Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6495 ( № 5 2015)
Совершенно непонятно, какова история взаимоотношений главных героев, не верится, что интеллигентная с виду Лиля работает не в офисе каком-нибудь, а на конвейере рыбзавода – особенно на фоне очень органичной Анны Уколовой, сыгравшей её простецкую подругу.
Сценарий не дал шанса ни одному из исполнителей главных ролей создать полнокровный образ. Всё на уровне обозначений. Владимир Вдовиченков очень интригует в начале, но исчезает из фильма в момент возникновения к нему наибольшего интереса. Мы так и не узнали, что он за человек. Что за человек Лиля? Из какой семьи? Почему вышла замуж за Сергеева? Если такие вопросы возникают, то что-то не так в стержне «Левиафана».
Профессионалы, в том числе из либерального лагеря, находили много других «нестыковок в дырявом сценарии». В нём всё сконструировано так, чтобы ситуации, в которые попадают герои, были всё тяжелей и безысходней. Сопротивления не предусмотрено – все обречены. Лиля кончает жизнь самоубийством. Почему? Потому что терзается из-за измены или потому что любимый уехал? Или потому что в этой стране жить нельзя? Притча, ага.
Почему никто в городе за Сергеева не вступился? Да, Серебряков как-то растерял своё актёрское обаяние, герой его выглядит не очень умным, вздорным, мелким, жалким и не очень-то достойным сочувствия. Но говорится же, что он местный Кулибин, значит, многим помог – не только же гаишникам чинил он машины. Но никто не пришёл ему на помощь, не пожалел. Ни одна живая душа. Таким образом Звягинцев лишает души, той самой загадочной, русской, весь наш народ. Бездушные рабы под властью вурдалаков? Нет, скорее я поверю в то, что души нет у Звягинцева.
Всё с точки зрения человеческих отношений в его сценарной конструкции безнадёжно и необъяснимо, но… глубокомысленно. Говорят, читайте Гоббса, книгу Иова, «это многое объяснит». Почитали, пришли к выводу, что извивающееся всепожирающее библейское чудовище Левиафан как метафора подходит отнюдь не России, а совсем другим странам. И именно тем, где Звягинцев всегда черпает своё вдохновение.
Во время съёмок одной из новелл киноальманаха «Нью-Йорк, я люблю тебя» он услышал историю про гибель сварщика, который изобретательно и отважно боролся за свои попранные права в штате Колорадо. Звягинцев взялся за сценарий, однако, перенося историю в русские реалии, всё героическое из неё убрал, а взамен напихал отечественных свинцовых мерзостей в концентрации, несовместимой с жизнью.
В интервью Би-би-си режиссёр настаивал: « На самом деле в фильме так, как оно есть на самом деле. Здесь нет никаких преувеличений и никакого злонамеренного сгущения. Есть, наоборот, жажда, желание показать мир таким, какой он есть …»
Вообще-то в искусстве без преувеличений и сгущений не бывает. «На самом деле» Россия «как есть» режиссёра вряд ли интересует, иначе бы он вдохновлялся русскими историями. Он рисует её, именно злонамеренно сгущая краски так и там, как и где надо его кураторам, продюсерам, дистрибьюторам. Пусть даже концы не сходятся с концами. А как иначе, если любишь Нью-Йорк и хочешь «Оскара»?
За что он так с нами? За наши же деньги.
Ох уж эти мне робята!
Вспомним о громадном опыте советского кинематографа, генеральным продюсером которого было государство, оно всегда ставило перед творцами какие-то важные задачи. И в этом не отличалось от многих других стран. В 20-е годы у нас первостепенными были задачи революционного переустройства, в 30–40-е – индустриализации и мобилизации, в голодное послевоенное время людям дали отдохнуть, показывали комедии, потом первоочередной стала тема подъёма села, науки… И создавались шедевры, пронизанные любовью к Родине. От «Войны и мира» до «Живёт такой парень». Они собирали полные залы, их вынуждены были признавать и награждать за рубежом – Шукшину, кстати, первый международный приз, как и Звягинцеву, был присуждён на Венецианском фестивале.
Вот уже четверть века нет той киноиндустрии, нет и Госкино с его мощным редакторским корпусом, где очень думали, какие сценарии запускать в производство, какие нет. Да, было много несправедливости, зависти, интриг, конфликтов с властью, и коррупция была, но было и кино. А теперь что? На что ориентированы кинематографисты, ведь фильмы они снимают в основном тоже на государственные деньги? Какие задачи перед ними ставят? Да и ставят ли? А кинематографисты – какие ставят перед собой? Самовыражение? Понравиться в Каннах, Берлине и Лос-Анджелесе? Или заставить плакать и смеяться Россию?
Где современные «Простые истории», «Председатели», «9 дней одного года» и «Пять вечеров»?
В статье «Семя Гольфстрима» («ЛГ», № 41, 2011), посвящённой «Елене» Звягинцева и другим фильмам, поощряемым за рубежом, я писал о фестивальном вирусе, которым инфицировано всё наше кино. С тех пор к лучшему не изменилось ничего. На фестивалях награждают не патриотическую, духоподъёмную «Легенду № 17», имевшую феноменальный и заслуженный успех в России, а совсем другие фильмы.
Часто говорят, что «Голливуд сделал Америку», теперь руками наших же режиссёров пытаются «сделать Россию». То есть создать такой её образ, какой нужен всепожирающему Левиафану. Да, да, тому самому, что развязывает войны по всему миру, душит нас санкциями и успешно заселяет русские мозги мерзостью, повергая в уныние и парализуя волю .
Думаю, в прокате «Левиафан» так же провалится, как и другие фестивальные фильмы. Несмотря на все золотые глобусы, львы, орлы и куропатки. Режиссёров, которых этими наградами воспитали, жалко – Левиафан мира сего их прикормил, подчинил своей воле, научил презирать собственный народ и… убил в них художников. А заодно избавился от них, как от конкурентов, в русском прокате, где Голливуд захваченных позиций сдавать не хочет.
P.S.
Вместо катарсиса
До Андрея Звягинцева «Золотой глобус» и «Оскар» получал только один русский режиссёр – Сергей Фёдорович Бондарчук. Пересматривал недавно его «Судьбу человека». А ведь есть что-то общее с «Левиафаном». Там тоже – всепожирающее государство-чудовище и простой шофёр, на голову которого оно обрушивает страшные несчастия, тоже уничтожен дом, погибла любимая жена, тоже есть полуразрушенный храм, и предатели тоже есть, герой тоже оказывается за колючей проволокой, тоже пьёт водку, «даже после третьей не закусывая», и у него тоже сын…
Но какая чудовищная разница!
Теги: искусство , кинематограф
Уверуй, что всё было не зря
"Охота жить" - третий фильм Сергея Никоненко по мотивам произведений Шукшина
Сергей Никоненко в одном из интервью по поводу премьеры своего нового фильма, поставленного по рассказам Шукшина: «Осенью», «Билетик на второй сеанс» и «Охота жить», сравнил творчество Василия Макаровича Шукшина с творчеством Антона Павловича Чехова, находя у них много общего во взглядах на задачи, стоящие перед писателями. Например, Чехов писал: «Литератор должен формулировать вопросы, а не быть вещателем истины». У Шукшина, так же как у Чехова, часто бывают открытые финалы, и он никогда не морализирует, утверждая при этом, что «человек это то, во что он верит». Ещё один принцип, объединяющий их, по словам Чехова: «Тогда человек станет лучше, когда вы покажете ему, каков он есть».
Рассказы Шукшина объединяют не только место и время действия: холодная весна в деревне 60-х годов, но и, как мне показалось, тема предательства. Предательства Любви в рассказе «Осенью», предательства Совести в «Билетике на второй сеанс» и предательства Веры в «Охоте жить». Веры в человека, веры в добро.
Преступления без наказания не бывает. Рано или поздно наказание неизбежно. Но в рассказах Шукшина оно какое-то неопределённое и нет в нём неотвратимости. Поэтому неистовый Никоненко из жажды справедливости дописывает в одном из рассказов финал, которого не было у автора, но делает это с любовью и уважением к Шукшину. В остальных случаях Никоненко роль судьи отводит зрителю.
Получился, говоря современным языком, интерактив, где зрителю предлагается досочинить свои варианты финала. Сопереживание героям, сострадание к ним должны привести к размышлениям о их судьбе и о смысле своей собственной жизни. И эта задача, одна из главных в искусстве, в фильме «Охота жить» поставлена и решена в меру умений и таланта творческой команды Никоненко.
В решении этой всегда непростой задачи Мастеру помогали друзья и партнёры, замечательные актёры: Станислав Любшин, Нина Усатова, Александр Гундарев, Алексей Крыченков, Алла Мещерякова, Валерий Баринов, сыгравший здесь одну из лучших своих ролей в кино. Кино получилось выдержанным в лучших традициях русской психологической драмы с элементами трагедии и комедии.
