Фабрика рака. Промышленные химикаты, корпоративный обман и скрытая смерть американских рабочих - Джим Моррис
В письме министру труда Асери от 5 марта 1976 года президент AFL-CIO Джордж Мени написал о своем разочаровании, прочитав статью в New York Times, в которой утверждалось, что OSHA рассматривает возможность отложить введение санитарных норм до окончания президентских выборов. "Это указывает на повторение попытки кампании Никсона 1972 года обменять здоровье и безопасность американских рабочих на взносы в кампанию действующего президента-республиканца ", - написал Meany, имея в виду обещание главы OSHA Джорджа Гюнтера не выпускать никаких спорных стандартов до тех пор, пока Никсон не получит второй срок. Асери ответил, что его тоже расстроила статья в Times, но заверил Мени, что "в изложенных в статье предположениях о политическом маневрировании нет никакой правды... . Время, необходимое для решения сложных научно-технических задач при разработке стандартов безопасности и здоровья, является результатом многих факторов, но не политики". На некоторое время Мени успокоился. Однако 27 сентября он снова написал Асери, на этот раз с жалобой на политику администрации Форда, перенесенную с Никсоновских времен, которая требовала, чтобы каждый стандарт сопровождался "заявлением об инфляционном воздействии" - анализом, призванным убедиться, что выгоды от регулирования перевешивают его затраты. Подобные заявления были "средством предоставления руководству предприятий резонатора для изложения преувеличенных утверждений" о затратах на соблюдение новых правил, писала Мени. Это была "макабрическая шарада... . Это устройство высасывает жизнь из упорядоченного и быстрого процесса разработки стандартов. Он не только привел к невыносимым задержкам, но и превратил Закон в защитную операцию, чтобы оградить работодателей от его законных последствий".
Все это происходило на фоне того, что Сэмюэл Эпштейн, врач из Университета Кейс Вестерн Резерв в Кливленде, назвал "крупной эпидемией рака", от которой умирал каждый пятый американец и которая стоила как минимум 15 миллиардов долларов в год. По мнению экспертов, от 70 до 90 процентов раковых заболеваний вызываются окружающей средой и, следовательно, их можно предотвратить, писал Эпштейн в докладе, который он представил на конференции в Вашингтоне в начале 1976 года. Он призывал к государственному тестированию химических веществ, которого тогда не существовало и во многом не существует до сих пор. Слишком часто, писал он, на промышленных ученых оказывалось давление, чтобы они разрабатывали и интерпретировали данные о канцерогенезе так, чтобы они "соответствовали краткосрочным маркетинговым интересам". В результате возникли определенные "мифологии". Одна из них заключалась в том, что канцерогены животных каким-то образом менее опасны, чем доказанные человеческие, и должны регулироваться как таковые, "пока их канцерогенные эффекты не будут подтверждены человеческим опытом". Эпштейн решительно отверг эту точку зрения, написав, что, за исключением, возможно, определенной формы мышьяка, "все химические вещества, которые, как известно, вызывают рак у человека... также вызывают рак у экспериментальных животных, как правило, у грызунов". В качестве примера можно привести винилхлорид. Другой миф заключался в том, что можно определить "безопасные" уровни канцерогенов. Это, писал Эпштейн, пример того, как промышленность подстраивает историю под свои коммерческие нужды. Безопасных уровней не существует. И все же с момента своего основания в 1971 году OSHA ужесточило правила только в отношении шестнадцати канцерогенов из тысяч.
OSHA подвергалось жесткой критике как со стороны бизнеса, так и со стороны рабочих. Специальный репортаж, опубликованный в журнале Factory в августе 1976 г., отразил это кислое настроение и предвосхитил агитпроп, который позже будет использован правыми политиками на многих фронтах. Коллективное отвращение" американцев к OSHA "бледнеет по сравнению с тем, что могли бы чувствовать отцы-основатели, если бы они все еще были среди нас", - говорилось в статье. "Когда два века назад эти предшественники федерального аппарата создавали Конституцию, они, конечно, и не мечтали, что в один прекрасный день появится четвертая ветвь власти - сегодняшние разросшиеся, экспансивные, тяжеловесные и неизбираемые регулирующие агентства. Бюрократия, которая разрастается, как раковая опухоль. Агентства, которые практически не контролируются и чаще всего не справляются с поставленными перед ними задачами. Администрация по охране труда и здоровья - пожалуй, самое важное, самое могущественное и при этом самое очевидное неудачное из них". Оно ставило "мелочи выше безопасности" и писало "бесконечные правила... многие из которых были невразумительными и откровенно идиотскими". Президент Джеральд Форд, баллотировавшийся на переизбрание, присоединился к хору голосов, заявив толпе во время предвыборной поездки в Нью-Гэмпшир: "Я уверен, что вы все хотели бы увидеть, как OSHA сбрасывают в океан". Обращение Форда к обиженным бизнесменам стало неактуальным, когда он проиграл Джимми Картеру. В своем прощальном докладе Мортон Корн, возглавлявший OSHA при Форде, защищал свое пребывание на этом посту. Агентство предприняло целенаправленные усилия, чтобы нанять на должности инспекторов профессионалов в области охраны труда и техники безопасности, чтобы побороть мнение, что все они - простаки с карандашами. Оно делало новый акцент на здоровье, а не только на безопасности, и активно набирало специалистов по промышленной гигиене. "При тех ресурсах, которые в настоящее время планируются для Управления по санитарным нормам OSHA, - писал Корн, - я считаю, что производительность в 15-20 санитарных норм в год - это благородная цель в 1978 или 1979 году". Это была цель, которая не будет достигнута.
Вскоре после инаугурации в январе 1977 года Картер отправился в штаб-квартиру Министерства труда на авеню Конституции с заверениями: Закон о безопасности и гигиене труда обладает огромным потенциалом для улучшения жизни рабочих и должен неукоснительно соблюдаться. Картер пообещал назначить женщину на пост руководителя OSHA и сказал, что у него уже есть кандидатура: Юла Бингем, исследователь в области охраны здоровья окружающей среды, специализирующаяся на канцерогенах. Бингем рекомендовали на эту должность женские группы, профсоюзы и другие ученые. Единственный ребенок, она выросла на ферме недалеко от Берлингтона, штат Кентукки, и получила дипломы по химии и биологии в Университете Восточного Кентукки. Она защитила магистерскую и докторскую диссертации в Университете Цинциннати, а в 1961 году была принята на работу в качестве исследователя в Медицинский колледж, где проводила исследования рака, финансируемые нефтяными компаниями, окрашивая химикатами мышей, чтобы проверить, сможет ли она вызвать опухоли. На одном из семинаров в субботу утром в начале своей карьеры она нахально спросила докладчика, ученого из нефтяной компании, считает ли он, что бензол вызывает рак. Он без колебаний ответил, что да; именно поэтому ей и другим сотрудникам лаборатории не разрешали разбавлять им образцы. Это не помешало компаниям вести упорную борьбу против регулирования бензола - стратегия, которая, несомненно, стоила жизни.
Бингем
