисеем, говоря: пойдем и завладеем ею, потому что мы можем одолеть ее.» Числа, 13, 26–31.
«Когда введет тебя Господь, Бог твой, в землю, в которую ты идешь, чтоб овладеть ею, и изгонит от лица твоего многочисленные народы, Хеттеев, Гергесеев, Аморреев, Хананеев, Ферезеев, Евеев и Иевусеев, семь народов, которые многочисленнее и сильнее тебя, и предаст их тебе Господь, Бог твой, и поразишь их, тогда предай их заклятию, не вступай с ними в союз и не щади их; и не вступай с ними в родство: дочери твоей не отдавай за сына его, и дочери его не бери за сына твоего; ибо они отвратят сынов твоих от Меня, чтобы служить иным богам, и тогда воспламенится на вас гнев Господа, и Он скоро истребит тебя.
Но поступите с ними так: жертвенники их разрушьте, столбы их сокрушите, и рощи их вырубите, и истуканов [богов] их сожгите огнем» Второзаконие, 7, 1–5.
Из приведенного видно, что ситуация складывалась варварская: выжить могли только физически сильные, более вероломные и безжалостные скопища. Все как в дикой природе, лишенной разума. А чем тогда человек отличается от гиены, от удава или ежика, пожирающего мышей? И зачем ему дан разум? Зачем сознание? Зачем он вообще сотворен?
Что-то тут было не так.
Конечно, служители иудейского культа, жрецы Яхве, не зря ели хлеб, сидя на шее паствы. Они накопили достаточно знаний о материальном мире для того, чтобы обнаружить в нем силы, превосходящие ум и волю человека — те стихии, что создали его. Примитивные по сути, тупые, а потому неуклонные и неумолимые, эти силы заставляли с собой считаться. Ничего с ними поделать было нельзя, повлиять на них не удавалось, ибо они не реагировали на присутствие человека. К ним можно было только приспособиться, в лучшем случае — научиться пользоваться ими.
