Матвей Ганапольский - Кисло-сладкая журналистика
Если в вашей программе не будут представлены разные точки зрения, то аудитория навсегда запишет вас в пропагандисты и потом обвинит в продажности, даже если вы говорили не чужие мысли за деньги, а свои – бескорыстно.
Аудитория простит политикам поворот в их суждениях, но вам никогда, потому что политиков исходно считают продажными, а журналистов – порядочными.
Но главный удар продажный журналист обязательно получит от своих хозяев.
Власть цинична, и ей все равно, что с вами будет потом.
Вас вышвырнут, как только вы нарушите негласный договор: власть вам – бонусы, вы власти – беспрекословное оправдание всех ее действий.
Более того, чем вы талантливей, тем больше власть, прогнав вас, будет следить, чтобы вы не появились вновь в эфире.
Она будет делать это так же маниакально, как бывшая жена, которая следит, чтобы муж по решению суда не приближался к ее дому ближе, чем на сто метров.
Авторитарная власть так же истерична, как разведенные жены.
Прежде чем слиться с властью в экстазе, подумайте о последствиях.
Задача политика – борьба за власть.
Вторая задача – если власть получена, последующее обналичивание этой власти.
Третья задача – безопасное отползание к своим активам, которые размещены в тихих и уютных странах, где уже построены виллы и у причала стоят яхты.
Четвертая задача: написание мемуаров, где нужно доказать свою святость и чистоплотность.
Это для потомков.
У журналиста ситуация другая. Его профессии не свойственно катание на яхте. У журналиста, чаще всего, нет денег, чтобы ее купить.
Политик легко может жить вдали от своей страны. Он может даже создать правительство в изгнании.
Но журналист не может жить вдали от своей аудитории. Поэтому вопрос о сохранении своей совести не праздный.
Однажды к гениальному русскому писателю и поэту Булату Окуджаве пришли домой люди от власти и попросили подписать какое-то письмо, в котором осуждался некий человек, которого власть не любила. Им нужно было, чтобы это позорное письмо подписал кто-то из авторитетной интеллигенции. Все безропотно подписывали это письмо, потому что помнили про бонусы.
Окуджава же отдал им письмо обратно и сказал: «Знаете, вас я вижу в первый и последний раз, а со своей совестью мне жить всю жизнь».
Когда я пишу эту книгу, радиостанция «Эхо Москвы» работает девятнадцатый год. Посчитайте, сколько президентов мы пережили с 1990 года.
Возможно, это стало возможно потому, что мы чувствуем наличие у нас совести.
Все, что вы прочитали в этой главе, крайне необходимо понимать человеку, который входит в журналистику.
Более того, все, что тут написано, вы должны принять за аксиому.
Если вы колеблетесь, перечитайте эту главу еще раз.
Если же вы не согласны с тем, что тут было написано, то, значит, у вас другое понимание журналистики.
ВЫ И АУДИТОРИЯ: НИКАКОЙ ЛЮБВИ, НИКАКИХ КОМПРОМИССОВ
Журналист – слуга общества. Но именно слуга больше других мечтает, чтобы его любил хозяин.
Я уже писал о вашем тщеславии. Миф о любви аудитории к журналисту так же стоек, как миф о Граале, но даже Спилберг оказался бы в затруднении снять что-то правдоподобное на эту тему.
Любовь вашей аудитории к вам является частью заговора вашего тщеславия против вас.
Вам мало, чтобы у вас брала автограф ваша подруга. Вам нужно, чтобы их брали широкие слои населения.
И ваше воспаленное сознание рисует дивные картины народной любви.
Вы идете на работу. Как только вы выходите из машины, вас окружают ваши слушатели и зрители. Часть из них берет у вас автографы, а часть передает папки со своими собственными расследованиями, посвященными злоупотреблениям властей. Они просят вас озвучить факты, чтобы жизнь вокруг стала чище.
Рядом стоит представитель президента. Он передает личную благодарность первого лица за вчерашний эфир. Президент вчера встречался с английской королевой. В результате, они слушали вашу передачу оба. Факты разоблачений, которые вы озвучили в своем ток-шоу наконец открыли ему глаза на его администрацию, а королеве – на ее палату лордов, хотя о ее палате вы не говорили.
Меры уже приняты. Часть администрации просто выгнана на улицу, часть – президент лично прибил собственной мухобойкой. Новая администрация будет состоять из коллег Папы Римского и членов экологических организаций.
Что касается палаты лордов, то все лорды отправлены подстригать английские газоны.
Что касается материалов о личных незаконных накоплениях президента, то президент все сорок миллиардов долларов, которые принадлежали ему, но были записаны на знакомых и друзей, уже отдал на покупку компьютеров для сельских школ.
Потрясенная поступком президента, королева в свою очередь подарила бездомным свою любимую лошадку.
К моменту вашего входа в студию, во всех домах открыты окна, чтобы звук эфира царил не только в квартирах, но и свободно изливался на улицу.
Дети давно сделали уроки и вместе со взрослыми сидят с бумагой и ручкой, чтобы записывать приводимые правдивые факты и ваши мысли, которые уже завтра будут признаны афоризмами и изданы отдельной книгой.
Во время эфира вам звонят исключительно образованные, интеллигентные люди. На ходу, цитируя мыслителей древности, аудитория послушно и организованно участвует в интерактивах и голосованиях.
На экран компьютера идет поток SMS-сообщений, в которых неоспоримые свидетельства благотворного действия вашего эфира. Слепые прозревают, калеки встают с колясок, у многих рассасываются послеоперационные швы, а портреты Кастро, на Кубе, начинают мироточить.
Но эфир окончен, и вы выходите на улицу.
Тихо играет оркестр местной пожарной команды. В вальсе кружатся пары, одетые в белые платья. Миллионеры и полицейские, стоя на стульчиках, разбрасывают деньги, нажитые грабительским путем.
Перед тем как вы сядете в машину, пройдя к ней по дорожке, усыпанной цветами, вам успеют передать несколько Нобелевских премий. Их присудили вам сегодня, прямо во время эфира.
Сделать это было несложно, потому что специальная комиссия по присуждению лично вам, Нобелевских премий работает ежедневно.
В машине плачет ваш водитель. Он говорит, что потрясен вашим финальным монологом о семейных ценностях. Он решил бросить свою новую красотку, с которой сошелся в пиццерии, и вернуться к растолстевшей злобной жене.
Ваша машина медленно рассекает совместную демонстрацию наркоманов и наркодилеров. Прослушав ваше мнение о здоровом образе жизни и немедленно прозрев, они вышли на улицу, разбрасывая шприцы и сдавая друг друга органам наркоконтроля.
Дома вас ждет жена. Она тоже плачет и признается, что, прослушав ваш эфир о морали, она должна сказать правду, вернее, ее показать. Из-под кроватей и шкафов выскакивают молодые красавцы, которые тоже плачут и клянутся, что больше не будут. Многие, выпрыгивая в окно, успевают на ходу передать вам свои бизнесы и недвижимость.
Вы устало ложитесь в кровать, погасив лампу. В воздухе слегка светится силуэт странного парящего мужчины с нимбом над головой. Не беспокоя ваш начинающийся сон, он простирает длань, благословляя вас.
Ведь завтра новый эфир, и все повторится снова…
Сразу хочу сказать, что выше написанный талантливый текст является одновременно сценарной заявкой на голливудскую мелодраму с Мэлом Гибсоном и Мерил Стрип. Хотя я понимаю, что подобную заявку не возьмут – слишком уж она фантастична.
И не удивительно, ведь в любом сценарии должна быть хотя бы частица правды.
Этой правды мы сейчас и коснемся, какой бы неприятной она не была. Возможно, прочитав эту главу, многие из вас откажутся от журналистского пути.
Мой почти двадцатилетний опыт общения с аудиторией позволяет мне уберечь вас от опасных иллюзий, неоправданных ожиданий и применения антидепрессантов.
Известна аксиома, что все люди разбираются в политике и футболе. Это комично, потому что существуют две известные загадки: почему мы все живем плохо. И почему наши футболисты никогда не выигрывают тот самый, главный матч.
Данную аксиому я бы чуть расширил: все люди разбираются в журналистике. И это уже трагично, потому что касается лично вас.
Эта глава посвящена вашей аудитории.
И не важно, собираетесь ли вы работать в газете, на сайте или на телевидении. Везде вы будете работать для людей. И вы будете надеяться, что ваша работа приносит им пользу.
Правда, в этом месте пути журналистов радикально расходятся.
Одни ограничиваются только надеждой, другие же пытаются это проверить.
Суть проверки проста – ты должен услышать, что говорит аудитория по поводу того, что ты делаешь.
Когда-то, во времена СССР, подобный вопрос перед журналистами не стоял. На экране телевизора появлялся диктор, который объяснял, почему все плохое в нашей жизни является хорошим, после чего шла сводка погоды. Погода, удивительным образом, тоже обещала только хорошее, независимо от реального показания приборов.
