Андрей Борцов - Агент влияния Аватар, или Эссе о предательстве, суггестии, ученых, Родине, любви и близости к природе
Возможно, некоторые возразят, что-де Салли тоже не уничтожил всех землян — кто-то там на станции остался, а лишь слегка холокостировал мерзких солдафонов (о введении противостояния «ученые против военных» — позже). Но, опять же, есть принципиальная разница.
В «Аватаре» выжившие остались существовать благодаря милости Салли, Вождя Синекожих. И тут не важно, что будет далее — сотрудничество со второй попытки, торжество Салли как посредника-монополиста по перепродаже хрендостаниума, или же, что всего вероятнее, боевой десант с предварительной орбитальной бомбардировкой под девизом «отомстим синежопым за наших, вечная память павшим». Суть в том, что противостояние именно что «аборигены против всех землян», даже если некоторым землянам что-то и позволяется.
В очередной раз: важна суггестия, и то, что земляне прилетели не все, а лишь горстка — не существенно, символизируют они именно землян в целом. «За кадром» — это надо домысливать, суггестия же действует, как я уже объяснял, непосредственно, без осмысления. Скажем, если в фильме показывается, как оккупанты сжигают в сарае заложников, это — именно что отношение к населению в целом, а не «локально сожгли деревню, а как относятся к другим — не определено». Хотя строго формально — оно так, разумеется. Еще и коллаборационисты есть в той или иной степени.
Но вот воздействие фильма — оно именно «эти так относятся к нам». Разумеется, если смотреть фильм «с другой стороны» — то и восприятие будет другое, вплоть до «как прикольно верещат эти недочеловеки, так и надо ко всем к ним относится, не считая за людей».
Принципиальная разница в том, что на'ви — на самом деле вообще не люди. Это не значит, то надо с ними всенепременно сражаться и проч. — см. выше про дракониан. Но с ходу так выступать на стороне чужаков, массово уничтожая своих… «Аватар» именно что внушает: ТАК МОЖНО. А по «каким причинам» — это уже поиск оправдания, рационализация.
*****Вспоминается очень хороший фильм — «Последний самурай».
«Фильм является художественной интерпретацией событий, происходивших в Японии в конце девятнадцатого столетия, а именно в переломный для Японии момент всевозможных модернизаций по западному образцу, веяний из Европы и Америки (как по части самого быта, так и по части тактики ведения войны).
Американский офицер Нэйтан Олгрэн прибывает с другом в Страну Восходящего Солнца, чтобы обучать японских солдат современной науке ведения боевых действий. Практически сразу Олгрэна ставят в известность, что ему предстоит не только модернизировать императорскую армию, но и подавить один из мятежей, которые поднимают так называемые “борцы за старину”, а проще говоря — самураи, не желающие мириться с новыми порядками, и уверенные в том, что все самое важное заключается в их традициях и обычаях, а все, что пытаются навязать всевозможные дельцы и дипломаты с Запада — зло. По причине неподготовленности солдат и нежелания правительства Японии ждать, когда же они будут готовы, отряд Олгрэна терпит полный разгром в первом же сражении — более того, сам Олгрэн попадает в плен к самураям. С этого момента и начинается необычная история американского капитана, находящегося в плену у самураев, который должен переосмыслить многие жизненные ценности, пересмотреть какие-то события своей жизни, и понять, ради чего же мы живем».
После переосмысления он становится на сторону традиционных самураев и скачет с катаной на пулемет. Чем это заканчивается — догадаться несложно.
Является ли американский офицер Нэйтан Олгрэн предателем?
Нет. Он не пошел «против американцев за самураев», а лишь за одних японцев против других. Правда, в конце пулемет использовали его соотечественники, но это не специфично для ситуации. Да и, судя по всему, самураи вместе с новичком понимали, что они именно что героически погибнут, кидаясь с холодным оружием на огнестрел в лоб на открытой местности, и не более того. Вполне по-самурайски.
Можно поразмыслить на тему «является ли предателем наемник, который после поражения переметнулся на сторону тех, против кого воевал, не ища выгоды» (некоторые будут требовать текст контракта — мол, на что подписывался конкретно), но не имеет смысла. Суть все равно в другом: судьба Олгрэна в фильме преподнесена именно как трагедия — нет восхищения тем, что он стал самураем и т.д. Трагедия, а не пример для подражания — разница есть, не так ли?
Ззакономерность обнаруживается во всех художественных произведениях, которые я помню на тему «герой идет против своих», даже если он с ними не согласен без всякой выгоды, во имя высоких целей и проч. Всегда это преподносится как однозначная трагедия, как когнитивный диссонанс… Свои не правы — но нельзя и идти против своих!
Согласен, что пример не в моем стиле, но очень уж наглядно: есть интерпретации евангельских событий (можно сказать, что гностическая), когда Иуда выдает Иисуса на казнь по его же распоряжению, чтобы свершилось то, что должно свершиться. И даже в этом случае — нет никакого предательства, сам просил, и даже понятно, зачем все — Иуда все равно заканчивает жизнь самоубийством.
*****Еще одна «калька» событий:
Согласитесь, совсем другое впечатление? А ведь сюжет — ровно тот же. Следовательно, воздействие НЕ логическое, а бассознательное, на эмоциях: «любофф», няшки-котеги…
*****Эльрик из Меньнибоне (одна из инкарнаций Вечного Героя М. Муркока) — также очень наглядный пример трагедии.
«Элрик оглянулся на ревущие, рушащиеся, падающие, объятые пламенем развалины Имррира и приказал мокрым от пота гребцам работать быстрее. …
Он смотрел на Имррир, и в горле у него стоял ком. Элрик понимал: теперь он превратился в бездомного, в предателя и женоубийцу — пусть и невольного. В своей слепой мстительной ярости он убил единственную женщину, которую любил. Теперь с этим было покончено — со всем было покончено. Он не видел для себя никакого будущего, потому что его будущее было связано с прошлым, а теперь это прошлое лежало в охваченных огнем руинах. В груди у него родились бесслезные рыдания, и он еще крепче ухватился за леер.
… Он стал причиной гибели того последнего, что свидетельствовало о существовании когда-то великой и могущественной Сияющей империи, и теперь ему казалось, что и большая часть его самого перестала существовать.
Элрик оглянулся на Имррир, и внезапно еще большая скорбь обуяла его — он увидел, как башня, хрупкая и прекрасная, словно тонкое кружево, накренилась и рухнула, объятая пламенем.
Он сровнял с землей последний великий памятник умирающего народа — его собственного народа. Когда-нибудь люди, возможно, научатся строить прочные, изящные башни, похожие на башни Имррира, но в ревущем хаосе, сопровождающем падение Грезящего города и исчезновение мелнибонийского народа, умирало само это знание.»
Ну и так далее.
Весь цикл повестей и рассказов Эльрик, мягко говоря, не радуется. Хотя мельнибонийцы никакой симпатии и не вызывают.
*****Давайте вспомним общеизвестную классику: Рэй Бредбери, «Марсианские хроники», Четвертая экспедиция.
Герой рассказа так впечатлился погибшей марсианской цивилизацией, что даже пристрелил несколько членов своего экипажа, которые не разделяли его мнения и заявляли, что им эти марсиане безразличны, да и вообще вели себя непочтительно по отношению к почившим.
Кроме того: хотя он и убил своих, но на сторону чужих-то он не становился! Даже называя себя «последним марсианином», он выступал не «против землян вообще», а именно что против тупого быдла. Марсиан к тому времени уже и не было.
Конечно, возникает вопрос: а как же он раньше с экипажем-то общался? Но художественный рассказ — на то и художественный. Можно считать, что вот так пафосно сошел с ума.
«Спендер выхватил из кобуры пистолет. Послышалось слабое жужжание. Первая пуля поразила крайнего слева, вторая и третья — крайнего справа и того, что сидел посредине. Кок испуганно обернулся от костра и был сражен четвертой пулей. Он упал плашмя в огонь и остался лежать, его одежда загорелась.
Ракета стояла, залитая солнцем. Три человека сидели за столом, и руки их неподвижно лежали возле тарелок, на которых остывал завтрак. Один Чероки, невредимый, с тупым недоумением глядел на Спендера.
— Можешь пойти со мной, — сказал Спендер.
…
— Ты их убил, — произнес он и заставил себя взглянуть на сидящих напротив.
— Они это заслужили.
— Ты сошел с ума!
— Возможно. Но ты можешь пойти со мной.
— Пойти с тобой — зачем? — вскричал Чероки, мертвенно бледный, со слезами на глазах. — Уходи, убирайся прочь!
